Страница 43 из 63
Вполне возможно, что и Валентин Петрович Глушко, пережив «отставку» советским руководством и многими коллегами-конструкторами его линейки ракет-носителей РЛА, фактически решил взять некий реванш, угодив и аппетитам заказчиков, и под новым флагом попытаться продвинуться к реализации собственной мечты.
Вот и ветеран советской космонавтики Борис Чернятьев в книге «Космос - моя работа. Записки конструктора» вспоминает об одном своем разговоре с заместителем Генерального конструктора НПО «Энергия» Юрием Николаевичем Труфановым:
« - МКС (многоразовую космическую систему – С.Ч.) нас делать наверняка заставят, по крайней мере, носитель для космического самолета.
- Тогда этот носитель Валентин Петрович сделает максимально приближенным к потребности лунной экспедиции. Он мне об этом сегодня фактически сказал, - ответил я» [33].
Так это или нет, хотел ли Валентин Петрович немного «схитрить», - решать историкам будущего. Но разработки системы «Энергия»-«Буран» начались, и уже к лету 1976 года облик перспективного советского многоразового корабля вырисовывался все яснее и четче.
Для реализации проекта «Энергия»-«Буран» требовалось в буквальном смысле собрать силы советской космической отрасли в «единый кулак» – хотя бы для того, чтобы не повторить ошибок провалившихся советских лунных пролетных и посадочного проектов. Исследователь истории космонавтики М.Когут писал:
«Начавшиеся работы по «Бурану» требовали концентрации усилий в национальном масштабе, и 25 мая 1976 г. вышло решение № 133 Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР, определившее судьбу всех конкурировавших с «Бураном» проектов многоразовых космических систем. В первую очередь это касалось закрытия «Спирали» и прекращения работ по легкому космическому самолету (ЛКС) в ОКБ Владимира Челомея и воздушно-космическому самолету МГ-19 в НПО «Молния».
До наших дней чудом сохранился уникальный документ - чертеж общих видов орбитальной ступени (американского – С.Ч.) шаттла, который лег в основу проектирования нашего многоразового орбитального корабля. Юрий Марков, в будущем один из ведущих компоновщиков НПО «Молния», закончил его 20 мая 1976 г., после чего чертеж подписали главный конструктор Многоразовой космической системы Игорь Садовский (от НПО «Энергия»), главный конструктор орбитального корабля Глеб Лозино-Лозинский (от НПО «Молния») и начальник ЦАГИ Георгий Свищёв.
Важность и значение этого чертежа шаттла подтверждают не только подписи главных разработчиков - на поле есть ключевая надпись «Недостающие размеры брать с чертежа как с плаза», говорящая авиационному специалисту о многом. Этот документ - основа основ, это самый точный чертеж американского шаттла, с геометрией и выверенной весовой сводкой, который был в СССР на тот момент. Ну а плановая проекция советского «Бурана», нанесенная на нем поверх образмеренного контура шаттла 1976 г., лучше всего дает ответ на вопрос «кто у кого».
В создании «Бурана» мы шли за американцами, изучали их опыт, видели их основные ошибки, решая поставленную задачу «сделать лучше». И там, где можно было использовать их технические (в первую очередь компоновочные) решения, - использовали, где не могли их повторить или могли сделать лучше - делали свое»[28].
М.Когут в статье «Бураны» второй серии» писал:
«Принципиальное решение было принято в июне 1976 г. К этому времени по варианту «305-1» был выпущен хорошо проработанный аванпроект и изготовлен полноразмерный деревянный макет. Хотя «305-1» имел явные компоновочные преимущества (наиболее оптимальное сочетание внутреннего объема и высокого аэродинамического качества), решили не рисковать. 11 июня 1976 г. Совет главных конструкторов с участием институтов Минобщемаша и Минавипрома «волевым порядком» окончательно утвердил схему орбитального корабля с горизонтальной посадкой по варианту «305-2» в виде моноплана со свободнонесущим низко расположенным крылом двойной стреловидности и двумя воздушно-реактивными двигателями (ВРД) АЛ-31 разработки НПО «Сатурн» генерального конструктора Архипа Люльки.
