Страница 12 из 61
С другой стороны, Леонтьев, скорее всего, тоже не стал подавать на меня в Общесоюзный розыск, чтобы не привлекать лишнего внимания к моей фигуре.
Так что, я весьма удачно попал в зону «равнодействия» двух влиятельных сил, каждая из которых не может использовать всю мощь МВД и КГБ в открытую.
Искать меня будут по-любому, но очевидно это будут точечные операции: «сторожки» в местах, где я могу появиться, и возможно засада, прежде всего на подступах к Леонтьеву. И с большой вероятностью в этот раз стрелять будут сразу на поражение, как только я появлюсь рядом с ним. Осложняет ситуацию, что генерал Леонтьев тоже под плотным контролем своих же коллег, а влиятельный крот очевидно имеет больше звёзд на погонах и стоит на ступеньку выше в комитетской иерархии.
Автоматически отпадают варианты с моим появлением в Реутове, в Нижневолжске или в Москве. Во-первых: меня там наверняка ждут, а во-вторых: нельзя подвергать риску друзей и близких. Иван Фёдорович доходчиво объяснил, что высокая цель оправдывает любые методы.
Интерлюдия
Сентябрь 1989 год, Москва, Старая Площадь
– Чем порадуешь старика, Владимир Александрович? Нарыли твои соколы-чекисты чегось?
– Не рано себя в старики записал? О попаданце интересуешься?
– О нем, родимом, о ком же ещё?
– Наш человек из Ленгли вышел на англичан по этому вопросу. Дело ведёт MI6, тело погибшего находится у них, девица тоже. Точно установлено, что это действительно Ирина Викторовна Рамон-Гонсалес.
– Как вы могли прошляпить иностранку в ближайшем окружении чертова попаданца?
– Она родилась и выросла в Союзе, родители – советские граждане, работали на Кубе, сейчас отозвали домой, но беседа с ними ничего не дала – они не в курсе произошедшего, до сих пор в шоковом состоянии, поверить в случившееся не могут.
– Что с полковником КГБ из Первого отдела завода, который устроил её на работу? Его связи и окружение проверили?
– Он под арестом, от должности отстранён. Но допрос ничего не дал. Проверили на полиграфе – чист. Придётся отпускать.
– Отправьте на Камчатку крабов сторожить. Как же так? Никто не виноват, а вместо «пропаданца» – изуродованный труп. Это точно не англичане и не ЦРУ?
– В МИ-6 уверены, что это русские взорвали автомобиль и убили важного перебежчика. Девушка уцелела лишь чудом, не успела сесть в машину. Дипломатический скандал разразился такой, что и не припомню. Вплоть до ООН и отзыва послов дело чуть не дошло. Британцы восприняли ситуацию как личное оскорбление – теракт в центре Лондона – это пощечина спецслужбам королевства. ЦРУ и АНБ вообще ничего не знали, среагировали с большим опозданием.
– Кто же тогда устроил взрыв?
– Не удалось выяснить. Генерал Леонтьев считает, что это люди Пивовранова.
– Ваш Леонтьев слишком много думает! Вместо того, чтобы работать. Я разговаривал с Евгением Максимовичем, он был очень убедителен – это не в их интересах, абсолютно!
– Не стал бы им верить. Соврут – не дорого возьмут.
– Рассуждая логично, смерть пропаданца им ничего не даёт, но при этом сильно осложняет наши отношения, в которых они заинтересованы гораздо больше, чем мы.
– Тогда не знаю. Значит, кто-то ведёт двойную игру. Но может, оно и к лучшему. Совесть чиста – не пришлось отдавать приказ на ликвидацию. Все же, какой-никакой, а «спасатель СССР», как он себя называл. Не представляю, что было бы, если он попал в руки британской разведки.
Егор Кузьмич резко поднялся из-за стола, прошёл к окну и не обнаружив снаружи ничего нового, кроме мрачных туч на сером небе, вернулся обратно. Заметно было, что он нервничает.
– Не могли мы так ошибаться в человеке. Он же взрослый мужик, почти полвека прожил. Там у себя, в будущем. Жена, дети. Как его могла охмурить какая-то балерунша? Может, это не она?
