Страница 9 из 11
А потом весь склон пришел в движение.
– Ренн! Ренн! – закричал Фин-Кединн.
Глава 7
У Торака от грохота заложило уши. Земля забила рот.
– Ренн? – отплевываясь, позвал он.
Никто не ответил.
– Фин-Кединн? Волк?
Камни эхом отражали его ужас.
Валун, под которым укрылся Торак, завалило ветками. Он почувствовал приступ паники и начал яростно разгребать ветки.
Выбравшись наружу, жадно глотнул свежего воздуха и закричал:
– Ренн! Фин-Кединн!
Волк показался на вершине холма и, царапая когтями голые камни, помчался вниз к Тораку. Слова были лишними, хватило одного тычка носом – и они начали поиски. Стволы поваленных деревьев угрожающе скрипели под ногами.
Кто-то скулил:
– Нет-нет, прошу, только не они.
Торак не сразу узнал собственный голос.
А потом он услышал хлопанье крыльев, и в десяти шагах от него на ветку опустилась Рек. Волк залаял и подбежал к вороне. Торак на нетвердых ногах подошел к ним и увидел между завалами из веток темно-рыжие волосы.
– Ренн?
Торак просунул руку между ветками и схватил ее за рукав.
Она застонала.
– Ты как, в порядке? – спросил Торак.
Ренн закашлялась и пробормотала что-то похожее на «да».
– Тут дыра, я сейчас ее расширю. Давай руку, я тебя вытащу, – сказал Торак.
Но Ренн, оставаясь сама собой, сначала передала Тораку свой лук и только потом, извиваясь, выбралась из-под завала. Глаза у нее расширились от страха, но, если не считать пары царапин, она была цела.
– Фин-Кединн, – сказала Ренн.
– Не могу его найти.
Лицо Ренн побелело.
– Он спас мне жизнь. Оттолкнул, когда на нас покатились деревья.
Волк стоял чуть ниже по склону на поваленной ели и смотрел себе под лапы. Он навострил уши и нетерпеливо поглядывал на своего Брата по стае.
Ель лежала поверх березы, а та – на другой ели. Под березой с закрытыми глазами лежал вождь племени Воронов.
– Фин-Кединн? – дрожащим голосом позвала Ренн. – Фин-Кединн?
Глаза вождя оставались закрытыми.
Они начали яростно растаскивать ветки и стволы деревьев. Послышался треск, весь холм содрогнулся. Они молчали, опасаясь, что звук голоса повлечет за собой что-то ужасное.
Солнце клонилось к закату, а они все работали. Наконец добрались до березы, но ее было не сдвинуть. Торак воткнул под березу ствол молоденького деревца и навалился на него всем телом. Береза слегка сдвинулась.
– Придется тащить, – сказала Ренн.
Они в четыре руки извлекли Фин-Кединна из-под березы. Вождь не подавал признаков жизни. Ренн, в надежде почувствовать дыхание Фин-Кединна, поднесла запястье к его губам. Торак заметил, как она нервно сглотнула.
Потом они волоком дотащили Фин-Кединна до свободной от поваленных деревьев каменной поверхности холма. На восточном склоне, который смотрел в сторону Сердца Леса, Торак нашел уступ. Встать в полный рост под ним было нельзя, но как укрытие он очень даже подходил.
Ренн, сцепив руки, стояла на коленях рядом с дядей. Рип и Рек хлопали крыльями и каркали. Волк понюхал висок вождя и заскулил на такой высокой ноте, что Торак едва мог его расслышать.
У Фин-Кединна дрогнули веки, он приоткрыл глаза и тихо пробормотал:
– Где Ренн?
Береза, приняв на себя вес поваленных деревьев, спасла жизнь Фин-Кединну, но придавила ему левую сторону груди.
Ренн взялась за дело: стянула с дяди парку и разрезала шнуровку на его безрукавке. Она старалась все делать осторожно, но Фин-Кединн все равно чуть не потерял сознание от боли.
– Три ребра сломаны, – сказала Ренн, ощупав пальцами спину дяди.
Фин-Кединн засипел от боли. Глаза у него были закрыты, лицо посерело, а кожа стала холодной и влажной. Он часто и неглубоко дышал. Торак видел, что каждый вдох и каждый выдох были для вождя как удар ножом в бок.
– Он выживет? – тихо спросил Торак.
