Страница 2 из 19
– До хрена всего объяснять придется, – хмуро бормочу я, проводя ладонью по лицу. – Ей нервничать нельзя, а вокруг одни идиоты. Еще и Зарину Шайтан принес.
– Женщина всегда найдет повод, чтобы понервничать самой и вымотать нервы всем окружающим, – высокопарно заявляет Колман.
– А ты знаток женщин, Мердер. Никогда бы не подумал, – криво ухмыляюсь я, но мысленно переключиться не получается.
– Не сомневайся, бро, у меня не только мозги сутками работать способны, – парирует Колман.
– Я тебя как-нибудь все-таки посажу в камеру на неделю и заставлю учить деловой этикет Анмара.
– Ладно, Ваше Высочество, исправлюсь, – вздыхает Мердер, переводя взгляд в окно. – Мы на месте, Ран.
Кортеж заезжает на частную территорию аэропорта. Охрана сообщает, что пора выходить, а я неотрывно смотрю на свой телефон. Какого Шайтана Халиб так долго не перезванивает?
– Мир, – толкает меня в плечо Мердер. – Время, – ударяет пальцем по дисплею часов на своем запястье.
Рассеянно кивнув, я выхожу на раскаленный асфальт и в сопровождении телохранителей направляюсь к трапу королевского Боинга. Опустив на глаза темные очки, замечаю внушительную фигуру Адама аль-Саадата, поднимающегося в самолет.
Шейх тоже летит на переговоры в составе экспертной группы, которую я отбирал лично. Повернув голову в сторону, ненадолго встречаюсь взглядом с Хамданом Катаном, не сразу его узнав. Половина проблемы решена. Генерал выполнил приказ, и парень здесь. С остальным разберемся по прилету в Штаты.
Снова смотрю на молчащий телефон, матеря про себя бестолкового и уже бывшего телохранителя Алисии. Оказавшись в салоне, я занимаю место напротив Саадата, он что-то спрашивает. Не разобрав, качаю головой, опускаю взгляд на безжизненный дисплей гаджета. Колман садится рядом. До взлета остаются считанные минуты, а внутри, словно коркой льда все покрывается с каждым новым вздохом. Выругавшись уже вслух, набираю Халиба повторно. На второй линии высвечивается входящий вызов с номера Алисии. Я отвечаю, облегченно вздохнув:
– Где тебя черти носят, tatlim?
– То же самое я могу сказать тебе, Ран, – на повышенных тонах произносит совсем не тот голос, который я ожидал услышать. Мне кажется, я слышу фоном эхо, словно абонент находится в закрытом пустом помещении.
– Дайан, почему ты звонишь с телефона Алисии? – внутренности снова скручивает от дерьмового предчувствия.
– Потому что ты и твоя змеиная семейка довели девочку до нервного срыва, – кричит в трубку сестра. – Зачем эта старая поганая сука притащила с собой Жасмин? – Дайан рыдает, а я, онемев, молчу, слушая оглушительный звон пульса в висках. – Какого черта, Мир? Почему ты ни разу ей не позвонил?
– Там, где я находился, это было невозможно, – глухо отвечаю я, ловя настороженный взгляд Адама Саадата. – Где она?
– Мы слишком поздно ее нашли. Лиса была без сознания, уронила телефон, не успела позвать на помощь. А ты… Тебя, как всегда, нет. Гори в аду твой гребаный Анмар…
– Дайан, где она? – настойчиво повторяю вопрос. Сестра горько всхлипывает.
– В госпитале… в реанимации, – снова слышу сдавленный плачь, отдающийся болезненной резью в груди.
Телефон начинает вибрировать от параллельных звонков. Два, три, четыре, десять. Очнулись все разом. Не различаю имен. Номера абонентов расплываются перед глазами.
– У девочки кровотечение. Очень сильное.
– Я сейчас приеду, Дайан, – резко встав, разворачиваюсь и иду по проходу к выходу из лайнера.
– Это уже не поможет, Мир, – каждое ее слово, как забитый гвоздь в сердце. – Мне жаль. Прости, я не хотела на тебе срываться. Я тебя жду. Врач подошел, мне надо поговорить… – она скидывает вызов, звенящая тишина режет слух.
Я стою столбом, невидящим взглядом уставившись на перепуганную бортпроводницу, вставшую на пути.
– Ваше Высочество, выходы заблокированы, самолет готовится к взлету, – побледнев до мелового оттенка, шелестит одними губами.
