Страница 2 из 4
Всё изменилось
Но после его смерти два года назад всё изменилось. Сначала родная бабушка дала знать, что ничего не желает о нас знать.
Я подала заявление на начисление пенсии по потере кормильца, а бывшая свекровь возмутилась – и после смерти ты никак не оставишь нас в покое!
Хотя я не требовала от них никогда ничего сверхъестественного – алименты я практически не видела, хотя приставы периодически наведывались к ним в гости.
Потом постепенно и тетя Леры перестала приглашать её в гости…
Единственная дочка любимого сына
У Леры давно есть собственный телефон, почему бабушке не общаться с ней напрямую?
Ведь это единственная дочь её умершего и любимого сына! Его продолжение на земле, его плоть и кровь!
Не понимаю.
Как можно вычеркнуть её из своей жизни, если так любила сына?
Однажды мы потеряли дочь
– Её нигде нет! – муж встревожен не на шутку.
– Совсем нигде? – спрашиваю я, чувствую тревогу и привкус железа во рту.
– Я весь двор обошёл.
Мне очень плохо, болею.
Это, должно быть, какой-то дурацкий сон. Куда Лера могла деться из двора.
Встаю с дивана, голова кружится, от недомогания и предчувствия чего-то ужасного.
Вышла на дорогу? Сбила машина?
Украли цыгане? А что, вон их сколько в соседней деревне!
Или маньяк какой-нибудь?
Да что я сразу? Надо позвонить маме, может, она ушла к ней за чем-нибудь. Мне сказала, а я забыла в таком состоянии.
Беру телефон, набираю мамин номер. В это же время надеваю куртку и, с трудом соображая, выхожу на веранду. Заглядываю во все углы, и почему-то в шкаф.
Леры нигде нет.
– Алло, – отвечает мама.
– Лера не у вас? – хриплым скорее от волнения голосом спрашиваю я.
– Нет, – удивлённо отвечает мама. – А что случилось?
– Полчаса назад вышла во двор. Костя пошел проверить, а её нигде нет. Если к вам придет, позвони мне сразу.
– Ладно, – мама тоже запереживала, это слышно.
Выхожу во двор. Муж зачем-то заглядывает в собачью будку и под куст.
Я иду к дороге. Мимо проезжает деревенский парнишка. Спрашиваю у него, не видел ли он нашу дочь. Отвечает, что видел – когда она шла из школы.
В голове гул. Туман. Страх.
"Ох, получит она у меня! Разве так можно?" – сержусь на дочь и тут же – "Господи, лишь бы всё хорошо было!"
Выхожу на дорогу, смотрю вдаль. Никого.
Подходит муж. Хмурится.
– Что делать будем? – спрашиваю его. – В полицию звонить?
– Давай проедемся по поселку.
– Да, давай.
Подходим к машине, и вдруг муж прислушивается и… идёт к соседям.
– Ты куда?
– Сейчас.
Выходит через пару минут с Лерой. Она улыбается. Жива, здорова, весела.
– Мы тебя потеряли, – говорю я, еле сдерживая слезы облегчения.
– Я же говорила, что меня дядя Саша звал в гости.
– Но ты не говорила, что пошла к ним.
У меня нет сил ругаться и отчитывать, хочется скорее рухнуть на диван. Но я говорю, как мы переживали и что нельзя так поступать.
У Кости сжаты губы – он зол. Дома и от него достанется дочери порция нравоучений.
Всё из семьи
Лера влетела в дом, потрёпанная и зареванная.
– Мама, они меня толкали… Пнули… Куртку порвали… – не люблю, когда она так бессвязно говорит.
Но явно произошло что-то нехорошее. Очень нехорошее. И в душе начала зарождаться тревога.
– Ты можешь нормально всё объяснить?
Оказалось, что группа ДЕВОЧЕК окружили и начали толкать дочь. Почему? Не знаю, просто косо посмотрела и начала, как любит, что-то доказать, отстаивать свою точку зрения…
Не известно, чем бы закончилась эта история, если бы рядом не были другие дети, которые и помогли Лере уйти.
