Неуправляемый мужчина (ЛП)

Мне нравилось то, что ему она очень сильно нравилась.

Эти мысли заставили меня развернуться назад лицом к зеркалу. Я прислонилась к стойке, скользнув двумя руками по животу, опустив глаза на свои руки, глядя на кольца на пальце.

На второй день после того, как я очнулась в больнице, увидела кольцо с огромным бриллиантом на левой руке. Выступающий бриллиант огранки принцессы, в два карата с маленькими круглыми бриллиантами рассыпаны вокруг, и бриллиантами побольше, поддерживающими большой на возвышении.

В ту же минуту, как я увидела кольцо, несмотря на обезболивающие, вызывающие заторможенность всего организма, я улыбнулась.

Бедный Тэк.

Босс байкеров всех байкерских боссов, пока его женщина была без сознания, он обручился со мной официально. Он делал то, что считал нужным делать, и получал то, что хотел, это должно было случиться.

По этому поводу я тоже не стала спорить. И когда пять минут спустя Тэк вошел в мою комнату, я просто подняла руку (хотя и слабо), пошевелила пальцами и прошептала:

— Я согласна.

Тэк только улыбнулся в ответ, подошел ко мне, наклонился и поцеловал.

Это было немного отстойно, что наш поцелуй во время помолвки был мягким, нежным и коротким, учитывая, что я была сильно накачана обезболивающими, имела пять зашитых дырок в теле, капельницу, восстанавливаясь после сильной потери крови.

Но несмотря на все это, поцелуй был не менее сладким.

У нас не было грандиозной свадьбы, но мы не стали откладывать свадьбу.

Лежа на больничной койке, моя мечта изменилась. После того, что я пережила, и что пережил Тэк, пытаясь меня найти, и того факта, что мое сердце перестало биться на одну минуту и сорок шесть секунд, мои приоритеты в жизни изменились.

Нужно жить и наслаждаться жизнью каждую минуту, ничего не откладывая.

Но это не означало, что свадьба не удалась.

Удалась.

Когда я была готова, Тэк посадил меня к себе позади на байк, нам повезло, что погода была хорошей, пока мы ехали через Роки Маунтин в Долину Напа.

Это была долгая поездка.

Но мне нравилась каждая гребаная минута.

Там нас встретили все: парни «Хаоса», мама и папа, тетя Бетт и дядя Марш, Тэбби и Раш, Хоук и Гвен, Брок и Тесс, Митч и Мара, Эльвира и даже мама Тэка.

Я обнаружила, что у мамы Тэка, что меня не удивило, был затравленный взгляд. Но она была при этом дружелюбна и любила своего сына, хотя в своей необычной отстраненной, нерешительной манере, которую я не понимала, и мне все это не очень нравилось. Но она вернулась в Сан-Диего и держалась с сыном на расстоянии. Мы редко с ней общались. Тэк привык к таким отношениям, и его это не беспокоило, поэтому я решила, что меня это тоже не должно беспокоить.

Что касается моих родителей, то они познакомились с Тэком, когда приехали в Денвер после того, что со мной случилось. Пока меня накачивали обезболивающими, Тэк оставил маму со мной и пошел с моим отцом выпить чашку кофе. Он рассказал все, что касалось «Хаоса», русских и того, как я оказалась мишенью. Он также сказал, что мы любим друг друга, и он намерен провести со мной всю оставшуюся жизнь, создав семью.

Это было сказано очень тактично, прямо и честно, и, по-видимому, мой отец оценил его слова.

Я поняла это, когда была уже не такой измученной, с ясной головой, обратилась к отцу с разговором о Тэке, надеясь, что он не будет его осуждать.

Мне не следовало волноваться (хотя я этого и не знала тогда).

— Дорогая, Бог принимает такие решения, а не я, — сказал папа, шокировав меня до чертиков. — Я всего лишь знаю, что это не твой мужчина ударил тебя ножом. Я также знаю, что его чуть не изрешетили пулями, когда он пошел тебя спасать. И я знаю, что он готов был сделать все, чтобы вытащить тебя живой. И наконец, думаю, что путь к искуплению тернист, но предполагаю, что этот мужчина прошел по нему в основном потому, что рядом с ним была сильная женщина. И я знаю это, потому что вырастил тебя такой женщиной.

На самом деле, это было отстойно, что я лежала на больничной койке, потому что это означало, что я не могла очень сильно обнять своего отца.

