Неуправляемый мужчина (ЛП)

Я скрестила руки на груди и спросила:

— Ты спятил?

— Нет, — ответил он и откусил еще кусок пиццы.

Ого!

Ладно, попробуем другую тактику.

— Зачем ты пришел?

— Я пришел поужинать с тобой, — ответил он, схватил пиво, балансируя куском пиццы в другой руке, сделав еще один глоток.

— А тебе не пришло в голову сначала поинтересоваться у меня — хочу ли я ужинать с тобой?

Он поставил банку с пивом, улыбнулся своей сексуальной улыбкой, затем заявил:

— Нет, поскольку я знаю, что ты хочешь поужинать со мной.

— Не хочу.

— Детка, хочешь.

— Нет.

— Рыжая, если ты не придешь сейчас сюда, тебе ничего не достанется, — ответил он и откусил еще один огромный кусок пиццы.

— Я бы хотела, чтобы ты ушел.

— Я никуда не уйду.

— Почему? — Мой голос поднимался вместе с высотой тона.

— Потому что Наоми решила не морочить тебе голову, а решила трахать мне мозги. Она звонит каждые чертовые пять минут мне на мобильный, дома я или на работе, или в магазине. Я иду домой, она поджидает меня на веранде. Я не отвечаю на ее звонки по мобильному, она обзванивает всех моих парней, пока не находит того, с кем я стою или иду, и выливает им столько дерьма, что они молча передают мне трубку, потому что не хотят выслушивать ее дерьмо. Она вся в слезах, что ты заняла ее должность, и она рыдает по поводу тебя. Два дня назад я закрыл с ней тему окончательно, потому что я имел четырнадцать лет этого дерьма, с которым закончил еще раньше, так что теперь я уж определенно закрыл все темы с ней. Я знаю, что сейчас она поджидает меня у меня дома, так что я не пойду к себе домой, не хочу ее видеть, честное слово, потому что не отвечаю за свои действия, если опять увижу ее. Поэтому я здесь, ужинаю с тобой.

Его речь звучала как полный отстой.

И все его проблемы не были моими проблемами.

— Тебе что больше некуда пойти? — Спросила я.

— Есть, но там я не хочу быть.

Это, к сожалению, звучало мило.

Черт.

Я внимательно посмотрела на него. Он явно обосновался у меня здесь всерьез и надолго, было сомнительно, что я смогу вытащить его за дверь, учитывая его комплекцию.

Черт побери.

Я захлопнула входную дверь, протопала на кухню, схватила пару салфеток, несколько бумажных полотенец и тарелку, затем целенаправленно пошла в гостиную. Я подошла к кофейному столику, за которым он расположился, переставила пиво и коробку с пиццей на салфетки, положила бумажные полотенца на стол и пододвинула Тэку тарелку.

— Ешь свою пиццу, пей свое пиво и уходи, — потребовала я.

Он взял тарелку, отодвинул ее от себя на кофейном столике, продолжив есть руками. И пока он передвигал тарелку и брал очередной кусок пиццы, не сводил с меня глаз. Я стояла напротив него, уперев руки в бока, и пялилась на него точно таким же взглядом, как и он.

— Детка, — тихо произнес он, съев первый кусок, — садись и ешь.

Я посмотрела на пиццу, она была с сосисками и оливками. И выглядела очень аппетитно, хотя я и не была страстной поклонницей сосисок.

— Я не ем пиццу после йоги. Пицца разрушает саму цель занятий йогой. Я собираюсь выпить чашку омолаживающего зеленого чая и, возможно, съем салат.

Тэк уставился на меня. Затем спросил:

— Скажи еще раз?

— Я собираюсь выпить чашку бодрящего зеленого чая и съесть салат, и сделаю то и другое, когда ты закончишь с пиццей и пивом и уйдешь.

— Зеленый чай?

— Омолаживающий зеленый чай, — поправила я.

— Господи, даже звучит дерьмово.

На самом деле так оно и было. Я так и не могла понять, почему его пила, он мне совсем не нравился, но я успокаивала себя тем, что нужно поддерживать здоровье, поэтому что кроме вкусной еды на вынос по четвергам и пончиков здесь и там (тортиков и пирогов, которые я тоже иногда употребляла, а также печенек), я старалась следить за своим здоровьем.

— Мне казалось, ты любишь пончики, — заметил он.