К слову, эта группа уже не в первый раз и даже не первый год находит себе девочек и мальчиков для битья.
Чем всё завершилось? Я позвонила в дежурную часть, но в итоге дело всё равно замяли.
Подростковая жестокость процветает – мы видим это по телеку, читаем в интернете, она живёт рядом с нами и может коснуться, даже ногами, вашего ребёнка.
После того, как Лера пришла, потрёпанная, домой, и до того момента, как с этими девочками в моём присутствии проводил беседу инспектор ПДН, я просто боялась. Боялась, что в нужное время моя дочь не придёт домой.
Каждый вечер я сжимала телефон в руке, готовая ко всему…
Ну откуда такая жестокость, откуда? Ведь они же ещё дети! Многие скажут – телевизор, интернет…
Но для меня логичен другой ответ – из семьи. Именно в семье мы прививаем детям понятия «плохо» и «хорошо». Показываем, как общаться. И учим фильтровать информацию.
Как я мечтала о втором ребенке и немного о беременности
Косяк
"Где-то я конкретно накосячила", – злобно думала я, пряча замёрзшие руки в шаль. – "Как же так! Одни беременные кругом, одна я месяц за месяцем не получаю нужный результат"
Я не могу радоваться за других тому, что скоро они станут родителями! Каждая чужая беременность пронзает меня иголками нестерпимой боли и злой зависти.
Я знаю, что это плохо и ненормально, но ничего не могу с собой поделать…
Ладно, отвлечься надо, заполнить протокол консультации. Вот система образования – не знаешь, то ли с людьми работать, то ли с бумажками.
Я взяла в руки папку с документами, но назойливые мысли упорно лезли, не давая сосредоточиться на работе.
Леру я захотела и забеременела, вообще вот сразу почти. 12 лет назад. И с тех пор – ни одной беременности. Никакой. Как будто бог решил, что мне и одной хватит.
Не знаю, что уже и придумать. И писала письма этому малышу, и вязала ему одежку, и обои на телефоне стоят – новорожденный кроха.
И сдаю анализы – в надежде, что у меня обнаружат какую-нибудь излечимую болячку. Я заплачу деньги, вылечусь и всё встанет на свои места! Я стану мамой! Я стану счастливой!
И я хожу по больницам, выискиваю у себя проблемы. Костю даже затащила в клинику… Но мы практически здоровы, из лечения – только витаминки. Это невыносимо.
Молюсь. Молюсь непрестанно, чтоб господь простил мне грехи, и малыш поскорее появился в нашей жизни… Как же я жду его…
Но видимо, где-то я конкретно накосячила…
Мечта на двоих
Я беременна. Никаких сомнений. Тесты пройдены, анализ на ХГЧ сдан. Но испуганно молчу – боюсь, что если произнесу это вслух, всё исчезнет, словно дымка.
Ведь позади остались годы!!! Бесконечные, бессмысленные годы слез и разочарований.
Как всё было
В какие-то моменты мне казалось, что все слезы выплаканы, но они появлялись снова и лились бесконечно…
Эту боль поймет только тот, кто через неё прошёл. И самый нелепый совет – просто отпусти ситуацию – он не помогает!!! Не надо давать такие рекомендации…
Эта боль то затихает, то накрывает новой волной, но она никуда никогда не уходит…
Она будит ночью, накрывает среди рабочего дня, разбивает вдребезги любую попытку отгородиться от неё весельем…
Отчаяние или упорство?
Отчаяние? Были и такие моменты, когда мы бросали ходить по больницам, покупать горы таблеток от чего-то, тратить всю зарплату на зарплату недобросовестных медиков…
Но потом во мне снова просыпалось упрямое упорство, подгоняемое желанием прижать к своей груди родного кроху. И мы, глотая слёзы и стиснув зубы, снова шли в этот бой.
Нечего будет есть, если мы сейчас сдадим этот анализ? Да и пофиг! Ради мечты можно и не поесть чуть-чуть…
Спасибо, любимый
Спасибо мужу – он молча слушал проклятия, которые я сыпала на головы врачей. Просто держал меня за руку. Мне большего было не надо.