Страница 7 из 10
– Подари лучше баранью шубу своей московской сопле! – Девушка вылила воду на тротуар и снова пошла на родник.
Зубазга Мозгарович засунул руки в карманы и грустью проводил глазами ее силуэт, а затем пошел к машине, нашептывая пушкинское:
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
Часть шестая
Прокурор сидел за бумагами, когда вошла секретарша Земфира с подносом.
– Ваш кофе готов! – Руки у нее дрожали, она даже расплескала кофе, тихо проклиная свою неуклюжесть.
Всю ночь она не спала и волновалась: а не уволят ли ее сегодня, а не отправят ли на луга обрабатывать ульи?
– Завтрак со мной… – хмыкнул прокурор, не поднимая глаз.
– Да! – воскликнула Земфира, сверкая лучезарной улыбкой. – Всю ночь пекла ваши любимые геркулесовые печенья.
От ее воодушевленной речи прокурор очнулся, бросил взгляд на поднос, а потом на девушку.
– Спасибо, – сухо ответил он и снова вернулся к бумагам.
– Знаю, что вы очень заняты, но я хотела вам помочь… – Секретарша взяла стул и села с ним рядом.
Прокурор покосился на девушку, прижавшуюся к нему практически вплотную, и чуть-чуть отодвинулся.
– Что вы хотите?
– Вот, думаю, вам пригодится. Я же студентка юрфака, это мои версии похищения! – Она протянула полностью исписанный лист бумаги.
Зубазга Мозгарович равнодушно, едва скрывая раздражение, взял листок.
– Гусей съели овцы?! – прочел он, поднял глаза и посмотрел на девушку.
– Да! Представляете! Я такое видела в одном фильме ужасов. Там баранов не кормили месяц, и они так обезумели, что съели всех животных вокруг! Гениальное – просто! Ведь правда? – Она подвинулась ближе. – Мне так нужны практика, опыт, я очень хочу быть вам полезной, облегчить эту ношу. Я же вижу, как вы устали… – Земфира слегка погладила колено прокурора и убрала руку, когда он нахмурился.
– Возвращайтесь к своим прямым обязанностям! – Прокурор кинул бумагу на край стола, а девушка сразу же убрала стул и вылетела из комнаты.
Зубазга Мозгарович усмехнулся, отпил кофе и снова взял ее лист.
«Бараны не смогли переварить гусей и полегли на полях деревни. Трупы баранов нашел председатель и всех быстренько закопал, чтобы все решили, что его обокрали и тем самым он смог бы потребовать возмещение у государства…»
Прокурор почесал затылок, снял пиджак и бросил его на стул.
«Баранов украли жители деревни из-за мести…»
Зубазга Мозгарович покивал головой, одобряя версию, и тут же набрал телефон следователя:
– Рушан, опроси жителей Адайки, каждый дом. Может, они и выкрали его баранов? Проведи учет каждого рогатого. Как? Может, у кого прибавилось или убавилось, по какой причине. Почему я должен выполнять твою работу?! Обрати внимание, какие отношения у домочадцев с председателем, есть ли обиды? Все ответные эмоции обязательно записывай! Давай! Хватит девок развлекать, работай хоть немного! Да, видел твои важные занятия в инстаграме: как раскрутить девчат на фитнес в клубе… Санамасана по-деревенски! Все, жду отчета. Когда, когда… Сегодня! Да, каждый дом опросить, и все оформить! Ну, не знаю. Девок своих попроси помочь! Они ж у тебя такие сговорчивые! Как раз после фитнеса пусть пролетятся и по баранам! Они ж у тебя, как ты там написал? «…Фитнес творит чудеса: классический татарский бэлэш может в изящного лебедя превратить?»
Закончив разговор, прокурор снова вернулся к листу, заполненному нежной рукой Земфиры.
«…Китайские шпионы захватили баранов в плен с целью проведения опытов. Татарские бараны вкуснее китайских. Как подделать, чтобы никто не заметил разницы?»
