Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 7



   ****

   Как всегда, перед новогодним концертом царила привычная суета. Все бегали, переживали, стараясь дорепетировать уже давно подготовленные номера. Нарядно одетые дети задорно смеялись. Катя пришла в шумный зал и села на свое любимое место в третьем ряду.

– Катя! Катя! Бондарь! Да толкните же ее кто-нибудь! Она что, оглохла, что ли? Катя-я-я! – крик превратился в ор.

   Она оглянулась на голос в сторону сцены. На сцене стояла запыхавшаяся хореограф и махала ей рукой.

– Иди сюда скорей! Скорей, тебе говорят! – размахивая уже двумя руками, кричала Татьяна Михайловна.

   Катя быстро вбежала на сцену.

– Света не пришла. Температура. Будешь танцевать вместо нее с Сашей Салтановым.

   У Катьки все оборвалось внутри. Мурашки то ли радости, то ли страха от неожиданности побежали по телу.

– Пошли быстрее, надо костюм на тебя подогнать, – она уже тянула ее за руку в сторону костюмерной.

   Костюм явно на ней не сходился. Жирненькие бочка и животик натянули ткань так, что, казалось, она сейчас лопнет. Что было впору, так это шапочка с большими ушками. Татьяна Михайловна и костюмер с ужасом смотрели то на часы, то на бройлерную чебурашку.

– Так, времени мало, – начала закатывать рукава костюмер. – Снимай юбку!

   Умелыми движениями она надпорола швы и за несколько минут из куска похожей ткани сделала вставку.

– Вот теперь все село на свои места, – любовалась она.

– Ну, не стандарт, конечно, – согласилась хореограф, – но ситуация спасена. Через десять минут ваш выход, – объявила она уже переодетым крокодилам и чебурашкам.

   К Кате подошел Саша Салтанов:

– Ты, главное, не нервничай, – деловито сказал он. – Если что-то забудешь, я подскажу.

– Спасибо, – застеснялась Катя. – Только я ничего не забуду и постараюсь никого не подвести.

   Заиграла музыка «голубого вагона». Состояние какого-то необъяснимого восторга и счастья охватило Катьку. И всего-то несколько минут танца – а ощущение, что она на сцене прожила маленькую, но счастливую жизнь своей чебурашки.

   Им долго хлопал зал. Красочные костюмы восторгали всех участников концерта. Никто не заметил вставки на юбке. Все были очень довольны и веселы.

– Вот видишь, Катя, и ты наконец пригодилась! Вот что бы мы сейчас делали без нее? – обратилась Татьяна Михайловна к костюмерше. – Пришлось бы и мальчика снимать с танца. Ох, как хорошо, что все обошлось!

   В воскресный день Катя предложила маме зайти в храм. Она сразу подбежала к иконе «Нечаянная Радость» и прислонилась к ней лбом.

– Спасибо тебе, Матушка милая. Я танцевала… Всем понравилось… Спасибо. Я люблю тебя.

– Что ты там шепчешь? – подошла мама.

– Благодарю. Она опять сделала чудо.

   По дороге домой Катя рассказывала ей свою историю. Мама внимательно слушала и гладила ее по голове.

– Какая ты у меня скрытная, но сообразительная! Теперь ты знаешь, доченька, кто тебе всегда может помочь.

   После этого новогоднего выступления Катю стали брать с собой на все выездные концерты и стали шить дополнительный костюм для нее. И совсем непонятно: каким-то необыкновенным образом кто-то из участников перед самым выездом по разным причинам выбывал из группы, и ей выпадало счастье танцевать и белого лебедя, и бабочку, и даже одну из лошадок конной тройки. И когда-то глубоко спрятанная обида уже давно растворилась где-то внутри. Она чувствовала себя нужной и радовалась этому.



– Спасибо тебе, милая Матушка «Нечаянная Радость»! Я знаю, что это все от тебя. Благодарю тебя неустанно, – говорила она, все чаще и чаще обращаясь к ней за помощью.

   Ни за какие сокровища!

   (Основано на реальных событиях)

– Мам, ты так интересно рассказываешь про свое детство! Я даже заплакала, – обняла Екатерину уже ее дочка. – А ты ведь и сейчас тоже обращаешься за помощью к Матушке Божией «Нечаянная Радость»? – спросила Валюшка.