– Открыть, – отдаю короткий приказ. Девушка мотает головой, бормоча, что это невозможно. – Свяжись с пилотом. Быстро.
– Амиран, – на плечо ложится тяжелая ладонь с татуированными пальцами. Адам Саадат. Набрав воздуха в легкие, беру себя в руки и оборачиваюсь. – Объяснишь, что происходит? – спрашивает шейх, сдвинув брови. Лицо напряжено, на скулах гуляют желваки. Из-за его массивной спины выглядывает не менее обеспокоенный Мердер.
– Я задержусь. Возникли неотложные дела, – сдержанно отвечаю я.
– Алиса? – вопрос дается шейху с трудом, но отцовские инстинкты не лгут. Я утвердительно киваю, не отводя взгляд. Челюсть Саадата застывает, глаза темнеют до грозового оттенка. – Я могу поехать?
– Нет, Адам, – отказываю непреклонным тоном. – Ты летишь во главе команды и сделаешь все возможное и невозможное, чтобы переговоры состоялись. Программа полностью отработана. Ты сможешь, я знаю. Начнете без меня. Буду в Нью-Йорке через двадцать часов.
– Она моя дочь, эмир, – настаивает шейх. – Я имею право знать, что с ней случилось.
– Я сообщу, как только получу достоверные данные, – обещаю взволнованному отцу. Перевожу фокус внимания на Мердера. – Ближайшие сутки подчиняешься напрямую шейху.
– Ран…, – он пытается возразить.
– Все, Мердер, – металлическим тоном отрезаю я.
– Ваше Высочество, у вас минута, – окликает меня приободрившаяся бортпроводница, показывая рукой на открытый выход.
– Удачи, Адам, – киваю Саадату, и в составе группы сопровождения быстро покидаю салон самолета.
От аэропорта до резиденции кортеж доставляет меня в максимально короткие сроки. За это время я успеваю многое. Получить полный отчет о состоянии Алисии, уволить Нурана Халиба, просмотреть содержимое записей видеокамеры за период визита первой жены отца и сообщить Адаму Саадату, что жизни его дочери ничего не угрожает.
Взлетев по мраморным ступенькам госпиталя, ныряю в длинный стерильный коридор. Охрана практически бежит следом. Заметив у стеклянных широких дверей сестру, устремляюсь туда. Она тоже меня видит, вздрагивает всем телом, понуро опускает плечи. Неловким жестом стирает со щек слезы и, пошатываясь, идет на встречу.
– Я так сожалею, Мир, – снова начинает плакать, цепляясь за полы моего пиджака. – Я не должна была оставлять ее одну. Не досмотрела. Прости меня. Все, что я наговорила, это от страха, что случится ужасное. Я никогда столько крови не видела…
– Где? – коротко спрашиваю я, подняв за подбородок бледное отекшее от слез лицо Дайан. – Она показывает взглядом на прозрачные двери реанимационной палаты. – Успокойся, Ди. Ты не виновата, – погладив сестру по щеке, мягко отстраняю в сторону.
– Амиран, туда нельзя. Она еще под наркозом, – Дайан пытается удержать меня за руку.
– Мне можно, – твердо бросаю я и, развернувшись, открываю двери реанимационной. Меня снова кто-то останавливает, преграждая вход в палату.
– Ваше Высочество, посещения до утра запрещены доктором. Госпоже аль-Мактум необходим сон и покой, – дрожащим голосом лепечет молоденькая медсестра. Не знаю, что она рассмотрела на моем лице, но ее так трясет, словно Шайтану в глаза взглянула.
– Мне лучше знать, что необходимо моей жене, – взбешенно шиплю сквозь зубы.
– Без разрешения врач… – запинаясь, отчаянная пигалица пытается возражать.
– Без моего разрешения этот госпиталь бы здесь не стоял, – затыкаю ее грозным рыком.
– Хотя бы халат наденьте, – она протягивает мне белую тряпку. – И бахилы, – последнее шепотом.
В палате стоит специфический больничный запах. Он первым врывается в ноздри, когда я прохожу внутрь. Легкие судорожно сокращаются. Я на автомате делаю шаг по направлению к расположенной по центру кровати, где, затерявшись под белыми простынями, неподвижно лежит моя девочка. Бледная, осунувшаяся, с голубоватыми тенями вокруг закрытых глаз. Белокурые волосы спрятаны под одноразовую шапочку, в вытянутую поверх одеяла тонкую руку впиваются сразу несколько игл от капельниц.