Ренн сверкнула на него глазами.
– Внутреннее кровотечение? – спросил он шепотом.
– Не знаю. Если кровь пойдет горлом…
Фин-Кединн скривил губы в болезненной улыбке:
– Тогда мне конец. Саеунн была права. Я не дойду до Сердца Леса.
– Молчи, тебе нельзя разговаривать, – предостерегла его Ренн.
– Говорить не больнее, чем дышать, – сказал вождь. – Где мы?
Торак ему рассказал.
– О, только не здесь! – простонал Фин-Кединн. – Только не на этом холме!
– Мы не можем тебя перетащить. Не сейчас, – сказала Ренн.
– Это плохое место, – пробормотал Фин-Кединн. – Заколдованное. Проклятое.
– Больше ни слова! – строго напомнила Ренн, разрезая низ своей безрукавки на полосы для перевязки.
Волк, уткнув морду в лапы, лежал рядом. Рип и Рек расхаживали взад-вперед своей вороньей походкой. Фин-Кединн мотал головой из стороны в сторону. Торак смотрел на вождя, никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным.
Ренн попросила его принести ветки для костра, и он убежал. У него дрожали руки, он то и дело ронял подобранные ветки.
«Если бы береза упала чуть правее, она бы раздавила вождю грудь и сейчас мы с Ренн рисовали бы на ней Метки Смерти. И все из-за меня. Я мог погубить всех нас».
Торак стоял на склоне холма, который спускался к Черной Воде. Оленья тропа шла по берегу и уходила мимо одной из каменных Челюстей в Сердце Леса. Торак представил, как Повелитель Дубов исчезает в полумраке. Он был так близко.
Наверху, в укрытии, Фин-Кединн провалился в неглубокий сон, а Ренн, опустившись на колени, пыталась с помощью кремня разжечь бересту.
– Ладно, иди уже, – сказала она, не глядя на Торака.
– Ты о чем? – не понял тот.
– Иди за ним. Ты ведь этого хочешь.
Торак посмотрел ей в глаза:
– Я вас не оставлю.
– Но ты хочешь уйти.
Торак поморщился.
– На то, чтобы вернуть Фин-Кединна в племя, уйдет много дней, – сказала Ренн, безрезультатно чиркая кремнем. – Мы теряем время, а Тиацци уходит все дальше. Ты ведь об этом думаешь?
– Ренн…
– Ты с самого начала не хотел, чтобы мы пошли с тобой! Что ж, теперь ты можешь от нас избавиться!
– Ренн!
Их обоих трясло от напряжения, бледные, они смотрели друг другу в глаза.
– Я вас не оставлю, – повторил Торак. – Утром я приведу сюда лодки, а потом решим, что делать дальше.
Ренн наконец удалось высечь искру, и она дрожащими губами раздула огонь.
Торак опустился рядом с ней на колени и помог подпитать огонь сначала щепками, а потом и ветками. Когда костер разгорелся, Торак взял Ренн за руку. Она сжала его кисть так сильно, что ему стало больно.
– Он победил, мы проиграли, – сказала Ренн.
– Да, но еще не все потеряно, – успокоил ее Торак.
Ночь становилась все темнее, и по небу плыл осколок луны. Ренн сказала, что это дарит надежду: луна будет увеличиваться и силы Фин-Кединна – вместе с ней. Торак слушал ее и думал, что она очень старается убедить в этом саму себя.
Пока Ренн ухаживала за Фин-Кединном, Торак принес из лодок припасы, а потом обложил ветками их укрытие под уступом, оставив только щель для дыма от костра. У реки сорвал пучок окопника. Ренн размолола корни для примочки, а он на скорую руку сделал из бересты плошку и приготовил в ней укрепляющий отвар из листьев. Потом они вместе перевязали грудь Фин-Кединну – плотно, насколько смогли, – чтобы ребра встали на место. Когда дело было сделано, все трое были бледные и мокрые от напряжения.
Ренн подбросила в костер веток можжевельника и, чтобы прогнать заразных червей, напустила в убежище немного дыма. Торак в благодарность Лесу за то, что его приемный отец остался жив, затолкал в щель в камне кусочек сушеной конины. После этого они немного поели и сами.
Но Фин-Кединн не съел ни крошки.
Когда зашла луна, он стал нервничать:
– Поддерживайте огонь. Ренн, прочерти вокруг укрытия линии силы.