Комбат. Горячие головы

– Можно подумать, Комбат, что ты всегда придерживался этого правила, – заметил Подберезский.

– Понимаешь, Андрюха, у нас ведь была элитная часть. Если вспомнишь, нас часто бросали на выручку своих или захват стратегически важных точек. Когда уж тут думать о всех правилах военного искусства. Надо было выполнять задание.

– Согласен, Иваныч. Когда представлялась такая возможность, ты старался обрушиться на противника всеми силами и уничтожить его, избегая потерь.

– Верно говоришь, Андрей. Старался, хотя не всегда получалось, – заметил Рублев и неожиданно сменил тему. – Вот теперь американцы увязли в Афгане. Думали, что у них получится лучше, чем у нас. Раскатали губу. Есть такие нации, которые легче уничтожить, чем покорить. Афганцы из их числа. Они готовы воевать против любого чужеземца, даже если он приходит в их страну с красивыми лозунгами, типа мы подарим вам свободу и демократию. А у самих афганцев спросили, хотят ли они демократию? Или им дороже привычный жизненный уклад? Стоило бы для начала в этом разобраться.

– Американцам, с одной стороны, легче, а с другой труднее, – заметил Бушуев. – У них есть опора среди части афганской политической элиты. Опосредованно их союзниками является значительная часть населения. Но они вынуждены действовать исключительно по ситуации, избегать предупредительных мер. Допустим, они знают, что какая-то деревня поддерживает талибов, но у них нет доказательств. И они вынуждены делать вид, будто все нормально.

– У нас тоже чаще закрывали глаза на скрытых помощников духов. Хотя известны несколько случаев, когда офицеры устраивали маленькие афганские Хатыни. Помнишь, Иваныч, историю с Буйносовым?

Комбат помнил. Буйносов командовал ротой, входившей в состав их дивизии. На горной дороге роте устроили засаду. Духи, сделав несколько выстрелов из автоматов и гранатометов, успешно ретировались. Парочка бойцов, успевших за время службы превратиться в хороших следопытов, определила, что атаковавший их отряд численностью около десяти человек вышел из близлежащей деревни. Увидев русских солдат, духи заняли в горах удобную позицию с хорошими путями отхода и обстреляли роту. По роковой случайности одна из пуль угодила в голову старшему лейтенанту, лучшему боевому товарищу Буйносова. Тяжелая утрата наполнила душу ротного не только скорбью, но и жаждой мести. Он приказал вывести жителей деревни на площадь и устроил допрос. Буйносов был уверен, что у духов в этой деревне имелись родственники, возможно родители, жены, дети. На них ротный был готов обрушить свою месть. Но крестьяне молчали. Даже самые жестокие угрозы не заставили их говорить. И тогда Буйносов приказал солдатам открыть огонь. Свидетели расстрела потом долго мучились от кошмарных снов, хотя успели на войне повидать всякого. Больше сотни крестьян стали жертвами мести ротного.

– Если забыть о гуманизме, то в такого рода войнах лучше тактики «выжженной земли» ничего не придумано. Ну как по-другому нейтрализовать людей, которые днем мирно работают, а с наступлением темноты достают из тайника автомат и стреляют в спины солдатам? Только уничтожая потенциальных врагов, – сказал Бушуев.

– Есть другой вариант. Держать свою армию дома, готовую к отражению чужих войск, – возразил Комбат. – Думаю, ты был бы не против остаться в Москве, или сладкая американская жизнь стоила ужасов твоей афганской эпопеи?

– Сладкая она только в голливудских мыльных операх. На самом деле приходится много вкалывать, чтобы достичь нормального уровня жизни. Я ведь начинал простым рабочим, вечерами зубрил учебники, экономил каждый цент. Знаете, почему я стал дорожником?

– Пока нет.

– Не было другого бесплатного вуза. А платить за учебу я не мог. До сих пор завидую людям, которые выбрали работу по душе. Моя профессия обеспечивает лишь мои физические потребности, а не духовные.

– Красиво сказал. Видимо, накипело, – предположил Андрей.

