Страница 18 из 19
«Я буду дышать за двоих…»
– Я не хочу возвращаться, – шепчу я глубокой ночью, засыпая рядом с мужем. – Я боюсь, что снова все изменится, – Амиран не отзывается, потому что уже беспробудно спит, крепко удерживая меня в своих сильных объятиях. Не отпускает даже во сне, оберегая, укутывая собой, а я судорожно втягиваю влажный душный воздух, прячу лицо на его мерно вздымающейся груди, с необъяснимой тревогой прислушиваясь к ровному глубокому дыханию. – Не отпускай. Никогда не отпускай меня, Ран.
Глава 8
Мы возвращаемся в Анмар к обеду следующего дня. Я провожу время с Дайан, пока Амиран работает в кабинете. На ужин Ран не спускается, расстроив нас обеих. Уверена, что он устал и уже расслабляется в спальне или джакузи, заказав еду в комнату. Однако и там его нет.
Наверняка пошел покурить, потому что я просила его не делать этого на террасе. Ну просто идеальный мужчина, не так ли?
Отправляюсь на поиски мужа, вооружившись хорошим настроением. Я люблю гулять в саду резиденции, каждый раз удивляясь тому, насколько пышные и благоухающие цветы возможно взрастить в пустыне. Двигаясь вдоль импровизированного озера, я, наконец, замечаю высокую фигуру Амирана на другой его стороне.
И к моему большому разочарованию, мой «идеальный» там не один. А в компании Вирджинии Аль-Мактум, с которой их разделяет не больше тридцати сантиметров.
Они там абсолютно наедине, даже охраны рядом не наблюдается…вспыхнув от ревности и раздирающей нутро ярости, я направляюсь ближе, прекрасно зная, что обзор на меня закрыт объемными кустами роз, вьющимися вдоль беседки.
Сжимаю кулаки, стараясь унять усиленное сердцебиение и желание выпустить когти, отправившись на охоту. Эта дичь мне по зубам, и, наверное, не стоит моего внимания, но раздражает жутко.
Я должна верить Амирану. Если он говорит, что я единственная в его планах на жизнь, то мне стоит ему верить, невзирая на идиотскую привычку шейхов – иметь по две-три жены. Так играть невозможно, так лгать – противозаконно.
Все, что мне стоит делать – это сохранять адекватность и не подрывать эту беседку на месте без явной причины. Но с каждой секундой сохранять спокойствие и трезвость ума все труднее, особенно, когда я вижу, как Вирджиния по-свойски и чересчур интимно прикасается к Амирану, а до меня доносится весьма двусмысленная реплика мужа:
«– Здесь я наследный принц, а ты незамужняя женщина, обязанная соблюдать традиции королевства.
– А если я не хочу соблюдать традиции? Замуж за анмарца я не пойду, а ты…ты недавно женился. И вряд ли захочешь видеть меня второй женой, даже, если я буду умолять. Хочешь… я буду?
– Джина, что на тебя накатило?
– Я по-прежнему готова сделать для тебя все, что угодно. Только попроси. Попроси меня, Амиран…»
– Мне нечем тебя обнадежить, Джина. На мой запрос по твоему делу не поступило вразумительного ответа. Точнее, он поступил, но идентичный тому, что получила ты.
– Но это, как минимум, очень странно, Амиран. Я обычный секретарь без какого-либо особого допуска к секретной информации, работаю не больше полугода. Первые списки на выдворение обычно возглавляют должности посущественнее.
– Не всегда, Джина, – стряхнув пепел на траву, останавливаю на лице Вирджинии аль-Мактум пристальный взгляд.
– Я вошла в первую дипломатическую десятку. Получила предписание утром, а вечером меня уже ждала машина возле ворот посольства, чтобы доставить в аэропорт, – раздраженно качнув головой, Вирджиния извлекает из складок абайи пачку сигарет, бесцеремонно стягивает на подбородок нижнюю часть никаба, и, щёлкнув зажигалкой, затягивается под моим осуждающим взором.
– Брось, Ран, я совершеннолетняя, – небрежно передергивает плечами. – Я не нуждаюсь в твоём или чьём-либо еще одобрении.
– А теперь ты хамишь, – сухо замечаю я, бросая на нее холодный предостерегающий взгляд.
– Я дико зла, Амиран, – эмоционально признаётся девушка. – Это немыслимо, несправедливо. За один чертов день все мои планы о грандиозной карьере рухнули, как карточный домик.
– Дипломатические отношения между Анмаром и Америкой наладятся в ближайшем будущем, – произношу нейтральным тоном.
