Его снежная

Вот он неисправим. Если Митяю стрельнет в голову причинить добро, он не остановится, пока не воплотит задуманное. Поэтому уж лучше в этот раз я сам устрою что-то по классической схеме – клуб, алкоголь, девочки. Просто и без изысков. Единственное, в чем друг прав – мои работники и правда пашут, как папа Карло. Каждого из них я лично отбирал к себе в отдел. Каждый из них – на вес золота. Так что будет справедливо вывести их из этих серых стен и устроить вечеринку. Пусть и в честь такого несерьезного повода, как мой день рождения.

– Ладно, пойду проверю своих, – говорит он, бросая взгляд на часы. – Пора доставать кнут и упаковку пряничков.

Сейчас от балагура Митьки не осталось и следа. Теперь это суровый начальник отдела продаж, который дерет три шкуры со своих менеджеров и дрессирует их чуть не до потери пульса, стараясь добиться идеального результата. И наверное, благодаря такому профессионализму я закрываю глаза на его идиотские выходки. Просто потому, что ценю людей, преданных своему делу настолько сильно.

6 Элина

Утро понедельника – разбитое утро. Особенно если лечь спать часа в два, а в семь уже надо вставать на работу. И тем не менее я не жалею о проведенной ночи – мне понравилось с Яном. Именно поэтому уходя все же оставила записку – кто знает, как может перемкнуть мужчину, который проснется один. Конечно, новый знакомый не производит впечатления истеричного индивида, но мало ли. А секс и правда был огого. Таким партнером негоже разбрасываться.

В редакции с самого утра все на ушах – немудрено, как-никак выпуск номера сдали. И хотя мы не юное издание, только начинающее свой путь, все равно каждый выпуск сопровождается подобной реакцией. Только успеваю зайти в свой кабинет, как меня тут же вызывает главный редактор.

– Как статья? – спрашивает он вместо приветствия.

– Нормально, Роман Петрович. С трудом, но все-таки отдали в печать поправленную версию.

– Опять эти бездельники? – сурово спрашивает шеф. Ему даже не нужно уточнять, о ком именно речь.

– Они самые, – подтверждаю я.

– Что на этот раз придумали?

– Сказали, у них срочный тираж – заказ со стороны. Вроде как заняты они…

– Но ты же справилась? – вопросительно поднимает бровь Алёхин.

– Обижаете, – фыркаю в ответ. Конечно справилась. Это поначалу я тряслась и боялась страшных дядек из типографии, которые ловко умели скалиться и отлынивать от работы. Далеко не сразу поняла, как с ними нужно себя вести, с этими трюкачами. – Но с нашим препрессом надо что-то делать…

– Ну и хорошо, – расслабляется главред. – А насчет этой клуши – подумаю, на кого заменить. Давай по текущим делам пройдемся. Что там с макетом?

Целый час обсуждаем концепцию следующего номера. Понимаю, дело важное. Но иногда Роман Петрович перегибает палку, вот правда. Особенно если учесть, что это уже раз пятый.

– И здесь все-таки замени заголовок, – недовольно ворчит он, тыкая в макет.

– Вы его уже пять раз меняли, – напоминаю я.

– Но все не то, Эль, понимаешь? Нужно что-то… – он задумчиво крутит ручку в руках. – Интервью бы сюда идеально легло, понимаешь?

– Так дайте нашим заказ, – устало предлагаю я. – Сейчас, конечно, лето, затишье. Но, думаю, справятся.

– Да ну их, – обреченно машет рукой. – Если б я знал какое…

В целом наш главред мужчина очень вменяемый, да и как руководитель – профессионал. Но иногда, примерно раз в год, у него начинает обостряться ностальгия по творчеству, как сегодня, и ему хочется придумывать что-нибудь эдакое. Будто мы какой-то гламурный журнал, который соперничает с другими изданиями не по достоверности предоставляемых данных, а по креативности картинок. Об этой особенности шефа знают все старожилы редакции и просто молча терпят. Потому как спустя какое-то время его отпускает и он снова становится тем человеком, который уже не первый год ведет железной рукой наше издание.

– Ну, я тогда пойду? – осторожно спрашиваю я. – Раздам ребятам темы?