– В каком-то смысле – да, хотя главного в своей жизни я добился. Получил высшее образование, стал одним из ведущих специалистов в своей компании. На самом деле приезжему из бедной страны добиться в Штатах благосостояния вполне реально. Американцы выстроили систему, отлаженную, хорошо работающую и позволяющую встраиваться в нее любому человеку. Сами они уже начинают развращаться сытостью, воротят нос от грязной работы. Особенно коренные афроамериканцы.

– Афроамериканцы? – с наигранным удивлением спросил Комбат. – Ты имеешь в виду негров?

– У нас не принято так говорить. Но я же не в Америке. Так вот, негры уже не те, что когда-то работали на плантациях. Я около года тому назад в иллюстрированном спортивном журнале прочел занимательную статью. Автор сетовал на то, что в профессиональном боксе американцы утратили доминирующие позиции. И находит этому объяснение. Костяк американских боксеров составляли негры. Они валом валили на ринг, где профессионалы зарабатывали большие деньги. Но появился рэп, и негры мигом смекнули, что те же деньги можно получать, выкрикивая со сцены разные сомнительные тексты и дергаясь при этом, словно взбесившийся гамадрил.

– Что вполне соответствует их натуре, – вставил Подберезский.

– Так какой резон заниматься боксом, изнурять себя ежедневными тренировками, да еще регулярно получать по физиономии? Рэп как-то менее хлопотно и безопаснее.

– А воротилы американского шоу-бизнеса тут же принялись крутить рэп по всем каналам, внедряя его в сознание неопределившейся молодежи, чтобы бедные афроамериканцы, которые негры, зарабатывали себе на жизнь. Политкорректность в действии, – завершил Рублев мысль Дмитрия. – Интересно, когда негров станет больше половины населения Штатов, будут ли они так же деликатно относиться к белым?

– Трудно сказать. У нас многие задают себе такой вопрос, однако ни одно ток-шоу не отважится его обсуждать. Из-за той же политкорректности.

– Ну ладно, с твоей американской жизнью мы разобрались. А что привело тебя обратно на родину? – спросил Комбат.

Бушуев вкратце поведал о своих злоключениях.

– А как ты думал? Ворваться в отечественный бизнес на лихом коне? У нас так не бывает. Тут уже давно все куплено, схвачено и поделено. Ну да что я лезу со своим мнением. На эту тему надо с Андрюхой говорить, он у нас в некотором смысле бизнесмен.

– Я уже говорил. Андрей свел меня с одним человеком.

– Ну раз свел, значит, у твоей проблемы есть шанс сдвинуться с мертвой точки.

Глава 13

В просторном гараже находилась маленькая будочка, сваренная из металлических листов, с крошечными окошками на каждой стороне. В будке сидели двое – мужчина предпенсионного возраста и парень лет двадцати пяти. Они разложили на столе импровизированный обед: бутерброды, огурцы, помидоры. Мужчина, кроме того, достал термос и эмалированную миску, в которую налил из термоса дымящийся суп.

Молодой человек ухватил бутерброд и откусил от него едва ли не треть.

– Эх, молодежь, молодежь. Вам хоть каждый день говори, все равно делаете по-своему. Обязательно надо убедиться в правоте старших на собственном горьком опыте. Понимаю, сам был когда-то таким же дурным.

– Это вы насчет супа, дядя Гриша?

– И насчет супа тоже. Я в твои годы на заводе работал, там была столовая. Только какое питание в рабочей столовой? Умные люди постарше брали обеды из дома, а я над ними только посмеивался. Вот и досмеялся до язвы. Думаешь, твои бутерброды лучше? Не зря говорят «Береги здоровье смолоду».

Мужчина доел суп, взял бутерброд с куском постного мяса. Запил он еду чаем из второго термоса и закурил сигарету.

– Вот вы, дядя Гриша толкуете мне насчет здоровья, а сами курите. Разве это можно при вашей язве?

– Конечно, нельзя, только нет сил бросить. Стараюсь курить меньше, штук по десять в день. А ты смалишь, как паровоз. Все, обед закончен, сейчас явится клиент.

Они вышли из будочки. Освободившееся место тут же заняли двое других. Распахнулась дверь гаража, на пороге оказалась хорошо одетая женщина.