– Конечно, обращаюсь. И много прошу у нее управить в нашей жизни, так же как и в детстве. Не всегда получается, но все равно потом оказывается, что так, как сделает она, выходит намного лучше.

– А почему ты мне никогда не расскажешь об этом? Ты мне только про детство свое вспоминаешь.

– Доченька, я тебя с ней только знакомлю. А то ли еще будет! – улыбнулась Екатерина.

– Ну, а твое самое запоминающееся чудо – какое было? Так, чтоб ты, ну, очень ему удивилась, – пристала дочка.

– Тебе спать пора, а не о чудесах слушать.

– Но хотя бы самое маленькое… – не отставала Валька.

   Мама задумалась.

– Был один случай… Тогда я оказалась одна, жила уже в другом городе, рядом не было никого, и стало страшно. Жуть как страшно, – вздохнула она и замолчала.

– Мам, – Валька потрясла ее по руке. – А дальше? Что страшно-то было?

– Была беременной твоим братом Севой. А было мне почти тридцать лет уже. Поставили на отдельный учет, как старородящую. Все шло неплохо до девятого месяца. А потом в начале мая вдруг отекли ноги, стало тяжело дышать, ходить, спать. Врачи сказали меньше пить жидкости, но лекарства никакие не принимать. Решили: что-то с почками. А срок родов предварительно поставили на середину июня. Тогда не было хорошей диагностики, поэтому надо было терпеть.

   Мама говорила медленно, грустно вздыхая, как будто заново переживала те дни. Валя слушала ее и не торопила.

– Ну, вот. Ты уже знаешь, что еще моя мама, твоя бабушка, рассказывала мне про эту икону. Тогда-то я и пошла в храм. И так быстро получилось, что, едва переступив порог, я просто наткнулась на нее.

– И что потом? – пошевелилась Валя. – Что ты у нее попросила?

– Ой, доченька! Стыдно вспомнить. Я у нее попросила все на свете. Все, о чем мечтала тогда.

– Что «все»? – удивилась дочь.

– Я понимала, что врачи тоже люди, и люди разные. Сама тогда еще училась в медицинском институте. Из акушеров и гинекологов – знакомых никого. Но знала четко, что у них тоже есть воскресные и праздничные дни, когда в роддоме остается только дежурный. И я попросила о том, чтобы Пресвятая Матушка помогла мне быстрее родить. Не в июне, а хотя бы в конце мая, чтобы меньше мучиться. Не в выходные дни, а в начале недели, когда еще все настроены на рабочий лад. Но это еще не все, – она снова грустно вздохнула. – Чтобы я родила не как старородящая, а очень быстро, и в отдельной родовой палате, и чтобы это произошло рано утром, и даже чтобы рядом оказался знакомый и очень грамотный доктор. Как тебе моя наглость? Похожа я на старуху из «Золотой рыбки»?

– Ну, ты даешь! – Валя недоверчиво с улыбкой посмотрела на маму.

– Вот. А дальше ты знаешь, что Севу я родила 31 мая, в ночь с понедельника на вторник. Была единственной роженицей не только в палате, но и на всем этаже. Родила стремительно – за пять часов вместе с схватками. И принимала меня моя однокурсница Люба, отличница учебы, вместе с еще одним, ну, очень опытным врачом. Внимание было только для меня одной. И поддержка только мне. Папа меня привез в роддом на скорой помощи около четырех часов утра, спросил, когда можно уже что-то узнать. Нянечка сказала, чтобы звонил вечером. А Люба позвонила папе сама в восемь утра и сообщила, что у него сын. Это ли не чудо?

   Мама вздохнула, но уже с улыбкой.

– Ты, дочка, даже не представляешь, какое счастье родить маленького человечка и знать, что он всегда будет с тобой! Конечно, страшно рожать в первый раз. Да еще если тебя пугают со всех сторон осложнениями и для тебя, и для ребенка. Поэтому я и нагромоздила такое количество желаний на бедную Пресвятую Матушку Божию. А она, видишь, сама была рядом со мной, чтобы поддержать и успокоить.

– А ты потом пошла к ней?

– Я к ней побежала. Потому что тогда для меня это был самый большой подарок в моей жизни. Я поняла, что меня слышат и помогают по-настоящему – так, как никто никогда не смог бы помочь!