Комбат. Восемь жизней

– Ну что, мать с нами не просилась? – Вовик наплавался, швырнул в носильщика коктейлей горстью песка и присел рядом со Светланой.

– Нет, даже обрадовалась, что мы уедем на целый вечер.

– Еще бы ей не обрадоваться, – насупился Вова и захватил вместе со следующей горстью камушек.

– Не бей мальчишку – он на работе, – вступилась Света за маленького аборигена. Не ей принесет, так кому другому. Ему ведь все равно, за чем бегать – за морковным соком или за «отверткой». Желание клиента – его заработок. Повелят туристы – ночной горшок за ними таскать будет по всему пляжу.

Племянник уперся лбом в теткино плечо и насупленно наблюдал, как мама тянет из трубочки очередную порцию водки с соком. Тетя Света была второй, новой женой дяди Вани, до этой поездки они почти не были знакомы. Предыдущая жена была худой и болтливой, как сорока, а ее дети, две рослые девицы-кобылицы, постоянно подшучивали над ним на разных европейских языках. Сейчас, кажется, обе учатся в университете. В какой стране, он даже знать не хочет, так они ему противны. А эта Света – совсем другое дело! Детей нет, на пляже не пьет, машину хорошо водит. Протрезвеет мамаша – он ей скажет, что новая дяди-Ванина жена ему нравится гораздо больше предыдущей.

Пришло утро, и беседовать с мамой расхотелось. Во-первых, она, как всегда, спала, пока они ходили на завтрак. После завтрака – тренажерный зал. Он – по привычке. В империал-колледже занятия науками чередовались с футболом, плаванием, верховой ездой и силовой тренировкой. Тетка каждый день мучила дорожку и велотренажер, объясняя, что ей надо худеть. И плавала она с Вовиком наперегонки тоже поэтому, сама просила: «Ты погоняй меня, толстуху». И он гонял, хотя толстухой не считал, – нормальная тетя, главное – веселая.

Пока они плавали и загорали, из бунгало выползла раскисшая мама. Мальчик «сбегай за коктейлем» сразу же сделал полшага из-за пальмового ствола, и Вова огрел-таки его камнем в спину. Тот от неожиданности вскрикнул. Света угрожающе свела брови, мама Лиза ничего не заметила.

– Я с Витей говорила только что, – поделилась она с золовкой.

– И что нового? – Светлана старалась не упускать из виду разозлившегося Вовку.

– Права ты, есть дочка. Только он клянется, что сам ею больше десяти лет не интересовался. Вроде как забыл.

– Вспоминать собирается?

– Я ему про депутатство напомнила, так он еще и поблагодарил. Сказал, пойдет знакомиться с ней заново.

– Вот это мудрый шаг, порядочный. Только пусть поинтересуется сначала, может, девчонку усыновил кто-нибудь. Тогда осторожненько надо.

– Ну, не сам же он ее искать будет – адвокаты есть, помощников несколько. Обещал, пока мы не вернемся, не встречаться с этой девицей.

– Лиза! С какой девицей? Там девочка на пару лет Вовки старше. Ей годков тринадцать-четырнадцать. Сестра ему, между прочим.

– Не знаю прямо, как Вовочке сообщить такую новость?

– А ты не сообщай – Витя сам скажет, познакомит.

– Ужас, Света, ужас… Кто бы мог подумать? Нет, я так не успокоюсь – мне нужен коктейль!

Лиза поискала глазами подносчика алкоголя, нашла, сделала заказ и опустилась в гамак.

«Пора и нам собираться», – решила Света, помахала Вовке рукой и направилась переодеваться.

От волнения и любопытства Вовка не мог обедать, как мама с тетей его ни уговаривали. Он с ненавистью гонял по тарелке куски жареного банана, не притронулся к мясу, отказался от фруктов и салатов. Света, наоборот, с удовольствием поглощала сочные куски рыбы, тянулась за виноградом, фигурно нарезанной дыней, пила сок. В три она наконец закончила перекусывать, проверила наличие в сумке портмоне и влажных салфеток, опустила на нос очки.

– Мы в цирк, будем поздно, не жди!

Лиза привстала на локте и послала воздушный поцелуй отъезжающим.

Тот же джип, зарезервированный и на сегодняшний вечер, ждал их у причала. Девушка из агентства стояла рядом и пила колу. Она передала заказчице ключи, поулыбалась, предупредила, что после полуночи «рейсовых» джонок не будет, а частники берут дорого. Вовка перевел, Светлана кивнула и села в автомобиль. В этот раз они добрались быстрее, хотя пришлось постоянно заглядывать в карту.

– У меня машину обратно не возьмут: дырку протрешь на сиденье, – пошутила тетя над Вовиком, который ерзал, крутился, привставал.

– А вдруг мы приедем – а там ни мастерской, ни этого деда! Может, у нас вчера от усталости коллективная галлюцинация случилась! Или инопланетяне специальную голограмму подвесили!

