Неуправляемый мужчина (ЛП)

Удивительно, но ко мне еще заглядывали и два байкера, которые, как подтвердил Тэк на мой вопрос, были не согласны с ним, но они вернулись в лоно клуба, чтобы объединиться против общего врага — русской мафии, Арло и Хай.

Арло и Хай, зависавшие со мной в офисе, были не только чем-то удивительными, потому что они оказались теми двумя парнями, которых я не раз видела, когда они были явно недовольны разговором с Тэком. Удивительно было не это, а то, что они не казались мне тем типом парней, которые болтаются с женщиной и выплескивают ей свое жизненное дерьмо, так они выглядели еще более угрожающее и более пугающее по сравнению с другими парнями. И под пугающими, я подразумевала очень угрожающими, в этом смысле, а не в общепринятом, они несли с собой опасность, суровость, даже жестокость и неуправляемость. И, наконец, удивительно было то, что никто из мальчиков не был джентльменом, Арло и Хай относились ко мне дружелюбно, как байкеры, точно так же, как и другие, хотя они выглядели более серьезными и менее веселыми. Тем не менее, точка была поставлена. Какая бы ссора ни была у этих двоих с Тэком по руководству клуба, последствия их разговоров с президентом клуба — моим мужчиной на мне не отражались.

Я сказала об этом Тэку, он не удивился.

— Нравится тебе это или нет, детка, — начал он, переходя на нежный тон, я поняла, что он имел в виду мою ранимость, которую перед ним как-то показала, в связи с тем, что он собирался мне сказать. Другими словами, мне бы это не очень понравилось. — «Хаос», бл*дь, как и большинство мотоклубов, не рассматривает женщин в качестве членов своих клубов. Только мужчины могут являться членами мотоклуба, только мужчины принимают решения. Член клуба вступает в отношения с женщиной, она находится под защитой клуба. Если она хорошая женщина, то может заслужить уважение мужчин. Но у нее никогда не будет права голоса.

Я кивнула, но ничего не ответила. Он был прав, что постарался смягчить тон, так как мне не очень понравилось то, что он сказал. И хотя мне не понравились его слова, меня это не удивило.

Тэк продолжил:

— Но, если мужчина претендует на женщину, и она работает на нас, даже если она еще не заслужила этого, они будут проявлять к ней уважение, потому что это показывает уважение нашего братства. Все мужчины, включая Арло и Хайя, проявляют ко мне уважение, знакомясь с тобой.

— Они также прощупывают тебя, — продолжал Тэк. — Многое говорит о мужчине, о женщине, которую он выбирает, по многим параметрам. Один из параметров заключается в том, что так устроен мир, когда мужчины разговаривают со своими женщинами. Только мужчины могут быть братьями, но ни один из нас не настолько глуп, чтобы думать, если женщина имеет право на член мужчины, у нее не будет любой возможности нашептать ему дерьмо на ухо. Они принимают ее дерьмо, но это может повлиять на то, как мужчина будет вести себя с остальными членами клуба. Теперь, когда у тебя есть мой член и мое ухо, они начинают понимать, что к чему.

И снова его слова имели смысл.

Хотя его использование слова «дерьмо» применительно к женской высказанной точке зрения не заставило меня чувствовать себя расплавленной и хлюпающей.

Тэк еще не закончил.

— Тем не менее, если она не заслужила еще их уважения, они просто наблюдают, и если она устроит какое-нибудь шоу, то никогда не получит уважения братства Брата они будут уважать всегда, независимо от его выбора женщин, если только эта женщина не приведет его к разлому в клубе и еще чему-нибудь. Теперь они понимают, что ты моя женщина, предыдущая моя женщина им не очень нравилась. Наоми не пользовалась популярностью. А мнение братства очень важно. Она делала меня несчастным, делала моих детей несчастными, что делало меня еще более несчастным. Им это не нравилось. И ее дерьмо отражалось на мне, и мне это тоже не нравилось. Она превратилась в стерву, а стерву никто не любит. И наконец, была секта братьев, которые шли по определенному пути, с которым она была не согласна, и Наоми ясно давала это понять. И наш путь стал намного менее легким, и так был полон дерьма и проблем, но все стало более серьезно.

