Песнь моряка

Автор явно не предвидел «Чернобурку».

Переборки и потолок были сделаны из новомодных светящихся панелей, отчего длинная комната походила на пещеру, выдолбленную во льду. Молочно-голубые флуоресцентные лампы освещали углы и закоулки. Мебель как бы парила над ковровым полом, точно группа кожаных спутников. Даже люди в комнате словно левитировали в этом неземном сиянии, стоя или прогуливаясь по воздуху сборищем смущенных привидений.

Айк узнал самых прославленных граждан города. Здесь был отец Прибилов, обязательный реликт. Банковский менеджер Джек Макдермитт и мэр Сол Бисон, хозяин отеля «Беринг», смешно пыхтели длинными сигарами и потягивали бренди, терпеливо слушая, как школьный директор Йоргенсен объясняет принцип работы установленной на барной стойке медной антикварной астролябии. Два самых старших брата Вон сидели впритирку на элегантном английском диване, парализованные страхом раздавить рюмочки с бренди в своих красных ручищах. Напротив, скрестив ноги на настоящих подушках баби, их пожилые родители пили то, что, возможно, было настоящим китайским чаем, из настоящих китайских чашек. Шеф полиции Гилстрап дразнил своего тестя, преподобного Уинсапа, средневековым поясом невинности, который он откопал в коллекции редкого оружия.

Томми Тугиак-старший сидел, опираясь спиной о переборку, – ноги поджаты пятками в одну сторону, в глазах туман. В качестве президента и главного акционера «Морского ворона» он представлял здесь несколько сотен пра, а также местную УКВ-станцию. Сама станция, KDEAP, предметом гордости которой был пятизначный, а не четырехзначный, как у всех, позывной, имела привычку прерывать передачи центрального радио, чтобы сообщить имена местных победителей в бинго или включить трансляцию ток-шоу для юпиков, считая, что таким образом она мешает росту числа суицидов среди пра. Федеральная комиссия по связи никогда не наказывала их за эти вторжения. «В конце концов, – объяснили там однажды, – это их эфир».

Томми Тугиак-старший тоже держал в руках длинную сигару и рюмочку бренди. Похоже, таков был сегодня стандартный набор. Не успел Айк отказаться, ему тоже вручили импортную панателлу и стеклянную рюмочку. Он курил и ждал, глядя по сторонам. Присутствие всех этих граждан ясно указывало на то, что их вскоре удостоят некоего важного для города сообщения. Но он-то почему здесь? Что этот Стюбинс от него хочет? Пока он так размышлял, явился Кларк Б. Кларк, все такой же сияющий и болтливый, и занял место рядом. Айк был тут же замысловато проинформирован, что старина Кларк Б. некогда тоже пребывал в некоторой степени Бандитом Отдачи.

– Да-а, пусть это будет между нами, но старину Кларка Б. исключили из университета Сан-Хосе за то, что он подорвал канализационный коллектор, из которого выходила труба, как я сам выяснил, прямо в залив. Лучшее, что со мной случилось: об этом прознал Лукас, и я получил стипендию в универ Южной Калифорнии. Результат – диплом по кино-вино-домино. Ладно, приятно было поговорить, но… – Кларк Б. похлопал Айка по колену и снова встал, – думаю, пора раскручивать брифинг. Пойду-ка я подгоню ка-а-питана.

Проскользнув сквозь плотные сгустки болтающих горожан, словно угорь сквозь заросли ламинарии, этот человек исчез за узкой дверью в глубине кают-компании. Айк тянул бренди, все меньше и меньше понимая, что происходит. Например, приглашения: немало времени должно было уйти на то, чтобы собрать имена и выгравировать их на картах. Поход в Куинак вовсе не был спонтанным ни-с-того-ни-с-сего-решением.

Кларк Б. Кларк появился вновь из той же узкой двери. В коридоре за его спиной виднелась сухопарая фигура с опущенной головой – поза указывала на эпохальные мысли.

– Господа… – стремительный взгляд Кларка несколько раз прорезал толпу, пока не наткнулся на миссис Вон, – и дама… позвольте мне сказать прямо и со всей искренностью, что все мы на борту «Чернобурки» глубоко благодарны вам за ваше понимание, даже снисходительность, с которой вы ответили на наше импровизированное, ах, ну-ка, ну-ка, как бы это лучше назвать…

– Назови это ближе к делу…

Гнусавый акцент был настолько груб, настолько по-мужицки коряв, что все сначала подумали, будто заговорил кто-то из местных.

– …и прочь с дороги.