– А перед этим небо на нас опрокинули! Ты, племяш, фантазер, начитавшийся Гарри Поттера. Подъезжаем уже – узнаешь места?

Они снова оставили джип у большого приметного здания и пошли пешком. Чуть-чуть опоздали, пришли не в пять, а в четверть шестого. Но старый мастер велосипедов спокойно ждал. Он сразу вручил мальчику два квитка, испещренных иероглифами, и предложил выпить чаю.

– А представление? – заволновался Вовик.

– Это близко, десять минут, – успокоил китаец, – а чай свежий, специально к вашему приходу заваривал. Племянник-переводчик хотел было наплести русскоговорящей тете что-нибудь вроде того, что надо торопиться, но про чай она все сама поняла – «всплыл» школьный багаж. Пришлось присесть на складные стульчики, предусмотрительно выставленные хозяином у своего верстака, угоститься действительно вкусным напитком, совсем непохожим на то, что называют чаем европейцы.

Потом они прошли через мастерскую насквозь и вышли на улочку, параллельную той, где вчера их застиг ливень. Двери, дверцы, ворота – все было украшено бумажными фонариками и гирляндами. Люди деловито сновали между входами и выходами, будто бы путешествовали по огромному многоуровневому лабиринту, напоминающему губку или кусок пористого сыра.

– Не хотел бы я здесь жить, – тихо сказал Вовик тетушке. Та согласно кивнула. Дорога к месту представления действительно не заняла и десяти минут. Очередная украшенная дверь распахнулась, впустив посетителей в большой квадратный зал, напоминающий скорее ринг, чем цирковую арену. Дешевые пластиковые стулья в несколько рядов опоясывали огороженный квадрат в центре помещения. Было неясно, откуда появятся сами циркачи, – ни занавеса, ни кулис.

– Где сядем? – зашептал Вовка, понимая, что если попадет не в первый ряд, то ничего не увидит за чужими спинами. К счастью, провожатый указал на места у самой арены. Публика уже начала собираться, в основном местные, но несколько «курортников» виднелись на местах похуже. Света почему-то стала волноваться: чувствовался во всей этой затее элемент запретности, недозволенное™, даже незаконности. Вовик, наоборот, как только простился с китайцем и занял зрительское место, притих.

«Устал от ожидания чуда», – решила про себя Светлана. Она положила ему ладонь на голову, погладила, взъерошила волосы, помассировала затылок. В шесть пятнадцать свободных стульев практически не осталось. Софиты, закрепленные под потолком, направили потоки света в центр огороженной площадки. Где-то в темном углу открылась сливающаяся со стеной дверь, в центр квадрата вышел молодой пухлый мужчина. Он радостно скалился в аплодирующий зал и громко вещал по-индонезийски. Вовик и Света не понимали. Несколько минут приветственного текста – и из динамиков полилась характерная национальная музыка. Две очаровательные полуголые девушки стали эффектно двигать руками, ногами, животами.

– Ты зажмурься, что ли? – растерялась Светлана.

– Уже зажмурился, – Вовик прищурил один глаз. Девицы были красивые. Но разве за этим они с тетей рыскали по трущобам Глодака?

Пока танцовщицы «разогревали» публику, Света злилась и нервничала: для созерцания куда более качественных танцев не надо было даже уходить с пляжа, не то что плутать по многомиллионной столице Индонезии. Страна завлекала на отдых и шопинг не столько глянцевыми плакатами, сколько живыми моделями, похожими на райских птичек и цветы орхидей. Ярко накрашенные, умащенные благовониями, гладко зачесанные красавицы совершенно бесплатно извивались на территориях отелей, в торговых и развлекательных центрах, городских площадях. Причем обычно девушки всегда были прилично одеты. Эти полуголые девицы отдавали европейщиной – одежды и хореографического мастерства минимум, самонадеянности и ломания максимум. Мальчику-подростку, даже такому продвинутому путешественнику, как Вовик, не пристало присутствовать на подобном шоу, тем более с подачи старшей родственницы. А может, хитрец только прикрылся уродами, а на самом деле знал, что предстоит махровый малазийский стриптиз? Ох уж эти мужики, вернее – мужички нежного возраста… Тетка не успела додумать мысль о коварстве, подогреваемом юношеским тестостероном, как пришлось с этой не самой светлой мыслью проститься. Девицы дотанцевали номер и скрылись за незаметной дверкой. Зал в едином любопытном порыве уставился туда, ожидая главного, оплаченного удовольствия. И оно началось. Снова выскочил в центр ринга и гаркнул с завыванием, как на настоящих боях без правил, оскаленный конферансье. В ответ на его призывный вой зал взорвался непристойными возгласами, топотом, хлопками. Тот выставил вперед обе ладони, призывая к спокойствию, прошел по периметру веревочной изгороди и замер напротив входа. Музыка на несколько секунд стихла, потом обрушилась из верхних динамиков жуткими, напряженными аккордами.