Страница 14 из 42
Откинувшись назад, начала мысленно считать и думать, каким будет на этот раз мое наказание. Даже забыла про Глеба, который разбил голову и лежит без сознания на полу в кухне.
— Выйди!
Открыв глаза, сглотнула ком в горле и неспеша вышла из внедорожника. На встречу к нам выбежал тот самый охранник, который был пьян и спал на рабочем месте. Сообщив Леониду про Глеба, быстро исчез, чтобы встретить бригаду скорой помощи. Мужчина перевел на меня презрительный взгляд, схватил за локоть и до боли сжимая руку, что точно останется синяк, потащил наверх. Слава богу, что не за волосы, как в прошлый раз. Когда мы оказались в комнате, швырнул меня, словно я не живой человек, а вещь. Не сумев сохранить равновесие, упала лицом вниз, содрав ладони. Хорошо, что утром послушалась его и надела джинсы, иначе не знаю, что случилось бы.
— Молись, чтобы с ним ничего не случилось, иначе ответишь головой.
Я не успела оправдаться, сказать, что я не виновата в случившем с Глебом, однако Леонид хлопнул дверью и закрыл меня снаружи. Долбить в дверь было глупо, потому что никто не станет открывать мне и церемониться со мной, разве только поиздеваться.
Расхаживая по комнате, пыталась убить время и обдумать, что буду теперь делать. Мужчина явно винит меня в случившемся с Глебом и презирает, как успела понять. Через десять минут тишины начала всерьез бояться за свою жизнь. Скорая приехала несколько минут назад, и я видела в окно, как Глеба вывезли на каталке. В отчаянии взялась за пистолет, повертела на руке, не зная, как им пользоваться. И именно за этим занятием меня застал Леонид, хоть и удивился, но не подал вида.
Закрыв за собой дверь, неспеша расстегнул две верхние пуговицы клетчатой рубашки и спокойно остановился передо мной. Я стояла, подняв руку с пистолетом и боялась шелохнуться. Я не знала, как стрелять, даже в тире никогда не была.
— И где ты взяла свою игрушку? — спокойно спросил он, будто не верил, что я смогу выстрелить.
— Это не игрушка, — на удивление мой голос не дрогнул. Откуда-то появилась уверенность в своих силах. — И я не виновата, что Глеб разбил голову.
— Знаю, он сам по неосторожности упал и ударился, — я подобралась, когда Леонид сделал шаг ко мне. Он тоже это заметил. И нахмурился. — Ладно, поиграли и хватит. Опусти пушку.
— И не подумаю. Кто тебе сказал, что я играю? Разве похоже это на игру?
— Опусти пушку, Нина, — повторил он. Желваки ходили ходуном. Видела, как ему трудно дается это спокойствие. Я смогла выбить его из колеи? — Это не игрушка.
— Отпусти меня, я хочу домой, — вспомнила о маме, которая, должно быть, не находит себе места.
— Нина, ты опусти пушку, и я забуду про твое наказание.
— Ты все равно найдешь повод наказать меня.
— Верно, а теперь опусти пушку.
— Что, боишься, что выстрелю? — нервно хмыкнула и поудобнее перехватила пистолет.
— Нет, ты не посмеешь, — самодовольная улыбка и понимаю, что он прав. Я не смогу. Потому что я не убийца, как он. Не смогу лишить кого-то жизни, я ведь не Леонид, который может выстрелить в кого-то и при этом даже бровью не поведет. Для него это обыденное, постоянное, и наверное, каждодневное занятие.
Я так глубоко задумалась, что не заметила, как мужчина дернулся в мою сторону, явно собираясь перехватить у меня пистолет, но моя реакция сработала поздно. Я не заметила, как нажала на курок, когда хотела просто отшвырнуть пушку, потому что побоялась последствий. Но было уже поздно. Оглушающий выстрел выбил почву из-под ног, немой крик застрял в горле. С ужасом смотрела на красное пятно на плече и не верила, что это я выстрелила. Пятно увеличивалось, и тишина просто давила на меня. Выпустив из руки пистолет, зажала рот. Меня потряхивало. Кажется, прошла вечность, пока в комнату не вбежали его люди. Как вакууме смотрела на то, как Леонида окружили, Дикий что-то кричал. Медленно отступив назад, уперлась лопатками в стену и так же медленно осела на пол. Подняв колени, обняла рукой и заплакала.