– А сейчас мне что делать? – вспыхивает Вирджиния.
– Считаешь, что я обязан ответить на твой вопрос? – скептически уточняю на случай, если неправильно понял.
– Прости, – она смущенно отпускает взгляд. – Ты предоставил мне убежище, я должна благодарить тебя, а не жаловаться на свои проблемы.
– Ты не нуждаешься в убежище, Джина, – твёрдым тоном проясняю непреложную истину. – Анмар – твой дом. Здесь нет для тебя никакой угрозы.
– Кроме отца, – возражает, упрямо поджав губы.
– Он тоже не угроза, – утверждаю обратное.
– Я уверена, что мое имя в первых рядах на депортацию появилось не без участия папочки, – безапелляционно заявляет Вирджиния.
Я не спешу с ответом, позволяя девушке обдумать возникшую мысль. У Джины есть основания для подобных сомнений, и у меня они тоже есть. Мы какое-то время, молча, курим в саду в обвитой плющом беседке, одной из редких слепых зон резиденции, не попадающих под пристальное око камер видеонаблюдения.
Я не договаривался с Джиной о встрече, пришёл сюда, чтобы сделать пару важных звонков. Она нашла меня сама. Женщины порой, как кошки, умеют незаметно просочиться в любую щель, появиться внезапно, когда их совсем не ждёшь.
– Думаешь, что Искандер продолжает сотрудничать с американской разведкой? – интересуюсь я, прищурив глаза.
– Не могу гарантированно утверждать, но и не отрицаю подобную вероятность. После выпуска из университета, отец пытался вернуть меня в Анмар самыми разными путями, но дипломатическая неприкосновенность не позволяла ему это сделать, и, о чудо, как только в стране запахло жареным и начался разбор полетов, я попадаю под раздачу первая. Совпадение? Вряд ли! – Джина с негодованием вскидывает руки. Нервная жестикуляция выдает чрезмерное внутреннее напряжение девушки.
– Ты понимаешь, какие обвинения выдвигаешь против собственного отца? – уточняю сдержанным тоном.
– Я ничего не выдвигаю, Ран, – качнув головой, вздыхает Вирджиния. – Но тебе стоит быть осторожнее и усилить за ним наблюдение. Мы оба знаем, на что он способен.
– Спасибо за заботу, Вирджиния, но я должен предупредить, что мое гостеприимство закончится ровно в тот момент, когда твой отец приедет сюда и потребует вернуть свою дочь. У тебя нет оснований находиться на территории моей резиденции в качестве гостьи дольше, чем одобрит Искандер аль-Мактум, – ставлю Джину в известность в отношении своих планов на ее счет. Разумеется, она ожидала совершенного иного ответа.
– Ты выдашь меня ему? – изумление в ее глазах не вызывает должного эффекта. По сути, я прав, и Вирджинии не угрожает опасность в резиденции отца, а вот здесь она абсолютно лишняя, и остается только по причине моего хорошего отношения к ней.
– А у меня есть причины поступить иначе? Искандер не причинит тебе вреда. Это я могу гарантировать.
– Конечно, не причинит, – злится Вирджиния. – Он просто запрет меня в четырёх стенах, как делал это с моей матерью до самой ее смерти. Она была бы жива сейчас, будь ему хоть какое-то дело до ее здоровья.
– У твоей матери была тяжелая форма рака, Джина, – чуть мягче произношу я.
– У нее были бы шансы, если бы отец прислушался к жалобам жены на плохое самочувствие. Но Искандер аль-Мактум всегда думал только о себе и своих шлюхах. Я не могу с ним жить, Амиран. Не могу!
– Я понимаю твои чувства, но это не моя проблема, – категорично отрезаю я, чтобы не она не питала лишних иллюзий.
– Амиран, прошу тебя! – она в отчаянном порыве хватает меня за запястье. Сжимает, с явным намерением прижать к груди. – Мне больше не у кого просить помощи.
– Ты в Анмаре, Джина, наши контакты тет-а-тет недопустимы, – отрезаю жестким тоном. – Прикосновения тем более, – опустив выразительный взгляд на ее пальцы, вцепившиеся в мою руку. Поспешно отпрянув, Джина прячет ладони за спину, предварительно поправив никаб. – Ты вернешься к отцу, – повторяю непреклонным тоном. – Это мое последнее слово. Еще раз попробуешь искать со мной встреч наедине, я отправлю тебя к нему до того, как он соизволит явиться за тобой сам.