Страница 89 из 102
Отведенная мне новая спальня была куда шикарнее той, чем та, что мы делили со Стеф. Скорее это даже были апартаменты, еще не королевы, разумеется, но титулованной особы. Слепящие своей белизной стены были увешаны картинами романтического периода, являющие мне рыцарей, совершающих подвиги и принцесс, ужасающихся Тьме. Они восхищенно глядели на своих героев и внушали мне отвращение своей наигранностью.
В проходной комнате разгорался камин, а возле него стояли два парных кресла с голубой обивкой из атласа. Вторая комната была отведена под спальню, и тоже была выполнена в голубых оттенках, с мягким ковром, расстеленном на белом мраморе пола. Тюлевый балдахин, скрывавший сейчас кровать, когда-то показался бы мне пределом мечтаний благородной леди, но сейчас я бы променяла все, чтобы вновь оказаться в нашей со Стеф маленькой комнатенке. Я мечтала увидеть их с Зобой. А это была лишь красивая тюрьма.
Стражник, проводивший меня из сада, картинно хлопнул дверью, и в замке тут же скрипнул ключ.
Я горько усмехнулась и проверила дверь магическим взглядом.
Нет. К моему великому сожалению, халатности допущено не было, и комната загорелась светлой защитной магией, предотвращающей любой вход и выход без ключа.
Я подумала над вариантом все здесь раскрошить в щепки вновь, но это было уже не ново. В первую же ночь ночевки в этой комнате, я именно так и поступила. Закончилось все тем, что Мишель меня удерживал, а светлая медсестра со страдальческим видом делала мне укол снотворного.
Сегодня я не могу позволить себе проваляться в забытьи.
Руки похолодели при мысли о том, что в руках Дайвы сейчас была моя судьба. Она очень умело сыграла на нотах себялюбия Ральфа. Как и практически любой мужчина, он был слишком увлечен самим собой, чтобы понять истинные мотивы бывшей участницы своего отбора.
А что если Дайва обманула меня?
Что если это Ральф и подослал ее, посулив награду? А она на самом деле влюблена в него, и провела меня как дурочку, зная, что она – мой последний шанс?
От этих мыслей силы окончательно меня оставили. Я рухнула в кресло, повернув голову к висящему на стене зеркалу: смотреть страшно. Лицо осунулось, глаза сверкали безумием, а в глубине их затаилась Тьма. Она росла во мне, забирая свои территории, отобранные меткой много лет назад.
Еще несколько недель, и я сама смогу разорвать защитные плетения этой комнаты. Но проблема заключалась в том, что у меня не было этого времени. Всего несколько часов. И сейчас помочь мне могла только Дайва, словам которой мне пришлось довериться.
Сумеет ли она найти Тора? И прятал ли его тело Ральф? Он ведь безумен, вполне мог провести обряд кремации, и тогда…
Я вскочила со стула, чувствуя, как меня захлестывает паническая атака.
Нужно было срочно себя чем-то занять, иначе я рисковала оказаться в пучине безумия рядом со своим папочкой.
Чем выше становилась во мне концентрация Тьмы, тем больше сил приходилось прикладывать, чтобы не думать о Торе.
Теперь я понимала темную одержимость: нам было необходимо, чтобы объект страсти всегда находился рядом. Его отсутствие сводило с ума. Любая мысль для темного рисковала стать навязчивой, и было очень сложно от этого избавиться. Я знала, что это можно обуздать, но требовались годы.
Обхватив голову руками, я предалась некому подобию медитации, стараясь хоть ненадолго перестать себя изводить.
Замок в двери щелкнул так внезапно, что я вздрогнула.
Распрямив тело, я с ужасом обнаружила, что за окном стоит глубокая ночь, а дрова в камине превратились в тлеющие головешки.
Сколько прошло времени? Где сейчас Дайва?
Тор!
Эта мысль ужасом отдается в моей голове, как и осознание того, что время вышло.
В лихорадке перевожу взгляд на дверь, но она недвижима. На долю секунды мне даже кажется, что щелчок замка мне лишь послышался, но в следующее мгновение дверь влетает в стену с грохотом, заставляя меняв панике соскочить с кресла, словно кошку.
- Ральф! – выдыхаю я, хватаясь за сердце. – Ты рассудка лишился, так вламываться среди ночи?!
- Думал ты спишь, - бормочет он, вваливаясь внутрь и захлопывая за собой дверь.
- Думал я сплю, и все равно заявился?... – хмурюсь я. – Постой… Ты что, пьян?
Я запоздало замечаю бутылку в его руке. Золотистой жидкости там осталось только на донышке.