Страница 14 из 42
— В любом случае, даже если дела обстоят так, я хочу, очень хочу вам помочь. Речь не о деньгах и не о спортивном интересе или пункте в базе клиентов. Моё желание искреннее. Мне не нужны любовные отношения с вашим братом, я просто не хочу, чтобы вы страдали.
Первое утверждение я пыталась говорить увереннее. Всё же, после поцелуя… сложно сказать наверняка, в конце концов я отозвалась и даже смогла ответить… До сих пор не знала, почему так. Хотелось убедить себя в том, что он просто привлекательный мужчина и это законы биологии, но что-то внутри говорило, что это немного не так. Какая-то искра во мне всё ещё лепетала о том, что это не просто так. Будто есть что-то… Такое.
Кажется, Мирослав немного успокоился, словно наконец-то понял, что я вообще-то ради них обоих стараюсь.
— Тебе не стоит тратить своё время, — сказал он это немного дёргано. Он чего-то боится? Не знаю. Он всё ещё оставался для меня «неизведанной землёй». — Я уже говорил об этом, повторю ещё раз: ты не волк, чтобы понять волчьи проблемы.
Он уже было развернулся, чтобы закончить разговор, но тут я не сдержалась. Обида накатила новой волной. Ах, посмотрите на них! Не понятые! Я всегда верила в то, что главное — эмпатия, а уж остальное роли не играет! Поэтому, не гнушаясь ничего и никого, я выпалила ему в спину:
— Послушайте. Я понимаю, что вы страдаете из-за истинной. У каждого волка такая бывает раз в жизни и ваш вид из-за этого долгое время не может вернуться к жизни. Но, я уверена, у вас это получится. Тем более вспомните, что вы мне говорили на первом нашем сеансе. Насколько я помню, из-за смерти вашей истинной, вам не удалось заключить контракт с Вандермун. Так вот, подумайте знаете о чём? О том, что если вы не сможете вытащить себя из этого горя, а будете зарываться в него и колоссально нравственно страдать по поводу и без — вы никогда не вернётесь к тем же результатам и этот контракт вам не светит. Уж извините за резкость, но это правда!
Я развернулась и зашагала в свою комнату. Да, на этот раз я поступила вовсе не как специалист, и, честно говоря, мне было стыдно за эти слова и то, что я дала волю чувствам. Но того, что сделано не вернёшь. Может, я погорячилась, но эти слова должны как минимум заставить его задуматься.
Во всяком случае, мне очень сильно хотелось в это верить.
Глава 2.6
Ещё несколько часов я провела без сна благодаря своей выходке. Лежала, тараща глаза в потолок, и размышляла, насколько непростительно то, что я сказала Мирославу. Конечно, с точки зрения обычного человека, ничего особенного — просто наговорила резкостей, не сдержавшись. Ну так братья сами были не прочь сказать пару резких слов. Но для специалиста это был серьезный проступок…
Ну что ж, всё-таки моя терапия основывалась отчасти на том, чтобы заставить братьев выпустить скрытые эмоции наружу и повторно пережить своё горе. Если для этого им потребуется злое напоминание — пусть так. Все равно ничего уже не вернешь.
С этими мыслями я и заснула далеко за полночь. А уже рано утром меня разбудил будильник, напоминая, что пришло время отправляться на кухню и готовить стейки.
Никогда их не готовила! Как-то так получалось, что мы или заказывали их в ресторанах, или ими занималась мама. Я хорошо готовила, но не умела обращаться с мясом. Обязательно что-нибудь не дожарю или пережарю. Ох! Черт побери, стоило потренироваться заранее! Я-то съела бы любое мясо, лишь бы оно было не сырым, а вот волкам, избалованным хорошей кухней, придется несладко.
Надела фартук и принялась за работу. Заранее размороженное мясо порезала и положила на раскаленную сковороду, а сама схватила телефон и полезла в интернет в поисках ответа на важный вопрос: на каком огне готовить стейки и как отрегулировать этот самый огонь на их супернавороченной плите, половина функций которой была мне незнакома. Такие печки появились в продаже совсем недавно, когда мы уже не могли их себе позволить.
