Страница 2 из 7
Плащаница обладает одной очень важной особенностью. О ней директор Института судебной медицины Туринского университета и одновременно директор Международного центра синдонологии[5]профессор Баима Боллоне писал в 1998 году: «Тот, кто подошел слишком близко к Плащанице, сталкивается с таким оптическим эффектом – с расстояния менее одного метра анатомические изображения практически неразличимы. Это явление происходит не только в отношении оригинала, но и при изучении фотографии в натуральную величину и, как мы теперь выяснили, также в телевизионном формате. Это происходит потому, что зрение не может охватить изображения, которое не имеет контуров, но сливается с фоном: это то, что делает его в некотором смысле неосязаемым для смотрящего слишком близко»[6].
Это важнейшая характерная черта Плащаницы. Она позволила современным исследователям идентифицировать реликвию по описаниям тех, кто видел ее в Константинополе в 944 году.
С 1506 года полотно официально, с разрешения папы Юлия II (1503–1513), почиталось (но только в Савойе) как подлинная Плащаница Иисуса Христа. Раз в году на поклонение к ней нескончаемым потоком шли паломники из разных стран. Но в XIX веке интерес к христианским святыням в Европе угас, и Плащаницу почти прекратили выставлять, ограничиваясь только мероприятиями, связанными с семейными торжествами итальянской королевской семьи.
За последние 50 лет Плащаницу выставляли публично в 19787, 1998, 2000, 2010[7], 2013 годах (в 2013-м только по телевидению), в 2015 году и планировали выставить в Страстную субботу 11 апреля 2020 года, но ограничились показом по телевидению из-за возникшей в это время пандемии COVID-19.
Первое фото Плащаницы производит сенсацию
На рубеже ХIХ – XX веков происходит новое открытие древнейшей христианской реликвии для общества. Этому способствовали изменения в духовном климате европейской культуры.
В конце XIX века на смену равнодушию к религии и даже открыто проявляемой враждебности приходит интерес к религиозной философии. Во Франции работает Анри Бергсон, в Англии – Гилберт Честертон. Русская религиозная философия представлена Владимиром Соловьевым, Николаем Бердяевым, Сергеем Булгаковым, Львом Карсавиным, Семеном Франком. По словам английского историка Нормана Дэвиса, «по всей Европе шли оживленные богословские споры».
В художественной литературе и музыке вновь становятся популярными романы, оперы, оратории на библейские и евангельские сюжеты. Роман-эпопея о жизни первых христиан «Quo vadis» переводится на многие языки, а его автор Генрик Сенкевич в 1905 году получает Нобелевскую премию по литературе.
Конец XIX – начало XX века было временем рождения массовой католической и протестантской прессы, временем возникновения католических и протестантских общественных организаций (профсоюзных, просветительских, благотворительных), временем возникновения первых христианских политических партий.
Переживает период подъема миссионерское движение. Сотни католиков и протестантов отправляются проповедовать Христа народам Азии и Африки. Бурно растет число паломников по святым местам. Обсуждение духовных проблем, вопросов религии и истории Церкви становится нормой интеллектуальной жизни и темами в СМИ.
И одновременно с этим религиозным подъемом в конце XIX – начале XX века в Европе формируется сциентизм – враждебная религии идейная ориентация, рассматривающая естественные науки в качестве единственного возможного знания.
Перемены в духовной атмосфере Европы не могли не сказаться и на отношении к Плащанице.
С 25 мая по 11 июня 1898 года в Турине проходила выставка сакрального искусства. В то же самое время открылась Генеральная выставка по случаю 50-летия подписания королем Италии Карлом Альбертом Савойским (1798–1849) конституции Сардинского королевства. В связи с этими событиями была впервые за 30 лет выставлена Плащаница.
Среди организаторов выставки сакрального искусства оказался известный своими фотографиями итальянских памятников древности туринский адвокат Секондо Пиа[8]. Он сумел убедить председателя организационного комитета барона Антонио Манно в технической возможности и необходимости сделать фотографию великой святыни. В свою очередь барону удалось уговорить короля Умберто I (1844–1900), и тот поручил С. Пиа провести столь необычный эксперимент.