— Пончики — это баловство, — пояснила я. — Ты же не балуешь себя каждый день. Если бы ты баловал себя каждый день, то потворствовал всем своим желаниям.

Он внимательно смотрел на меня.

— Рыжая, сядь, возьми пива, съешь кусочек и, бл*дь, поживи немного нормальной жизнью.

— Нет, Тэк, пей свое пиво, ешь пиццу и живи нормальной жизнью, а я приготовлю салат, когда ты уйдешь.

При этих словах он внезапно поднялся, и я поймала себя на мысли, что теперь смотрю на него снизу вверх, а не сверху вниз, пока он сидел на диване, к чему оказалась совершенно не готова. Тэк сидел на моем диване, ел пиццу и пил пиво, и мне казался он совершенно безобидным. Как только Тэк встал, глядя на меня сверху вниз, заполнив мою гостиную байкерской задиристостью, все мне показалось совсем по-другому.

— Ладно, Тайра, я кое-что тебе объясню — ты пьешь свой чай, ешь салаты, занимаешься йогой, живешь в шикарном доме с шикарным двором, ты, наверное, не понимаешь, как все будет, потому что я вижу, что ты никогда не трахалась с таким мужчиной, как я, так что я помогу и объясню, как все будет, — начал он.

О боже.

Прежде чем я успела произнести хоть слово, он продолжил:

— Как все будет происходить, ты будешь сидеть, есть пиццу, пить пиво и расслабляться со мной, или я подниму твою задницу, посажу ее на диван, и ты все равно будешь есть пиццу, пить пиво и расслабляться со мной.

— Ты не можешь указывать мне, где сидеть, что есть и пить, Тэк, это просто смешно…

Я не успела договорить, потому что поняла, что уже больше не стою напротив кофейного столика. Мое тело очутилось в воздухе, а потом оказалась у него на коленях, и проделал он все это немного наклонившись вперед, обхватив меня за бедра, перекинув через кофейный столик, уселся сам на диван, посадив меня к себе на колени. Прежде чем я успела пошевелиться, он снова наклонился вперед, выдернул банку пива из пластиковой упаковки, откинулся на спинку дивана и протянул ее мне.

— А теперь расслабляйся, — приказал он.

Я посмотрела ему в глаза.

— Я не могу... ты же просто... — я замолчала, потом закончила: — …расслабиться.

— Можешь, расслабься.

— Я не могу расслабиться у тебя на коленях! — Крикнула я.

— Тогда расслабься рядом на диване, но, если ты встанешь с дивана, детка, просто предупреждаю... через две секунды ты снова будешь сидеть у меня на коленях.

— Ты просто невероятен, — прошипела я.

— Теперь я понимаю, почему ты так думаешь, попивая свой чертовый чай, Господи Иисусе, — произнес он так, словно никто, кроме меня, на всем белом свете не пил зеленый чай, и сама мысль об этом была для него отвратительной.

— Отлично, — отрезала я. — Твоя взяла. Я буду есть пиццу и пить пиво. Просто отпусти меня.

Он потряс передо мной банкой пива, я взяла ее, потом его рука на моей талии ослабла, и я соскользнула с его колен.

— Боже, это смешно, — пробормотала я, открывая банку пива.

— В прошлый субботний вечер ты не казалась мне такой напряженной, — пробормотал Тэк, потянувшись за пиццей.

— Я пила текилу в прошлый субботний вечер.

Он повернул голову ко мне, встретившись с моими глазами, голос стал мягким и низким, когда он сказал:

— Детка, не обманывай меня. Прошлый субботний вечер совсем был не связан с текилой.

И тут он был прав и это было полный отстой. Он говорил немного странно, будто для него это имело важное значение, и это меня пугало. Поэтому я уставилась в его глаза, молча сделав глоток пива.

На вкус пиво было классным.

Я поставила банку на стол, взяла тарелку и положила кусочек пиццы. Затем я стряхнула с куска пиццы почти все сосиски и поднесла его ко рту. И подняла глаза на Тэка, который внимательно наблюдал за мной.

— Ты не большая любительница сосисок? — заметил он.

— Сардельки, копченые колбаски, да. Колбаса в виде пирожка с блинами на завтрак, можно даже повторить. Сосиски на итальянской пицце? Ну, немного можно. — И я засунула пиццу в рот и откусила большой кусок.

Пицца «Феймос». Самая... чертовая... лучшая пицца.