Страница 6 из 6
-- Пять тысяч семьдесят пять на дебете, две семьсот на кредитном марже. На Мастер карте висит тысяча сто пятнадцать. Два стандартных проезда на метро на Опусе. Ты ездишь на метро, Марк?
-- Езжу в гололед, -- машинально ответил Марк, финансовая картина была представлена в подробностях. Про забытую с зимы карточку метрополитена в бумажнике он совсем забыл. -- Следователю ты демонстрировал свои возможности, Джей Джей?
-- Чтобы меня потом всю жизнь мучали тестами в секретных лабораториях? Напиши об этом, Марк, будешь обитать в палате по соседству, если повезет. Мы слишком отличаемся от парней на верху -- Джей Джей кивнул на потолок. -- С нами иногда общаются, но как с назойливыми муравьями, которым пытаются показать, где находится сахар, чтобы они не лезли в суп. Перед тем как меня отключить, светляки втолковывали, что нет смысла спасать Луизу, что я не смогу потом жить, но я упрямо стоял на своем.
-- Почему не было смысла спасать твою жену?
-- Потому что, когда человек умирает в страданиях, его биоплазме легче адаптироваться к миру плазмы. Воспоминания о боли гонят прочь. Нет нужды скитаться по Земле после смерти, невероятными усилиями стараясь удержать себя в рамках человеческой сущности. В пределах поверхности Земли моё восприятие позволяет проникать повсюду. Я видел, как биоплазма Луиз покинула тело. Она сначала ринулась ко мне, радуясь возможности напрямую обмениваться мыслями и чувствами, между нами происходил молниеносный обмен спрессованными квантами жизни. Потом, даже я, измененный и улучшенный, ей наскучил. Плазменная форма бытия открывает невообразимые возможности. Вселенная на девяносто девять процентов состоит из плазмы. Этот мир манит и притягивает. Она начала отлучаться, уноситься в то, что люди называют космосом, играть с тем, что люди называют временем. После возвращений я стал все хуже и хуже её понимать. В какое-то мгновение она окончательно исчезла из моего восприятия.
-- Но ты же живёшь и даже свыкся с её утратой.
-- Мне наглядно продемонстрировали низменность моих первоначальных устремлений. Дали возможность полностью управлять своим телом. Я могу в любую минуту последовать за Луизой.
-- Что же тебя здесь удерживает?
-- Смешной вопрос, Марк. Страх, конечно. А что если то, что я себе представляю, является всего лишь игрой моего разума? Или игрой кого-то или чего-то над моим разумом? Каждое утро я собираюсь расстаться со своим телом, но каждый раз какая-то частичка внутри меня убеждает, что я еще что-то упустил, что-то не понял на белковом уровне жизни. Я ищу новую информацию, подключаюсь к компьютерам, читаю мысли людей, вмешиваюсь сам в их жизнь, стараюсь привязать себя к их миру. К вечеру я проникаюсь их чувствами и даже готов исправлять им тела, чтобы облегчить страдания. После общения с ними происходит разрядка чувств и меня манят плазменные небеса.
Джей Джей уставился в потолок с надеждой. Этот взгляд Марку был знаком. Точно также смотрел уфолог в небо, выискивая огни летающей тарелки, когда Марк забрал у него топор и поднялся с ним на крышу высотки. Небеса были пустынны, зато земля внизу полнилась красно-синими огнями подъезжающих полицейских машин.
"Я помогу тебе Джей Джей," -- Марк достал из кармана футляр Симара, вынул медаль: "Давай теперь я попробую позвать тебе на помощь".
Он взял в руку искалеченную ладонь бородача, накрыл её другой рукой с медалью и начал читать знакомую с детства молитву тому, кто виделся ему стариком в шипастом шлеме, погруженным в гору: "Souvenez-vous, ô très chaste époux de Marie, mon aimable Protecteur, saint Joseph..."