Полуприсев, Кларк Б. Кларк отодвинулся на несколько дюймов:

– Господа и дама, позвольте вам представить нашего главнокомандующего, Герхардта Лютера Стюбинса, обладателя четырех Оскаров, пяти почетных докторских степеней, шести исполнительных листов…

– Отвали, глупый щен. Я те щас исполню…

Кларк Б. Кларк отскочил от дверей:

– Народ, это великий Герхардт Стюбинс!

Навстречу раскрытым в молчании ртам шагнул глубокий старик с оловянной сединой и черной глазной повязкой. Если Айк и рассчитывал обнаружить в центре этой вульгарной паутины зловещего пришлого гения, его ждало глубокое разочарование: у гения был южный выговор и ухмылка, напоминающая огрызок вирджинской ветчины. Мировая знаменитость Герхардт Лютер Стюбинс оказался большим костлявым раззявой с индюшачьей шеей, как у многих на этом их чисто американском юге. Айк мог представить это высушенное тело в лучшие времена, когда оно таскало на себе рабочей мускулатуры на пару дюжин фунтов больше, но и теперь старик выглядел поразительно крепким. Загорелые предплечья напоминали канаты, а узловатые кисти, судя по их виду, знали толк в грубой работе.

Стюбинс вдохнул, потом выдохнул, и медленный внутренний гул еще долго доносился изнутри его грудной клетки, а одинокий глаз оценивающе оглядывал комнату. Наконец он поднял большой хрустальный бокал янтарного виски и выпил за своих гостей, по-прежнему не сводя с них глаза. Он еще пил, когда в другом конце кают-компании открылась дверь и вошел Ник Левертов. Рядом с ним шагал коренастый мужчина в белой форме морского офицера и с темной чувственной усмешкой индийского божка. Увидев их, Стюбинс улыбнулся шире:

– Чуть про тебя не забыл, Снеговик.

– Нельзя про меня забывать, капитан Стюбинс.

– Не буду, не буду, мистер Левертов. И про мистера Сингха тоже. – Он поднял бокал и заговорил, обращаясь к гостям: – Люди, кто-то из вас уже наверняка знаком с Ником Левертовым. В этом вторжении больше всех виноват он. Уболтал наших воротил, будто в его родном Куинаке есть все, что надо, для проекта «Шула». Правду говорю, Ник?

– Правду, – кивнул Левертов.

– Правду, капитан Стюбинс, – радостно повторил Кларк Б. из другого конца комнаты.

– А этот расфуфыренный красавец рядом с ним – старший помощник капитана «Чернобурки», мистер Сингх. Красавец мистер Сингх на деле командует этим плавучим радиоскладом, я только кручу руль.

Мистер Сингх даже не кивнул в подтверждение. Айк начал подозревать, что эта компания не тянет на то, что можно назвать дружной командой.

– Да, все, что надо для проекта, как я уже сказал. Потому мы решили взять быка за яйца и выложить карты на стол.

– Да. За яйца, – эхом отозвался Кларк.

Старший помощник Сингх нашел свободное место, но Левертов остался стоять. Он кивнул Стюбинсу, чтобы тот продолжал.

– Да. И я полагаю, что начать нам лучше с показа того, что у нас припасено. С крупных ставок. Кто первым рискнет угадать, сколько на кону? Есть желающие?

Голубой глаз простреливал комнату. Мэр Бисон наконец решился.

– Ну, друзья, у меня старая информация, – усмехнулся он. – Прошлой осенью мы с мистером Кларком – К. Б. – немного обсудили первоначально; тогда шли разговоры о бюджете где-то примерно в девяносто миллионов. Вот это я понимаю – крупные ставки.

– Это только первая, – сказал Стюбинс. – К открытию. Мэр, если расклад будет для нас удачным – хотя бы наполовину удачным, – светит десять раз по столько.

– Так и есть, десять раз по столько и всё ликвидные активы, – защебетал Кларк. – Потекут в Куинак приливной волной.

– Зеленой приливной волной, люди. Потому что вот вам ход, простой и ясный, – настоящая ставка. – Старик глянул на Левертова, затем продолжил: – Мы хотим сделать ваш город партнером, настоящим партнером в этом предприятии. Пайщиками! Мы поплывем вместе, бок о бок. Или вместе потонем. Потому что нам надо, чтобы вы понимали кристально ясно, люди: мы здесь не для того, чтобы вас обобрать; мы здесь для того, чтобы сделать вас богатыми – или лопнуть с вами вместе. Ну что, кудрявый? Давай покажем карту.