– Да, Элиночка, иди, – вяло отзывается он, даже не глядя на меня. А я уже понимаю, что в ближайшую неделю журнал окажется полностью на мне. В такие дни подпускать Алёхина к партнерам или клиентам категорически нельзя. Он может запросто как разругаться с любым из них просто потому, что одному нравится красный цвет, а другому – синий, так и за бесценок отдать место на развороте. Чисто по дружбе. Потому что «это же Вася, который так же любит хризантемы, как и я». Но тут ничего не поделаешь – в конце концов, он ведь неоднократно точно так же выручал каждого работника, ибо наш шеф хоть и строгий, требовательный редактор, все же большой души человек. И нам грех жаловаться на него.

К тому же я ему очень многим обязана. Не возьми он меня к себе несколько лет назад, неизвестно, куда бы я скатилась к этому моменту… От картинок прошлого невольно ежусь и отгоняю мрачные мысли подальше.

До конца рабочего дня приходится как следует потрудиться. Договора с рекламодателями заканчиваются весьма не вовремя, и я битый час совещаюсь с PR-отделом. Даже постоянные партнеры периодически пытаются повысить цену больше, чем стоит. Это бизнес, здесь каждый сам за себя. И если сегодня они с тобой, то завтра уйдут в другой журнал и не посмотрят, что когда-то вы вместе отмечали юбилей издания. Обычно Роман Петрович очень ловко, филигранно обходил острые углы, умел уболтать практически любого на достойные условия для обеих сторон. В этот раз придется справляться самой.

– Элина Маратовна, договора подготовлены, – заходит ко мне Лена из отдела рекламы ближе к вечеру. – Вам отдать или Роману Петровичу?

– Давай мне.

Девушка оставляет две увесистые стопки на столе и уходит. А я мрачно взираю на то, что предстоит просмотреть на предмет тонких мест. Наши специалисты, конечно, хороши и, как правило, делают все на совесть. Но Алёхин всегда учил меня все важные моменты держать под контролем. Внимательность и дотошность. Без этого никуда. И если бы не эта привычка, пару раз мы могли бы попасть на приличные деньги. Еще в самом начале моей работы, на последнем курсе института, он взял меня к себе стажером. Причем личным. Поначалу я была девочкой принеси-подай. Только когда немного освоилась, главред начал учить меня, проведя по карьерной лестнице с самого низа. Кроме работы у меня не было ничего и никого. Поэтому все силы уходили на то, чтобы карабкаться вверх, учиться, становиться лучше и лучше. И в итоге я справилась, смогла стать тем идеалом, к которому стремилась все эти годы после того, как едва не попрощалась с жизнью…

Пока разбираю первоочередные дела и бумаги, за окном темнеет. И домой попадаю уже поздним вечером. Сил хватает только на то, чтобы быстро принять душ и завалиться спать. Правда, уже засыпая, вспоминаю, что Ян так и не написал сегодня. Что, в общем-то ожидаемо, если учесть характер нашей встречи. Равно как и тот факт, что он, похоже, такой же трудоголик, как и я. А значит, вполне возможно, точно так же завален работой по самое не балуйся. И все-таки мне бы хотелось, чтобы он дал о себе знать. Пусть не сегодня-завтра, но в обозримом будущем уж точно.

7 Ян

Всю неделю верчусь, как белка в колесе. Наш генеральный продолжает бить рекорды по абсурдности принятых решений. Настолько, что я все же решаюсь забросить удочку парочке знакомых на предмет смены места работы. Но утром в пятницу с утра ко мне заходит Лихович-младший.

– Привет, Ян, – без лишних расшаркиваний произносит он, садясь напротив. – Есть разговор.

– И вам доброго дня, Антон Львович.

– Давай только без этих формальностей, – морщится он.

– Как скажете, – послушно соглашаюсь.

Так-то сын генерального – мужик толковый. Помимо того что он разбирается в бизнесе куда лучше папки своего, он еще и как человек мне симпатичен. Даже удивительно, насколько разные они с отцом. Мы познакомились года три назад, когда я получил должность начальника отдела и стал куда чаще появляться на различных совещаниях. Как-то после одного из приемов, на который пришлось пойти по распоряжению руководства, мы неплохо накачались вискарем и почти до утра беседовали за жизнь. С тех пор наше общение с Антоном мало-помалу начало набирать обороты и в итоге переросло в настоящую дружбу.