Страница 11 из 12
Императрица вскоре догадалась, в чем дело, но сочла эту историю весьма остроумной и галантной. Женщинам XVIII века нравились подобные приключения.
Но со смертью Елизаветы Петровны закончилась и дипломатическая деятельность шевалье в России. За эту миссию он получил крест Святого Людовика и чин капитана королевских драгун.
Жизнь полна опасностей
Дипломату и секретному агенту короля довелось принять участие и в военных действиях, но не в качестве солдата, а в качестве шпиона. В годы Семилетней войны д’Эон был адъютантом герцога де Брильи и курсировал, добывая нужные сведения, но пришлось ему и доставлять на поле сражения боеприпасы.
В Англии шевалье служил с 1767 года и не раз выполнял поручения особого свойства. Вместе с инженерами он изучил побережье пролива Ла-Манш, определяя удобные места для высадки десанта. А однажды, когда Роберта Вуда, заместителя английского министра, пригласили на прием во французское посольство, д’Эон похитил его портфель с документами. Пока Вуд смог по достоинству оценить искусство французского повара, секретарь посольства удалился с добычей, спокойно скопировал документы и вернул все на место. После этого английские переговоры провалились, потому что французская сторона была уже в курсе всех шагов противника.
Англия – страна клубов и тайных обществ. Д’Эон вступал в них, переодеваясь то в женщину, то в мужчину. Он настолько мастерски маскировался, что определить его пол по внешности, манерам и движениям не могли даже знатоки.
А потом в дело вмешалась такая влиятельная женщина, как маркиза Помпадур. Ну кто же не знает мадам де Помпадур! На протяжении 20 лет она была фавориткой любвеобильного короля и имела огромное влияние на государственные дела. Мадам давала советы международного значения, получала в подарок исторические замки и территории, смещала неугодных министров и придворных, но и продвигала своих сторонников. Это была ее идея – назначить послом в Лондон графа де Герши, который сразу невзлюбил шевалье д’Эона, находившегося в британской столице на дипломатической службе. И что же сделал шевалье? Он посчитал, что с ним обошлись не лучшим образом, а в таком деле каждый за себя. Требуя от короля восстановления на службе и компенсации за пережитые трудности, он показал, на что способен, и опубликовал ряд неприятных писем. Шевалье слишком много знал о внутренней жизни двора – и об «Оленьем парке» Людовика и о его тайном имени «граф Лещинский», которым он пользовался, посещая своих фавориток. Это имя король позаимствовал у супруги, урожденной Марии Лещинской, которая смотрела на его увлечения сквозь пальцы. Испугавшись огласки, французский монарх пошел на мировую и отправил договариваться с шевалье еще одного придворного – драматурга Пьера де Бомарше, автора пьес о ловком слуге Фигаро, за которым читался образ самого автора. Драматург передал условие короля: в обмен на службу и пожизненную пенсию шевалье обязан до конца жизни носить женское платье: «Барышня Шарль-Женевьева д’Эон де Бомон, бывший драгунский капитан, кавалер военного ордена, адъютант маршала, доктор права и прочее, прочее, прочее, обязуется, что призрак шевалье исчезнет навсегда».
Д’Эон надел платье и начал заигрывать с Бомарше, совершенно его смутив.
Смерть покровителя
Но ничто не вечно, и король скончался от тех болезней, которых боялся больше всего, – от болезней, которые возникают от случайных связей и неразборчивой любви. А шевалье отныне был связан договором, и никто больше не обращался к нему как к мужчине. В старости он превратился в довольно сварливую старуху, которая развлекалась фехтованием, не брилась и к тому же пила и курила. А когда он вздумал в 1789 году записаться в революционную армию, чтобы только снова на какое-то время стать мужчиной, его лишили пенсии, посчитав, что он нарушил договор. В последние годы он зарабатывал фехтованием и пари о своей принадлежности к мужскому и женскому полу. Эти букмекерские сделки шевалье осуществлял через своих агентов. Такова была судьба одного из самых ловких авантюристов Европы в непредсказуемой Франции.
Еще одна мистификация шевалье
Со службой в России было связано одно весьма щекотливое дело д’Эона. Вернувшись в Париж, он имел при себе не только письмо русской императрицы, но и загадочный документ под названием «завещание Петра Великого», в котором была расписана вся внешняя политика России, которая намеревалась захватить Индию, Константинополь и морские проливы. Поначалу об этом документе ничего не было известно, и впервые он всплыл в 1810 году из-за Наполеоновских войн и противоборства Франции и России. А полностью завещание было опубликовано в середине XIX века. Но стиль и язык документа ясно указывали на то, что это мистификация, созданная с целью опорочить Россию. Кто-то счел документ фальшивкой самого шевалье, собиравшего всякие сплетни, кто-то приписывал авторство совсем другим лицам. Но беда в том, что политическую репутацию легко испортить клеветой, а очистить ее трудно. Прав был драматург Бомарше, вложивший в уста своего героя дона Базиля замечательный монолог о клевете: «Я видел честнейших людей, которых клевета почти уничтожила. Поверьте, что нет такой пошлой сплетни, нет такой пакости, нет такой нелепой выдумки, на которую в большом городе не набросились бы бездельники, если только за это приняться с умом, а ведь у нас здесь по этой части такие есть ловкачи! Сперва чуть слышный шум, едва касающийся земли, будто ласточка перед грозой, pianissimo, шелестящий, быстролетный, сеющий ядовитые семена. Чей-нибудь рот подхватит семя и, piano, piano, ловким образом сунет вам в ухо. Зло сделано – оно прорастает, ползет вверх, движется – и, rinforzando, пошла гулять по свету чертовщина!»
Письма Екатерины Великой
Когда мы говорим о роли женщин не только в истории, но и в международной дипломатии, невозможно не вспомнить самую яркую российскую императрицу, сумевшую приумножить те европейские контакты, которые зародились со времен Петра I. Екатерина II еще в роли русской княгини собиралась «соединить Черное море с Каспийским и оба – с Северным», а став императрицей, стремилась «направить торговлю Китая и Восточной Индии через Татарию». Екатерине зачастую придают черты придворной помпезности и гламура, забывая, что именно ей принадлежат слова:
«Вся политика сводится к трем словам: обстоятельства, расчеты и конъюнктуры».
Вслед за дедушкой своего мужа Петром I она продолжала осваивать Балтику, воссоединила земли, населенные белорусами и украинцами, открыла выход к Черному морю.
Иностранцы в России
Подобно Петру I, Екатерина любила поселять в России переселенцев из Южной Европы, спасавшихся от османского ига. Им жаловали титулы, давали работу, причем зачастую – при дворе. В годы правления Екатерины в России было много образованных иностранцев, но не голландцев или немцев, как при Петре, а сербов, болгар, румын, португальцев. В те годы европейцы, особенно из стран, занятых османами, стремились в Россию. Но не лучше ощущала себя и Португалия, превратившаяся в британскую винодельческую провинцию. Войны с Испанией и давление Англии истощили Португалию, а страшное землетрясение 1755 года полностью разрушило Лиссабон. Неудивительно, что некоторые родовитые португальцы стремились в Россию.
Любимым камердинером Петра III был португалец Яков Бенедикт Бастидон. Сам он, правда, писал в биографии: «Француской нации. Из Полши в Россию приехал в 1745-м году декабря 20-го числа и принят в дом Его Сиятелства малороссийскаго гетмана графа Кирилы Григорьевича Разумовского камердинером». Жена Бастидона стала кормилицей Павла I, а дочь Катерина вышла замуж за поэта Г.Р. Державина.