Повесть о прекрасном эльфе

Дарья Фэйр

Повесть о прекрасном эльфе

Пролог

Скрип светлых кожаных сапог раздался где-то совсем рядом. Ещё чуть-чуть! Но нет, не почует. Так просто не выйдет! А лязг металла скроет, пусть разбирается! Там такой сыр-бор, не до этого этой гадине. Остались считанные дни, а затем – свобода! Уже давно пора выдрать эту занозу, мешающую свободно дышать, в таком богатом краю, где богами велено собирать свой урожай.

Скрип отдалился, раздался вскрик, и начало стихать. Ну вот, а теперь можно потихонечку отползти и скрыться, затаиться. Перетерпеть пять дней. Всего пять дней…

1. Гроб на колёсиках

Солнечное утро давно миновало, и теперь солома пахла настолько одуряюще, что казалось, запахом можно напиться вусмерть. Грузный шмель, пролетая над стогом, неосторожно вдохнул и пьяненько впечатался в щёку похрапывающего парня.

– Эй! Отдай ведро! – подскочил паренёк. Солома, прилипшая к щеке, медленно с шорохом осыпалась.

– Какое ведро, Мордвиг? – засмеялась девица, сидящая напротив в компании друзей. – Ты так всю жизнь проспишь! Вставай давай! Работать пора.

Мордвиг неловко почесал висок со встопорщенными рыжевато-медными волосами и разочарованно огляделся:

– Вы что, опять всё без меня съели?

– А меньше спать надо! – мрачно ответил сын пасечника и быстро закинул в рот последний кусок пирога.

«Ладно, потом ему нос расквашу» – успокоил себя Мордвиг. «Вот полезет ещё раз к Мирке, тогда и расквашу, и за неё, и за себя».

Мирка как раз встала, отряхнула подол, потянулась и привычным движением закинула на плечо вилы.

«Эх! Денёк-то какой чудный!» – подумал Мордвиг, глядя на гибкую девичью фигурку. Такой денёк бы длился и длился, до осени ещё недели три, да и там, пока холода соберутся да увяжут в котомки морось с ветрами. Таким днём можно было бы наслаждаться, как кружкой хорошего пива. Правда, Мордвиг ещё не знал, какой бормотухи ему предстоит хлебнуть позже, поэтому взгляд его был спокоен и беззаботен.

Раздольная, плоская как блин равнина парила душным воздухом. Пот стекал по вискам, а босые ноги чесались. Лето выдалось жарким, но, хвала Феррии, дождливым. Урожай вымахал будь здоров! Успевай собирать! Закрома уже забиты, а ведь основной сбор даже не начался. Работы предстояло столько, что аж браться не хотелось.

Ребята шли вдоль прямой как стрела дороги, лениво переговариваясь ни о чём. Как обычно, пятеро. Мирка с длинной светло-русой косой. Стройная, ладная, ножки, выглядывающие из-под юбки, как наклонялась – загляденье! И приятно щемило в груди, если взгляд бросит.

Белобрысый, выгоревший на солнце почти до белого, Ирим – младший брат Мирки. Ему только восемь исполнилось, а слов умных знал больше, чем остальные. Хвалился, что книгу читает, хотя все знали, что брехня – в слушальне учитель старый был, читать заставить уже никого не мог – сам не видел почти ничего. Рассказывал только, что помнил, да на словах объяснить пытался, как буквы различать. Впрочем, Ирим слушал очень внимательно.

Ювель – тот самый сын пасечника – утирал потное, уже обросшее редкой, но упорной бородой, лицо подолом рубахи, но тут же гордо выпрямлялся. Конечно, ему уже двадцать один, самый старший из компании! Матушка нарадоваться не могла, какой у неё мальчик солидный подрос – с хорошего кабана уже весит!

Четвёртым шёл темноволосый и всклокоченный, как воронёнок, Тимар. Из городских, что приехал с родичами на лето помочь бабке. Только вот усидеть на месте парню редко удавалось, так что встретить его можно было в самых неожиданных местах. Практически везде, кроме бабкиного огорода, где добросовестно горбатились брат с дядькой. К нынешней компании он прибился недавно, после того, как поучаствовал в драке с кузнецовым сыном, но уже было заметно, что и эти ребята со своим неспешным бытом ему начали надоедать. Умом-то он постарше Ювеля будет, пускай и возрастом ещё год не дотягивал.