О боже.

— И что это был за путь? — Осторожно спросила я.

— Ты узнаешь об этом пути позже, — немедленно ответил он.

Я приняла его слова, потому что верила, что он все расскажет мне позже. Я также приняла его ответ, потому что он объяснил мне, что происходит, мягко, рассказывая те вещи, с которыми многим женщинам было бы трудно иметь дело или даже отвратительно. Но это был Тэк и его мир. Чтобы жить в его мире, я должна была знать его самого, и он знакомил меня со своим миром честно, но осторожно, учитывая мою реакцию. Поэтому я решила не настаивать.

Хотя, надо признать, время шло. Мы были «официальными» уже месяц. Хотя было такое время, когда я ложилась спать без него, но всегда просыпалась с ним. Почти каждый вечер мы ужинали вместе, обычно у него дома, потому что у него жили дети. Наоми залегла на дно. Лэни и Эллиот обосновались там, где они обосновались (я не знала, где, просто знала, что они оба все еще живы и дышат). Я все больше узнавала и любила его детей. И налаживалась жизнью. Это не было шаблоном, у Тэка шаблонов не было. И это не означало, что вопрос был не решен.

Но я знала, что Тэк не забыл те три часа, что меня удерживала русская мафия.

«Хаос» готовился к чему-то. Меня просто не посвящали к чему именно. И я начала немного нервничать, потому что, хотя ребята планировали зажарить свинью, атмосфера вокруг была напряженной. По всему двору и гаражу собирались кучки парней для разговоров. У Тэка с ребятами было несколько «посиделок», особенно в последнее время я ложилась спать в одиночестве, потому что Тэк «занимался делами». Какими делами он не объяснял. Делами, о которых я осторожно начала его расспрашивать. Тэк отмахнулся от моих вопросов своим «позже».

А так как в этом деле была замешана мафия, мой мужчина и его братья (которых я тоже узнавала все больше и даже полюбила) и клятва «захлебнуться кровью», я стала немного нетерпелива с его «позже».

Хотя я стала немного нервничать, байкеры, зависающие со мной, мне нравились. Они не зависали со мной часами. Были забавными. Открыто любили и уважали Тэка (за исключением, конечно, Арло и Хая, но в основном те хорошо это скрывали). Они не возражали, если я занималась работой, пока мы болтали. И, надо сказать, их зависание у меня в кабинете, переламывало весь день.

Они также заставляли меня чувствовать себя немного странно, будто я стала частью их семьи. Необычной, устрашающей, крутой байкерской семьи, но все равно семьи.

И я больше стала понимать, почему они клялись в верности братству. В этом была особая честь, своя красота. В этом было что-то некомфортное, некоторые могли бы подумать, даже что-то извращенное, но все равно в этом была открытость и честь.

И мне это тоже нравилось.

— Роско отвечает за выпивку, — сказал мне Дог, и я вернулась из своих раздумий в комнату с байкерами.

— А за что отвечать мне? — Спросила я, думая о праздничных тарелках, салфетках и красных кружках для пива.

— Носить короткую, обтягивающую юбку, выставлять напоказ декольте и туфли на высоких каблуках, — ответил Боз, его губы в улыбке были полностью окружены черной бородой с сединой.

— И пригласи своих подруг в таких же коротких обтягивающих юбках, демонстрирующих декольте и туфли на каблуках, — добавил Хаунд.

Я мысленно провела черту под пунктом в моем списке дел, пометив, что мне нужно заглянуть в «Костко».

— Я подумаю, что смогу сделать, — пробормотала я, улыбаясь Хаунду, думая, что Гвен, Эльвира и девочки хотели бы полакомиться зажаренной свиньей. Я подумала так потому, что до меня некоторые из них посещали такие посиделки один или два раза. Я так подумала, потому что часто общалась с девочками по телефону и дважды делилась выпивкой со своим новым отрядом с того первого вечера. Я обнаружила, что они были почти все настоящими женщинами. Хотя Мара была немного застенчивой, а Тесс привыкла к семейной жизни с двумя сыновьями Брока, все же они всегда поддерживали вечеринки.