Темный Альянс

– Ну и что с того? – спросил я, стараясь вложить в каждое слово как можно больше презрения. – Цвет глаз не делает меня похожим на тебя, Рейн. Постарайся это запомнить.

Надеюсь, ей больше никогда не придет в голову приближаться ко мне вот так. Уж лучше пусть она меня ненавидит.

– Ты все такой же высокомерный ублюдок, Клауд.

Я усмехнулся. Разве я не предупреждал?

Эльфийка дернулась, и я выпустил её. При мысли, что я мог сейчас с ней сделать, мой рот мгновенно наполнился слюной. Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что глаза Рейн испуганно расширились. Я знаю, что всему виной витающий в воздухе аромат крови. Но ничто не испортит мне удовольствия припомнить девчонке этот случай.

Не обращая внимания на эльфийку, я шагнул в круг телепорта. Когда вокруг меня взвился сверкающий вихрь, по телу вновь прокатилась волна холода. Виски запульсировали тупой болью, глаза обожгло ярким светом. Я зажмурился, а в следующий мир уже оказался во дворе Академии, в двух шагах от башни Целителей.

Запустив пятерню в волосы, я разделил слипшиеся от крови пряди и по возможности прикрыл лицо. Не хочу, чтобы кто-либо увидел меня в таком состоянии.

Не встретив никого по дороге, я беспрепятственно прошел в башню Целителей и отдался заботам мастера Кирио. Лечащий маг окинул меня подозрительным взглядом, но спрашивать ничего не стал. Чувствую, что он еще отыграется за это. Кирио долго ходил вокруг меня, аккуратно сжимая пальцами остатки крыла. Воздух вокруг меня трещал от целительной магии, кожу пронзали тысячи раскаленных игл. Боль ушла, смытая волной колючего тепла.

Закончив с раной на груди и моим крылом, Кирио покачал головой.

– Твои глаза я исцелить не могу.

Мог бы и догадаться. Красные глаза – это не рана, это дар Богини. Или проклятие.

Видно, что Кирио мучительно хочет о чем-то спросить. Но всему свое время. Я молча кивнул в ответ и вышел. Благодарить не стал, мы скоро увидимся. Я не собираюсь ничего скрывать от целителя, к тому же у меня тоже есть вопросы.

Рейн ждала меня внизу, сидя на ступеньках башни целителей. Увидев меня, она даже не пошевелилась, но одарила меня таким враждебным взглядом, что впору молить о пощаде. Великий Асим, дай мне терпения. Я демонстративно прошел мимо. Пускай сидит тут хоть до конца жизни, а у меня дела. Я отдалился метров на десять, но по-прежнему не слышал шагов за спиной. Проклятие. Упрямая курица. Только я еще упрямее.

В своей комнате я, наконец, смыл с себя свою и чужую кровь и переоделся в чистое. Лохмотьями, оставшимися от моей рубахи, я аккуратно протер рапиру и доспехи. В нагруднике зияла дыра, в которую я мог свободно просунуть палец. Нести его к кузнецу бессмысленно, я все равно собираюсь покупать новый.

По комнате распространился приятный запах масла и кожи, но даже сквозь него я почувствовал аромат эльфийской крови. Похоже, он будет преследовать меня до конца жизни. Мучительно захотелось снова помыться, соскребсти этот запах вместе с кожей и мясом, избавиться от этого мерзкого ощущения. Кончики пальцев закололо от наплыва странной энергии, вдоль позвоночника скользнул невидимый язык, и я невольно вздрогнул. Волосы на затылке слабо шевельнулись. Ненавижу это ощущение магии во мне. Ненавижу, когда сила пляшет на моей коже, вызывая дрожь и возбуждение, а желудок сжимается в тугой комок.

Только сейчас я понял, что, придя в комнату, и не подумал зажечь свет. Похоже, он мне больше не нужен.

Найдя в комнате единственный уцелевший осколок зеркала, я взглянул на себя. Признаюсь, я до последнего надеялся, что все не так плохо. Но нет, у моего отражения оказались жуткие, кроваво-красные глаза, светящиеся изнутри какой-то мрачной решимостью. Я усмехнулся и отшвырнул зеркало прочь. В прощальном звоне разбитого стекла прозвучала какая-то обреченность, очень точно отражающая мое собственное состояние.