Последним плёлся Мордвиг, раз за разом сдувая с лица непослушную прядь, которая упрямо продолжала лезть в рот. Это раздражало, но руку поднять было тяжелее. Пусть её! Сейчас дойдут до края, там вилы надо будет с плеча снимать, тогда и уберёт за ухо.

Вот бывает, идёшь-идёшь, а будто и с места не сдвинулся! Путешествие с одного конца поля в другой навевало уныние. А ведь ещё назад вечером идти! И почему ночью, когда идёшь на ту сторону к речке с Миркой – ладно, не только с ней, да и Шут с ними! – но в такие моменты даже не замечаешь! А тут будто прокляли!

– Кто это там? – вскинул руку Тимар, показывая на уже виднеющийся столб на перекрёстке, где дорога вдоль поля встречалась с трактом.

– Ой, да то чужие какие-то, – настороженно проговорила Мирка и отступила на полшага, чтобы оказаться за спиной у Ювеля. – Лишь бы беды какой не было.

Мордвиг скрежетнул зубами и ускорил шаг, чтобы оказаться вровень с ними.

– И кого это к нам в наше захолустье принесло? – важно произнёс он, выпятив грудь. Тут же наступил на камень и, ойкнув, сбился с шага.

– Тоже мне – новость! Мы ж в трёх днях пути от Штормграда! – уверенно улыбаясь, авторитетно заметил Ювель. – То, видать, эльфы какие опять заблудились в трёх стогах да дорогу спросить хотят!

– О чём им спрашивать? – возмутился Тимар. – Они сами кого хочешь научат! Ни разу не слышал, чтоб эльф где-то заплутал!

– Раз на раз не приходится, мало ли? – мрачно заметил Мордвиг.

Но Тимар ответить не успел – с дальнего края поля, где дорога в Штормград выныривала из леса, раздался гвалт, поднялась стая ворон, и друзья увидели несущегося во весь опор всадника. Перекрёсток был уже близко, странная крытая повозка, возле которой суетилось трое народичей, меньше всего напоминающих эльфов, перекрыла дорогу, и ребята даже приостановились, желая со стороны посмотреть, как всадник будет огибать препятствие на такой скорости.

Незадачливые путешественники обернулись на шум и поспешили сойти на обочину, чтобы можно было и укрыться от несущегося сумасброда, и успеть попрятаться, если тот всё же остановится высказать, что о них думает. Многие жители Нелита с молоком матери впитали знание, что спорить с народичем, несущимся во весь опор по Штормградскому тракту, себе дороже. Все же резиденция ордена магов недалеко, тут не пошутишь.

Но всадник даже не посмотрел на них. Пришпорил коня и, выбивая искры копытами, пронёсся прямо по невысокой каменной ограде, огибая повозку.

– Охотник! – со знанием дела, констатировал знакомый с городской жизнью и орденом Тимар.

– Да ну! – восторженно воскликнул Ирим, а Мордвиг недовольно передёрнул плечами:

– Не люблю магов. От них вечно беды всякие, – хмуро проворчал он.

– Да с чего ты взял, Мор? – обиделся Тимар. – У меня отец маг, и сестра в Светоч поступать готовится! Я тебе сколько раз говорил. Жаль – у меня дар так и не проснулся, но я тебе точно скажу: маги для страны – благо!

Мордвиг хотел возразить, но не стал. Аргументов не было. Как и желания.

Один из гнедых тяжеловозов уныло заржал, кося на сочную траву, что была совсем рядом, да упряжь не давала дотянуться.

– Хоть бы выпрягли лошадок-то, – сочувственно сказала Мирка, поправив вилы.

– Эй, народичи! – сунув большие пальцы за ремень, окликнул путешественников Ювель. – Заплутали? Мож помощь кака нужна, а?

– Да, колесо… – раздался надтреснутый голос из-за повозки, и к ним вышел один из них.

– Это ж как можно было гномов с эльфами попутать? – фыркнул Мордвиг, кося на Ювеля, но тот не обратил внимания, разглядывая хозяина странной богатой лакированной повозки тёмно-фиолетового цвета.

Низкорослый и бородатый гном устало вытер пот и попросил подсобить да приладить колесо.

Любой бы удивился тому, что трое гномов просят людей помощи, но, приглядевшись, Мордвиг понял, что остальные двое – женщины. Кто их, лохматых-то, разберёт?

– Что за повозка-то у вас? Не видел таких раньше, – опять подал голос Ювель.