Кое-как всё нормализовалось. Мясо потихоньку скворчало, поджариваясь. Я добавила соль и немного специй, какие нашла в шкафчике у Никитичны, и даже вовремя сняла мясо с огня, увидев, что оно достигло требуемой прожарки. Приготовив ещё несколько стейков, успокоилась окончательно. Ха-ха! Да это совсем несложно! Я уделаю лучших поваров! Все любуйтесь на Цветалину, победительницу экстрим-шоу «Волчья кухня»!
Я рассмеялась своим мыслям и сделала пируэт. Настроение у меня стремительно улучшалось. Но оно прекратило ползти вверх, как только за спиной раздался вкрадчивый голос:
— И чему это мы так радуемся?
Я резко обернулась. На пороге стоял Вячеслав, и выражение его лица не сулило ничего доброго.
— Что, кошечка, — протянул он. — Поворковала вчера с Мирославом?
Что? О чём это он? Он что там, стоял и подслушивал под дверью?
— Мы просто разговаривали! В моем контракте ничего не написано о том, что я не могу поговорить со своим пациентом! — огрызнулась сердито.
— Я тоже твой пациент, — усмехнулся Вячеслав, подходя вплотную. — Не стоит меня игнорировать, это опасно…
Тут распахнулась дверь и в кухне появился Мирослав. Он смотрел на меня и стоящего совсем рядом Вячеслава, хмурый, как грозовая туча.
— Наслаждаетесь, голубки?
Фыркнув, я отошла к окну, подальше и от того и от другого, схватила блюдо и шваркнула его на стол.
— Приятного аппетита, уважаемые пациенты! И пожалуйста, не нужно устраивать при мне никаких разборок.
Странно, но они послушались, молча наложили себе на тарелки стейки, и вот Вячеслав вонзил зубы в первый из них.
Как бы я ни была зла на них, не могла не посмотреть на его реакцию. А она удивляла.
Сначала на лице оборотня появилась недоуменное выражение. Потом он вдруг резко сморщился, как будто съел что-то очень мерзкое, но не успела я испугаться, как лицо тут же расплылось в улыбке.
— Спасибо, очень вкусно, — протянул он и посмотрел на брата. Я понятия не имела, что означает этот взгляд. Близнецы наверняка понимали друг друга без слов, и они что-то задумали…
Ладно, это всё не моё дело и меня не касается. Главное, что они все-таки едят и что я справилась со своей задачей. А ещё они на меня не обиделись. Это тоже не могло не радовать.
Однако я рано расслабилась. Когда тарелка Вячеслава была почти пуста, он снова многозначительно покосился на брата. Потом разрезал пополам оставшийся кусочек стейка, нетронутую часть отложил в сторону, а надкушенную отправил в рот.
— А теперь, уважаемая госпожа повар, — протянул он коварно. — Попробуйте сами этот стейк.
Я молча взяла вилку, наколола на неё кусочек и положила в рот с опаской, уже чувствуя подвох.
Какая мерзость! Как они только это ели? На глазах мигом выступили слёзы от ужасной горчичной остроты. Вдобавок, когда острота схлынула, я поняла, что стейк сладкий, будто его вымочили в сиропе. Какой ужас! Я же перепутала специи!
Никитична, как и многие хозяйки, хранила их в подписанных баночках. На одной написано «перец», на другой «соль», на третьей «орегано» и так далее. А на самом деле, опять-таки, как у многих хозяек, внутри было совсем не то, о чем заявлялось. Вместо соли, похоже, лежал сахар, вместо душистого перца — жгучий… Спасите! Что сейчас со мной сделают эти оборотни? И главное — зачем они сожрали стейки, прежде чем заявлять, что с ними что-то не так? Как спастись?
— Я прошу прощения, — промямлила, отступив к самому окну и прижавшись к подоконнику спиной. — Вы сразу не сказали… Я приготовлю новые стейки. Извините за эту накладку. Я просто перепутала специи, потому что у Оксаны Никитичны они были подписаны неправильно. В следующий раз сразу говорите, если что-то не так.
— Нет уж, зайка, — ухмыльнулся Вячеслав, вставая со стула. — Не скажем. Иначе мы не сможем получить штрафной поцелуй.
Глава 2.7
— Штрафной… что?
Поцелуй, милая, — хмыкнул оборотень. — Поцелуй — это когда люди ласкают друг друга губами. Если ты не в курсе, сейчас покажем…