Страница 8 из 51
— Я могу предложить вам что-нибудь еще? — спрашивает нас стюардесса.
Я рассматриваю ее. Моментально отмечаю, что она симпатичная. Она обслуживала нас весь полет, но лишь сейчас меня поразила ее внешность. Шелковистые рыжие волосы, полные губы и добрые карие глаза, а также подтянутая фигура. Но потом все мысли о ней вылетают из моей головы. И это происходит не только потому, что было бы грубо приударять за стюардессой в самолете Лайлы, а также было бы бестактно приударить за ее сотрудником. Но на самом деле все потому, что я на самом деле не хочу знакомиться с ней поближе. Во время этого полета я заинтересован в разговоре с Натали. Несмотря на то, что мы дразним друг друга в офисе, и несколько раз ходили на ужин, чаще всего мы болтаем о работе. Я много о ней не знаю.
После ланча стюардесса забирает наши тарелки из-под тунца и спрашивает, не хотим ли мы посмотреть фильм. Я смотрю на Натали, позволяя ей решить. Она качает головой и говорит:
— Думаю, я почитаю.
Но она не читает. Она не достает электронную книгу или книгу в мягкой обложке. Вместо этого она толкает меня локтем и говорит:
— Никогда не думала, что работа в строительной фирме подразумевает полет в Вегас в таких условиях. Мне давно следовало бы тебя выследить, чтобы никогда не браться за все те отвратительные работы, которые у меня были раньше.
Я смеюсь.
— Расскажи мне больше о своих разнообразных рабочих местах.
На самом деле, я не очень много знаю о том, что Натали делала до работы на меня. Ее резюме не сыграло важной роли при устройстве на работу. А вот ее сообразительность — да.
Она выгибает бровь.
— И про ту, когда я работала в сексе по телефону?
У меня чуть глаза на лоб не лезут. Но я беру под контроль выражение своего лица и делаю все, что в моих силах, чтобы выглядеть невозмутимым.
— Ох, да?
Она кивает.
— Это было просто потрясающе. Мы делали все, но специализировались на мехе и ногах.
Я делаю все возможное, чтобы удержать бесстрастное выражение лица, пока перед моими глазами вспыхивают как неоновая реклама вздохи и звуки, издаваемые Натали. Как она вертит телефонный шнур, пока хрипло мурлычет о высоких каблуках на ее крошечных ступнях. Я сглатываю, а потом сухо выдавливаю:
— Правда?
Не уверен, заведен ли я, или же нахожусь в глубоком трансе. Возможно и то, и другое. Хотя, в большей степени все-таки заведен.
Она несколько раз кивает.
— Ты даже не представляешь, у скольких мужчин фут-фетиш, пока не начинаешь работать в сексе по телефону. Они хотят слышать, как ты ходишь на каблуках. Им нравится звук каблуков, ударяющихся о твердый (прости за каламбур) деревянный пол. (Примеч.: hard wood можно перевести — жесткий стояк).
Черт, мне нравятся каламбуры. Я, черт побери, от них схожу с ума. Но я понятия не имею, как реагировать на этот. Я потираю свой подбородок. Это совершенно новая сторона Натали. И я не могу не представить, как она ходит по полу на шпильках. Она уже представляет собой опьяняющую комбинацию: выглядит как черлидер с сердцем девушки-сорванца, добавьте к этому каблуки, и мне хана. Для справки: я не какой-то там фетишист, но бьюсь об заклад, что она бы выглядела греховно-сексуально в туфлях-лодочках на десятисантиметровых каблуках. Да еще и красного цвета. Когда обхватывает ногами мою талию, пока я трахаю ее у стены.
— И что насчет меха? — спрашиваю я, делая все возможное, чтобы остаться сосредоточенным на причудливой части нашего разговора о фетишах, а не на части с моей непристойной фантазией.
— Некоторым людям нравится полностью одеваться в костюмы из меха, — объясняет она.
— Я понял, что это такое. — Я хмурюсь в замешательстве. — Я не понимаю одно, эти меховые костюмы, похоже, больше относятся к вещам из реальной жизни.
Натали кивает.
— О, их огромное количество в сексе по телефону. Ты притворяешься, что твое тело одето в костюм лисы. Или иногда в костюм белки. Еноты тоже популярны. Но главным образом предпочитают образ сексуальной белки. Это излюбленная фантазия.