Впоследствии главный конструктор «Бурана» Глеб Лозино-Лозинский так объяснял автору это решение: «Глушко посчитал, что к тому времени было мало материалов, которые бы подтверждали и гарантировали успех (альтернативного варианта НПО «Молния»), в то время как шаттл доказал, что его схема работает успешно и здесь риск меньше. Поэтому, несмотря на больший полезный объем «Спирали», было принято решение выполнять «Буран» по схеме, подобной шаттлу. Копирование, безусловно, было совершенно сознательным и обоснованным в процессе наших конструкторских разработок, в ходе которых было внесено (по сравнению с шаттлом) много изменений и в конфигурацию, и в конструкцию. Основным политическим требованием было обеспечение габаритов отсека полезного груза, одинакового с отсеком полезного груза шаттла»[28].
Правильно, обожглись на молоке – будем дуть даже на холодную воду! Вполне логичное для проектантов и конструктов решение. Дмитрий Пайсон резюмировал о «состоянии умов» в тот период истории советской космонавтики:
«Летом 2003 года состоялась встреча автора статьи с Э.М.Поповым. С его слов, логика, которой следовали руководители советской космической программы, выглядит достаточно внутренне непротиворечивой; а главное - понятно, чем были обусловлены все дальнейшие события. Попов подтвердил: ни промышленники, ни военные не смогли объективно обосновать необходимость создания «Шаттла» - для американцев. В то же время остаться без аналогичной системы нам было нельзя. Нужно было делать свою. Размерность в конце концов выбрали совпадающей (интересно, что Попов подтвердил, что причины, по которым была выбрана размерность ОК «Спейс Шаттл», стали известны в СССР только существенно позже и были связаны с необходимостью выведения и возврата разведывательных спутников типа Key Hole; версию о грузовом отсеке «Шаттла», рассчитанном на съем с орбиты «Алмаза» или «Салюта», собеседник отверг как изначально несерьезную и не рассматривавшуюся). А при совпадающей размерности основные решения «Бурана» стали последовательно приближаться к известным решениям прототипа.
Напрямую задача «скопировать «Шаттл» вроде бы не ставилась (версия о давлении «с самого верха» была отвергнута); однако при копировании возможностей неизвестно для чего предназначенной американской системы постепенное сближение решений, часто до степени неразличимости, было неизбежным. Использование же американского опыта считалось и допустимым, и похвальным. Таким образом, «Буран» закладывался изначально не под задачи, а под возможность их решения. Создаваемая система должна была иметь возможность делать то же, что американский ««Шаттл». Хорошо бы и более того»[27].
Как мы уже писали выше, необходимость создания отечественной многоразовой космической системы как средства сдерживания потенциального противника отмечал в своих мемуарах и бывший министр общего машиностроения СССР О.Д.Бакланов. Он утверждал, что эта необходимость «была выявлена в ходе аналитических исследований, проведенных в ИПМ АН СССР и НПО «Энергия» в период 1971-75гг». По мнению автора мемуаров, было показано, что США, введя в эксплуатацию свою многоразовую систему «Спейс Шаттл», смогут получить решающее военное преимущество в плане нанесения превентивного ракетно-ядерного удара по жизненно важным объектам на территории Советского Союза.
Решения Научно-технического совета Министерства общего машиностроения и Министерства обороны также подтвердили актуальность и приоритетность разработки советской многоразовой космической системы, аналогичной по своим характеристикам американской системе «Спейс Шаттл». ЦК КПСС и Советское правительство поставили задачу исключить возможную техническую и военную внезапность, связанную с появлением у потенциального противника многоразовой транспортной космической системы «Спейс Шаттл», которую не без оснований считали принципиально новым техническим средством доставки на околоземные орбиты и возвращения на Землю космических аппаратов значительных масс.