– Следователь опросил её коллег по работе. Примерно за две недели до случившегося девушка хвалилась, что собирается замуж и переезжает жить в Сочи. В качестве жениха намекала на нашего попаданца. Также утверждала, что он скоро ей купит норковую шубу.
– Шубу в Сочи? Зачем она там нужна?
– Женская логика. Коллеги отметили, что её поведение сильно изменилось в последний месяц. Под «Сочи», скорее всего подразумевалась «заграница».
– Все равно, не понятно. Как можно ради смазливой дуры продать Родину?
– Красивая баба. Фотография в личном деле есть. Такая могла вскружить голову кому угодно. К тому же, не известно, что у него с психикой творилось. Сознание пятидесятилетнего мужика в теле молодого, полного сил, юноши.
– Могла это быть инсценировка?
– С большой вероятностью – нет. Слишком серьезная поднялась шумиха, даже королева Елизавета выступила с гневным заявлением по этому поводу. Уж насколько циничны англосаксы, но подставлять свою королеву под удар не станут никогда. Если потом выяснится, что взрыв инсценировка – позора не оберется. Поэтому – исключено полностью.
– Шансов, что уцелел нет?
– Выходит, так.
– Родителям уже сообщили?
– Да. Погиб при исполнении воинского долга. Оказывал интернациональную помощь в Афганистане. Вертолёт, в котором он летел был сбит, загорелся и упал с большой высоты на территории, контролируемой душманами. Тело не найдено.
– М-да. С одной стороны – почти предатель, с другой – много пользы принёс для страны. Надо бы пенсию военную родителям назначить. А то странно получается: погиб в Афганистане, а страна никак не позаботилась и не наградила. К тому же, предать он просто не успел, так что и судить не за что.
– Генерал Леонтьев летал в Нижневолжск, встречался с родителями. Аккуратно предложил улучшить квартирные условия. Отец отказался.
– Хороший у него отец. Правильный. Настоящий советский человек. Думаю, надо сына наградить посмертно. Хотя бы медалью «За отвагу». Добрая память останется. Насчёт пенсии – дадим поручение.
Выйдя из кабинета, генерал армии Крючков, шёл по длинному пустому коридору и напряжённо думал. Настроение его было мрачным и тяжелым. Он не мог сказать Лигачеву всей правды, и его не оправдывало, что он и сам не все знал и понимал. Но зато он точно догадывался, кто и зачем ликвидировал попаданца. Что было не мудрено – поскольку этот человек, которого он всегда считал своей правой рукой и верным соратником, именно он и предложил уничтожить перебежчика физически. Правда, изначально это должен был быть выстрел снайпера из крупнокалиберной винтовки, но Крючков понимал, что выбранный способ со взрывом автомобиля, говорит лишь об уме и предусмотрительности организатора.
Двойственные чувства испытывал Владимир Александрович к этому человеку. Безусловно, это преступление, и не только должностное. Нарушение всех мыслимых, писанных и не написанных правил. В конце-концов, Крючков отверг этот план, и если честно признаваться самому себе – то не согласился бы ни при каких условиях. Даже понимая весь масштаб катастрофы, попади товарищ Морозов к англосаксам.
При этом Крючков, как истинный профессионал, прекрасно понимал, что устранение перебежчика – единственный способ спасти страну от неизбежной катастрофы. И действия начальника Первого главного управления КГБ СССР были единственно верными в этой ситуации. При этом получается, он таким образом освободил Председателя КГБ от мук совести, проведя ликвидацию предателя без согласия начальства.
Кстати, так и остался нераскрытым вопрос, откуда первый заместитель Председателя смог узнать о роли попаданца и его значении в последних событиях. Впрочем, вопрос риторический, в КГБ дураков не держат, тем более на таких должностях, анализировать факты здесь умеют, так что это был лишь вопрос времени, как скоро вычислят источник удивительных прогнозов и ценных рекомендаций.
Сев в машину, Крючков поднял трубку радиотелефона.
– Пригласите сегодня на восемнадцать часов генерала Шебаршина. Подготовьте приказ о его назначении на должность начальника ПГУ[2]. И приказ о снятии с должности предыдущего начальника.
2
ПГУ – Первое главное управление КГБ СССР, занимается внешней разведкой