Отчаяние и боль затапливала меня.
Вот теперь мне точно конец!
Глава 10
Глава 10
5 недель спустя.
Запах нашатыря ударил в нос, заставив меня поморщиться и открыть глаза. Голова еще немного кружилась, но встать с места я все же могла. В комнате горел яркий свет, а за окном уже был вечер. Сколько времени прошло с тех пор, как я потеряла сознание?
Когда предприняла попытку встать, на мое плечо опустилась чья-то рука, пресекая.
— Лежи, ты выглядишь неважно, — грудной голос Демида заставил меня задрать голову кверху, во взгляде немой вопрос. Что он здесь делает? И кажется, мой взгляд ни о чем ему не говорил, потому что он не спешил ответить, почему здесь.
— Демид? Как ты здесь оказался? — парень закатил глаза, словно я задала дурацкий вопрос.
Он переставил стул перед моей койкой и сел, скрестив руки на груди, и одарил меня серьезным взглядом.
— Что-то случилось? — забеспокоилась я, не понимая причину такого взгляда с его стороны.
— Ты когда собиралась рассказать? — он не сводил с меня глаз. Казалось, каждая клетка в его теле была напряжена.
— О чем?
— Об этом, — кивнул головой на мой живот, и я инстинктивно обняла его руками, опустив глаза. Это получилось само собой, и не знаю, о чем он подумал в эту минуту, но взгляд из хмурого поменялся на равнодушный. И от меня не укрылось то, как при этом в его глазах полыхали злость и гнев. Но вот кто стал причиной, не могла понять: то ли я, которая украла его драгоценное время, то ли ребёнок, который ещё не родился, но жил в моем животе.
Я молчала, не зная, как рассказать ему, что беременна. Беременна от своего похитителя. Насильником назвать язык не поворачивался. Но и принять ребёнка тоже не могла. Я ведь ещё не готова стать матерью. Смогу ли когда-нибудь забыть то, что сделал со мной отец этого малыша, и полюбить его? Нет, смогу ли найти в себе силы держать его или её на руках и не бросить в первый же день после родов?
— Мне позвонили с твоего телефона и сказали, что нашли тебя без сознания на могиле, — с нотками осуждения сказал он, быстро меняя тему. — Хорошо, что там оказался хоть один живой человек и додумался помочь.
— Почему тебе?
— Не знаю, возможно, я последний человек, кому ты звонила?
Я задумалась. Да, помню, что пошла навестить могилу матери, просидела возле неё полтора часа, изливая душу в тишину. Но не помню, как потеряла сознание. Возможно, это случилось, когда я резко встала на ноги и голова просто закружилась. Такое со мной происходит уже вот который день из-за беременности. Но почему и вправду позвонили именно Демиду?
— Я не звонила тебе. Наверно, они наугад набрали номер. Спасибо, что пришел, и извини, если отняла у тебя время. Который час?
— Почти семь.
— Боже, у меня в восемь начнется урок по рисованию.
Снова предприняла попытку встать, и в этот раз с помощью Демида мне это удалось. Да и голова перестал кружиться и черные точки исчезли. В этот момент в комнату вошел молодой доктор и улыбнулся нам.
— Вы пришли в себя, Нина? Голова не кружится? Не тошнит?
— Нет, нет, — быстро ответила, и взяла из его рук свою сумку.
— Я уже все рассказал вашему мужу. Ну что вы так не бережете себя? А вы, — обратился он к Демиду, который держал меня за талию. Ни Демид, ни тем более я, не стали переубеждать доктора, что мы не женаты. — Почему позволяете жене страдать? Снова такое случится, придется оставить вас на сохранение в больнице.
— С ребёнком все в порядке? — кажется, я перестала дышать. Слова доктора не на шутку обеспокоили меня.
— Пока все в порядке. Помните: вы в порядке — ребёнок в порядке. Вы, наверно, в курсе, что первый триместр опасный для ребёнка? Поэтому вы должны много отдыхать и правильно питаться. Вы уже, должно быть, стоите на учете у доктора?
— Да, — и добавила: — Да.
Демид не отпускал меня, удерживая за талию, и буквально обнимал. Бережно усадив меня на переднее пассажирское сиденье, обошел порше панарема и сел на водительское место. Какое-то время мы оба молчали. Я сжимала в руках ремень безопасности и думала о словах доктора.