На этом пункте прокурор остановился и решил продолжить чтение позже, потому что к нему ворвался старичок, который накинулся на него с жалобой:
– Представляете, мой сосед совсем обнаглел! Построил баню больше моей! Это несправедливо! И надо проверить, на какие деньги простой пенсионер построил двухэтажную баню! Может быть, это он своровал баранов и на барыш закупился бревнами?! И какими бревнами! Из самой лиственницы! У нас такие не растут, с севера под заказ, скотина такая! Совесть и стыд потерял перед соседями, не стесняется мыться в такой дорогой бане, а еще ветеран войны называется!..
Зубазга Мозгарович оторопел на мгновение от такого напора и никак не мог вникнуть в громогласные волны рядом. Перед его глазами были китайцы, которые кромсали и истязали несчастных подопытных баранов и при каждом ударе топора восклицали: «Даес Китаю вкусна мяса!».
***
Вечерело. Председатель с женой возвращались из гостей.
В соседнюю деревню ездили. В карете, запряженной двумя скакунами.
Председатель кряхтел и напевал под гармошку: «Эх, алмагачларым!9». Ему весело подпевала жена. Оба были подшофе, а вместе с ними – и кучер Мишка.
И тут карета резко затормозила.
– Хозяин, там!.. Там!.. – голос Мишки дрожал.
– Ну, сего там?! – Председатель продолжал играть и громко петь.
– Там бараны! – Мишка слез с сидения и встал рядом с окошком, указывая на дорогу.
– И сто? Сего баланов испугался?
Председатель закрыл гармонь и высунул голову, а с ним и его жена.
Жена тут же завизжала, фетровая шляпка сползла набок. Председатель вспотел: дорогу переходили черные горелые бараны, а подгоняла их смерть. Высокая, в черном одеянии, прикрытая капюшоном, с длинной косой в одной руке и факелом в другой.
Кучер, крестясь, побежал в противоположную сторону, а председательскую чету пригвоздило к сидению кареты.
Издалека послышался зловещий хохот «пастуха»…
***
Как же прекрасна деревня Адайка на закате!
Горы и холмы погружаются в яркую радугу теней. Со всех сторон слышны звонкое мычание коров, соскучившихся по домашнему хлеву, шутливые разговоры усталых, но счастливых доярок. Подгоняемые озорными комбайнерами, доярки разлетаются игривыми струйками по вечерним улицам. Бабульки в цветастых халатах и платочках стоят у ворот, с трепетом ожидают коз и гусей, коров и лошадей.
Прокурор любил вечер. Именно вечера в деревне он считал душевными и семейными.
И каждый раз он возвращался домой по одной и той же улице, высматривая знакомое коромысло. Но в этот день Айгуль не появилась.
Разочарованный Зубазга Мозгарович включил радио. Ильвар Шугаль пел про то, что «не верит, что поздно» и «все у нас впереди».
На словах: «Верь, мы будем вместе», прокурор затормозил, не поверив своим глазам. По дороге прыгал огромный кенгуру.
Зверюга скакнула на капот машины, затем на крышу и понеслась дальше.
Прокурор вышел из машины и побежал за кенгуру, но зверь скрылся в лесу.
Зубазгу Мозгаровича поразил даже не сам факт того, что это был кенгуру, хотя он и впервые видел его вживую, а то, что зверь был полностью обгоревший.
Или ему показалось, и кенгуру выглядят именно так, пережженными?
А может быть, он просто попарился в бане или загорел под лучами жаркого солнца? Но ведь сейчас осень, откуда солнце?
Прокурор постоял некоторое время на пустой дороге, протирая глаза, но кенгуру как сквозь землю провалился.
Зубазга Мозгарович набрал Рашида:
– Я не пил, но на дороге мне встретился кенгуру. Как я мог его поймать? Этого погорелого кузнечика хрен поймаешь, он чуть не раздавил мою бэху! Но зверюга была реально паленая! Ну… или показалось! А у тебя какие новости?
– Часть кенгуру в Татарии, часть в Москве, но это еще не точно. Проверяем зоопарк. Я уже бросил ребят на локацию, кстати, недалеко от вас, Елабуга.
– Ладно. Будем искать. Хоть надежда появилась.
– До связи.
Прокурор ехал домой, стряхивая мурашки, бегавшие по телу. Из головы не выходила последняя версия секретарши Земфиры о том, что кенгуру украли, чтобы попробовать из них шашлык.
9
С татарского: эх, мои яблони!