И плакать, оправляясь от колотых ран, чертовски было больно.

Я не знала, приехали ли мама с папой в Денвер с открытым сердцем, никого и ничего не осуждая. Просто знала, что они уважают открытость и честность Тэка, и они увидели, как Тэк, Тэбби, Раш и «Хаос» относились ко мне, поэтому, если они даже сначала относились с предубеждением ко всему, то потом им все равно бы пришлось поменять свое решение.

Мы с Тэком поженились на винодельни.

На мне было простое, но крутое платье цвета слоновой кости и не простые, а очень крутые шпильки цвета слоновой кости с шипами. Рядом со мной находилась безмерно грустная, но старающаяся сделать счастливый вид за меня Лэни. Тэк был одет в джинсы и невероятно крутую рубашку цвета слоновой кости с тонкой строчкой в западном стиле и не очень тонкой черной вышивкой в стиле рокера-байкера сверху на груди и позади на плечах. Во время бракосочетания Дог стоял рядом с Тэком. А когда нас объявили мужем и женой, воздух разорвался коллективным байкерским воем, заставившим меня засмеяться и заплакать одновременно.

После того, как я надела ему на палец широкое золотое кольцо, а он мне — тонкое, усыпанное бриллиантами, мы долго еще веселились и шумно. Владельцы виноградника, к счастью, присоединились к нам, вместо того чтобы вызывать полицию.

Все потом разъехались, но мы с Тэком остались на неделю, чтобы провести медовый месяц на винограднике. Затем мы продлили наш медовый месяц и поехали по побережью Калифорнии.

Только после этого отправились домой.

Мне не хватало времени кататься по дорогам с моим мужчиной, ветром в волосах. Но все равно это было время, которым я наслаждалась.

Каждую секунду.

Мы с Лэни пропустили похороны Эллиота, потому что обе лежали в больнице. Но она ждала меня, моей моральной поддержки, и я отвезла ее потом на его могилу, когда мы с Тэком вернулись домой после медового месяца. Я также поддерживала ее, когда мы стояли у его могилы, а она рыдала в моих объятиях. Вскоре после этого она вернулась в Коннектикут, поближе к маме, папе и сестре. Я скучала по ней каждый день, но понимала, почему она так сделала.

Слишком многое об Эллиоте ей напоминало в Денвере.

Он облажался, умер, а Лэни оказалась в реанимации. Но даже несмотря на это, она любила его и до сих пор не забыла.

И она конечно ни с кем не встречалась. Ни разу.

Я беспокоилась о ней и планировала к ней съездить, чтобы встряхнуть ее дерьмо.

Жизнь слишком коротка и драгоценна, чтобы долго предаваться горю.

Моя подруга была красивой, веселой, любящей, и ей необходимо было вернуться к нормальной жизни, черт возьми.

Начать дышать.

Ей нужно было начать жить.

И она вернется к жизни, даже если мне придется надрать ей задницу.

Да, я стала крутой байкершей, и если моя подруга не разберется со своим дерьмом сама, она ответит передо мной.

При этой мысли дверь ванной открылась, и я посмотрела в зеркало, вошел Тэк, одетый только в выцветшие джинсы с моими жетонами на шее.

Ммм... Мило.

Я прошлась взглядом по его груди, заметив тату на его верхних ребрах с моим мнением, под именем Тэбби, близко к его сердцу. Рядом находились жетоны на его груди.

Он сделал мою татуировку еще до того, как я вышла из больницы.

На внутренней стороне его правого предплечья появилась еще одна новая татуировка. Весы, не в балансе. На верхней чаше было написано «Красное» убийственными буквами, со стекающими реками крови. На нижней — «Черное», вверху над этим словом плыл призрачный Жнец в капюшоне, с черепом вместо лица, с жуткими голубыми глазами и косой в костлявой руке. А на подставке весов было написано «Никогда не забывай».

У каждого члена «Хаоса» была такая татуировка. «Красное» была я и напоминание о том, что я выбралась живой, но с трудом. «Черный» представлял их падшего брата (чья фамилия была Блэк), который был убит, когда они впервые стали осуществлять свой план, ухода от русской мафии. Тату сообщало, что весы могут потерять равновесие в любую секунду, о чем нужно было помнить постоянно, и думать мозгами, потому что потери не стоило того, что было поставлено на карту.