Облачившись в доспехи и захватив меч, я позвал Лелуша. Когда я выходил из комнаты, под моими ногами захрустело стекло, вызвав в памяти картину ночной дуэли. Точно так же хрустнули позвонки темного, когда я свернул ему шею.

Светлый как будто знал все заранее. Он явился, облаченный в боевой доспех. По гладкому лезвию магического меча скользили красноватые искры, распространяя вокруг энергетическую ауру. Золотистые глаза смотрели на меня спокойно и внимательно, как будто произошедшие во мне изменения нисколько его не трогали. Я усмехнулся, впервые почувствовав к светлому что-то, похожее на уважение.

– Готов? – я откинул со лба влажные волосы, чтобы Лелуш смог как следует рассмотреть мои глаза.

Вместо ответа эльф кивнул и первым направился к выходу, удивительно спокойный и собранный. Похоже, это не я должен был учить его, а он меня. Чего мне точно не хватает, так это выдержки и терпения.

Я посмотрел на блондинистый затылок эльфа и последовал за ним. Сегодня роковой день и для меня, и для него. Сегодня решится наша судьба. За воротами Академии наши дороги разойдутся. Я пойду по пути инквизитора, Лелуш станет магом поддержки. Но, думаю, мы оба вернемся в Лексиан. Не как ученики, как воины. Раньше я думал, что буду первым. Теперь я уже ни в чем не уверен.

Глава 17

Я сжал в руке ставший тяжелым меч и уверенно шагнул в гробницу прародителей. Глаза обожгло болью, и я поспешно натянул на голову капюшон. К счастью, я быстро нашел среди прочих статую древнейшего из шанар. Энергия четырех стихий, окутывающая исполина радужной завесой, как будто звала меня, притягивая к тускло мерцающему кристаллу у основания. Я с шумом втянул носом воздух, пытаясь сдержать расползающуюся на губах усмешку. Вот она, моя цель, для достижения которой мне пришлось наворотить невообразимую гору трупов. И не важно, что это были всего лишь безмозглые монстры. Кровь у всех одинаково сладкая.

Я положил обе руки на светящийся камень древних и провел пальцами по теплой шершавой поверхности. Вдоль позвоночника как будто пером провели. Я резко обернулся, ощущая смутное беспокойство, но ничто не шевельнулось в гробнице. Воздух вокруг меня сгустился и затрещал от нахлынувшей энергии. Сияние, исходящее от кристалла, в один миг достигло предела, и в меня ревущим потоком ворвалась сила.

Правую руку пронзили невидимые иглы, и по шершавой поверхности покатились первые густые капли. Камень под моими пальцами начал пульсировать, как будто я прикоснулся к живому сердцу. В такт размеренному пульсу волнами накатывала боль, пронзая меня от макушки до кончика крыла. Я закусил губу, чтобы не заорать. В воздухе разлился одуряющий запах крови, а правую лопатку как будто распороло невидимым ножом. Ветер шевельнул перья призрачного крыла, но никакая сила не заставит меня обернуться и принять это.

Боль отступила внезапно, заставив меня пошатнуться. Я с трудом перевел дух, а в следующий миг меня накрыло волной ослепительного сияния. Я почувствовал, что под ногами больше нет опоры. В ушах что-то пронзительно взвыло, и мир вокруг перевернулся. Расправить крылья я не успел, отключившись еще в полете.

Я понял, что что-то пошло не так, даже не успев толком очнуться. Спину покалывало иглами холода, легкие, наоборот, жгло. По телу разлилась такая усталость, как будто я пробежал марафон вокруг Шаенона. Руки слабо дрожали, меж пальцев застыла кровь.

Поднявшись на ноги, я первым делом ощупал крыло. Слава Асиму, всего одно. Я с облегчением выдохнул. С того дня, как я стал инквизитором, меня постоянно преследовал один и тот же кошмар. В этом кошмаре крыльев всегда было два, как при боевой трансформации, и единственное, чего мне хотелось, это искупаться в густой, сладкой крови темных эльфов.

Насколько я знаю, Инициация происходит безболезненно. Так почему же у меня такое чувство, будто меня накормили битым стеклом? Почему каждый вдох отзывается жгучей болью во всем теле, и я весь как открытая кровоточащая рана? В голове грохочут тысячи молотов, а статуи перед глазами расплываются? Я что, не достоин врученной мне силы?