Я пытаюсь. Клянусь, я пытаюсь. Но образ Натали, шепчущей пошлые слова типа: «потри меня своим пушистым хвостом, пока я складываю за свои щеки орешки», не укладывается в моей голове.
— Мужчины звонили, чтобы пообщаться с девушкой в костюме белки?
Она кивает.
— Это называется «йиффинг». Психи, да? (Примеч.: Йифф — этим словом обозначают комиксы, рисунки и рассказы в которых фигурируют сказочные создания, сочетающие в себе, как человеческие, так и качества животного, занимающиеся между собой сексом).
Я пробегаю рукой по своим густым волосам, которые сегодня вьются.
— Есть такое.
Натали выгибает бровь.
— Признай это. Ты в шоке.
— Не-а, — говорю я, делая вид, что все в порядке. Затем я думаю: «чтоб его». — Ладно, хорошо. Может, немного.
Огромная улыбка появляется на ее лице.
— Попался. — Она указывает на меня, победно сверкая своими светло-голубыми глазами.
— На чем попался?
— Я слышала, что ты любишь пошутить. Джози мне сказала.
Я неистово хохочу и с пониманием качаю головой.
— Молодец, — говорю я, потом медленно хлопаю. — Ты выиграла, ты меня одурачила. (Примеч.: дословно «ты потянула меня за ногу»).
Я выпрямляю левую ногу, и Натали подхватывает шутку и дергает ее. Я подыгрываю, и Натали поднимает мою ногу, удерживая как большую рыбину, которую поймала на крючок.
Она гогочет, и сматывает невидимую леску, затем я опускаю ногу на пол и стукаюсь с ней кулаками.
— Серьезно. Сегодня вечером ужин за мой счет. (Примеч.: дословно «на мне»).
— Лучше всегда быть на тебе, — говорит Натали, затем добавляет для усиления эффекта: — Босс.
Ах, это напоминание.
— В любом случае, — продолжает она, — я смогла тебя одурачить. Но все, что я сказала, — правда. Я никогда не отвечала на звонки. А знаю подробности лишь потому, что работала в компании, предлагающей услуги секса по телефону. Я не была оператором, а отбирала девушек, которые хотели у нас работать, составляла расписание, следила за тем, чтобы им платили, регистрировала все звонки. Это было странно весело.
— А я странно впечатлен.
Никогда бы не подумал, что секс по телефону как-то связан с послужным списком Натали, но то, как она описывает эту работу, полностью соответствует ее организаторским навыкам.
Натали игриво бьет меня в бицепс.
— И технически я не лгала.
— Хотя технически ты здорово развлеклась за мой счет.
— Ладно-ладно, — говорит она с ослепительной улыбкой. — Хочешь больше узнать о моих предыдущих работах? Я работала в нескольких интересных местах.
— Конечно, — говорю я, вытягивая свои длинные ноги и находясь в совершенном восторге из-за того, что в салоне достаточно места для моих ног, не говоря уже о наслаждении разговором.
— После работы в компании, предоставляющей услуги секса по телефону, я работала мастером по педикюру домашних животных.
— Это такая работа?
Натали кивает, напряженно глядя на меня.
— Черт, да. И это неплохой способ зарабатывать себе на жизнь. Ты даже не представляешь, сколько богатые манхэттенцы готовы заплатить за то, чтобы кто-то пришел к ним домой и постриг когти их чихуахуа.
— Тогда почему не продолжаешь работать в этом бизнесе?
— Как ни странно, мне не хотелось тратить всю свою жизнь на работу с собачьими лапами. Не пойми меня неправильно. Я люблю собак, а их лапы потрясающие, но когда эта работа начала по вечерам пересекаться с моим графиком в додзе, я от нее отказалась.
Я касаюсь ее колена.
— Что подводит нас к твоей истинной страсти. Нанесению бокового удара в голову.
Натали игриво бьет меня в грудь, приближаясь так близко.
— Или в область сердца.
Ее глаза сверкают. Короткое мгновение я в них что-то вижу. Или, может быть, просто ее слова кажутся предупреждением, словно она реально могла бы нанести удар в мое сердце.