Выполнить задуманное оказалось не так-то просто. Профессиональная художественная фотография только зарождалась. При громоздкой и несовершенной аппаратуре фотографирование требовало большого мастерства и напряжения. К тому же днем реликвия была выставлена на всеобщее поклонение, фотографировать можно было только ночью. Особую проблему для фотографа представляло само расположение Плащаницы – она висела над алтарем. Возникла необходимость построить на соответствующей высоте специальный помост для фотоаппарата.
Не меньшую проблему представляло освещение. Две большие электрические лампы, расположенные напротив алтаря, освещали полотно неравномерно. Для равномерного распределения света во время съемки на лампы пытались наложить специальные заслоны из матового стекла, но они лопались от высокой температуры. Так что первая попытка сфотографировать Плащаницу 25 мая 1898 года закончилась неудачей. Но Пиа не сдавался.
Тем временем возникли новые препятствия. По просьбе принцессы Клотильды, дочери короля, для защиты реликвии от рефлекторов между Плащаницей и посетителями поместили огромный экран из специального стекла. Теперь уже фотографию приходилось делать с расстояния 8 м. Несмотря на все трудности, 28 мая Пиа сумел сделать две фотографии размером с клише[9] в 21Ч 27 см и четыре – с клише размером 50Ч 60 см.
2 июня 1898 года Плащаница была снова свернута и до 1931 года помещена в шкатулку на алтаре Бертоли в часовне Гварини в кафедральном соборе города Турина. А Секондо Пиа приступил в своей домашней лаборатории к проявлению фотопластин.
Позднее он так описал в воспоминаниях свои впечатления от появившегося на негативах изображения: «Я был потрясен, когда от самого начала проявления увидел, как на клише появлялось Святое изображение таким очевидным образом, что меня охватило не только огромное изумление, но и удовлетворение, поскольку я увидел положительный результат своего предприятия»[10].
На проявляемых негативах медленно проступал ясный и поражающий своим реализмом образ. «Христос пришел к нам в дом», – написал фотограф.
Именно первая фотография показала миру человека с Плащаницы. На негативе Пиа изображение стало позитивом, как если бы образ был фотографией человека, а Плащаница – фотографическим негативом[11].
Замечательную догадку, что на Плащанице находится негативное изображение, сразу стали воспринимать как доказательство истинности реликвии, поскольку негатив стал известен в Европе только после изобретения Ньепса в начале XIX века.
«Святая Плащаница Христова сама каким-то невообразимым образом представляет собой фотографически точный негатив; да еще с огромным духовным содержанием!
Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу, гораздо больше тысячи лет. А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего лишь 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо», – писал Пиа.
13 июня 1898 года история с фотографией (и первое известие об открытии, сделанном С. Пиа) была опубликована в генуэзской Il Cittadino. На другой день новую тему подхватывает общенациональная ежедневная газета Corriere Nazionale, а 15 июня соответствующее сообщение помещает полуофициальный орган Ватикана – Osservatore Romano.
5
Синдонология – от греческого «синдон», то есть «плащаница».
6
Baima Bollone P. Il lino nella sua bellezza senza tempo // Avvenire, 19 kwietnia 1998.
7
В 2010 году более чем 1 700 000 паломников забронировали посещение Плащаницы в Туринском соборе.
8
Фотография была его страстью. В архиве С. Пиа сохранилось свыше 4000 фотографических клише.
9
Клише – стеклянная пластинка с нанесенным на нее светочувствительным слоем.
10
Pia S. La prima fotografia della Santa Sindone // Sindon. Turin, 1961. № 5.
11
«Можно сказать, что образ на Плащанице возник тем же самым способом, каким создается каждая традиционная фотография. Сам термин „фотография“ возник из сочетания двух греческих слов: „свет“ (phos) и „написание“ (grapho) и переводится как „написание светом“, что прекрасно определяет физическую причину возникновения любой фотографии. В случае с Плащаницей мы имеем дело с образом, написанным светом, или образом, созданным не-человеческой рукой» (Treppa Z. Całun Turyński. Fotografia Niewidzialnego? Warszawa, 2004).