Земля теней

Тем временем в библиотеке состоялся другой разговор – его вели сэр Реджинальд и мистер Левинджер.

– Полагаю, вас нужно поздравить с этой помолвкой, Грейвз. Конечно, молодой человек не совершенен: у него есть недостатки, притом вполне очевидные. Однако ваша дочь знает, что делает – и насквозь видит своего избранника, так что в целом, учитывая нынешнее положение вещей, все складывается очень удачно.

– Не для меня, мой друг, не для меня! – грустно откликнулся сэр Реджинальд. – Кажется, у меня не осталось ни интересов, ни энергии… меня буквально ничего не волнует. Я прожил свою жизнь, Левинджер, я ее исчерпал и сейчас угасаю. Последний удар – смерть бедного Реджинальда – совершенно убил меня, да и зачем я не умер сразу! Единственным моим земным желанием остается обеспечить, если это еще возможно, благосостояние моей семьи. Во имя этой цели сегодня днем я опустился до того, чтобы буквально вытащить подачки из молодого Милуорда. Двадцать лет назад мне было бы стыдно так поступать – но возраст и нужда закалили меня. Кроме того, я знаю этого человека. Сегодня он горяч и страстен, через месяц остыл – и бабушка надвое сказала, будут ли они с Эллен счастливы в семейной жизни, а мне нечего ей оставить. Я должен быть уверен, что она в любом случае будет должным образом обеспечена. Кстати, говорили ли вы с Генри об этих кредитах?

– Да, в субботу вечером я обрисовал ему положение дел. Кажется, он сильно расстроился.

– Я совершенно не удивлен. Вы ведь были очень добры к нам, Левинджер. Будь на вашем месте кто-то другой, мы все уже очутились бы в работном доме. Но, честно сказать, я не вижу решения этого вопроса. Деньги не ваши – это наследство вашей дочери, по крайней мере, большая его часть – и вы не можете продолжать быть таким щедрым за счет чужих средств, а стоимость недвижимости падает с каждым днем. Наша старая дружба и ваша благодарность – это прекрасно. Возможно, вы и в самом деле должны быть благодарны мне, ведь я, без сомнения, вытащил вас из некоторых неприятностей в былые времена, когда вы еще были достопочтенным…

– Не упоминайте этого имени, Грейвз! – Левинджер почти с яростью ударил тростью об пол. – Тот человек мертв, никогда не упоминайте его имени ни при мне, ни при ком-либо еще.

– Как пожелаете! – улыбнулся сэр Реджинальд. – Я только хотел еще раз повторить, что вы не можете продолжать быть благодарным за счет средств своей дочери, но если вы перестанете нам помогать, Рошем пойдет с молотка – и это после того, как поколения нашей семьи жили в нем! Я, конечно, умру раньше, чем это случится, но даже мысль об этом разбивает мне сердце.

С этими словами старик прикрыл лицо тонкой слабой рукой и застонал.

– Не отчаивайтесь, Грейвз! – мягко отвечал мистер Левинджер. – Я уже намекал вам, что есть возможный выход…

– Вы имеете в виду, что Генри мог бы полюбить вашу дочь, а она ответила бы ему взаимностью?

– Да, именно это, почему бы и нет? Что касается Эммы, то дело уже сделано, я в этом убежден. Она была сильно увлечена вашим сыном еще без малого два года назад и с тех пор часто заводила разговор о нем. У Эммы нет от меня секретов, и ее душа чиста, как хрусталь. Легко прочитать, что в ней происходит. Я не говорю, что она хочет выйти за него замуж, но она увлечена им, он ей нравится, ее восхищают его ум и характер – и это говорит в пользу ее разума, поскольку он действительно хороший парень, он куда лучше, чем считает любой из вас. Что до него, то почему бы ему и не жениться на ней? Верно, происхождение ее матери было довольно скромным – хоть она и была куда более утонченной женщиной, чем многие думали, – а я, ее отец, почти изгой, и заслуженно, но… Что из этого? Мать ее давно мертва, да и я, увы, уже слаб и стар, так что очень скоро о ее родителях можно будет забыть. В остальном – она состоятельная наследница, она получит не менее 15 тысяч чистого дохода, не считая ипотеки и недвижимости. Она по-своему – на мой взгляд, по крайней мере – красива, и я не знаю более чистой и нежной, почти святой девушки. Если бы ваш сын женился на ней, то в течение года после свадьбы он научился бы поклоняться земле, по которой она ходит. Так почему бы этому браку не состояться?

– Я не знаю, друг мой, за исключением того, что жизнь переменчива, и даже самые очевидные и незыблемые истины могут потерпеть крах. Ваша дочь Эмма именно такова, как вы и говорите, хотя, возможно, в ней слишком много… неземного. Она кажется мне иногда похожей на бесплотный дух – но это потому, что я невольно сравниваю ее с девицами времен моей молодости, сейчас мода иная. Однако главное препятствие, которого я опасаюсь сильнее всего – это сам Генри, мой сын! Он очень непростой человек, упрямый – и если он узнает, что этот брак может нас спасти, то может отказаться от него.

– Я прожил свою жизнь, Левинджер, я ее исчерпал…

– Ради него самого я надеюсь, что такого не случится, – отвечал мистер Левинджер несколько взволнованно. – Ибо скажу вам честно: я позволю вещам идти своим чередом. Эмма вступит во владение Рошемом либо в качестве леди Грейвз, либо – как мисс Левинджер, и вашему сыну придется выбирать, что он предпочтет.

– Да-да, все это я понимаю… Чего я не понимаю, Левинджер, это того, почему вы так отчаянно печетесь об этом браке? У Эммы могут быть куда более удачные избранники, чем мой Генри. Мы ведь старые друзья, и я должен сказать, что не сомневаюсь в вас, но… у вас есть какая-то тайная причина желать этого брака. Мне кажется – я знаю, вы простите меня за мое предположение, – что все ваши поступки и мысли имеют некое двойное дно. Вы никогда не были кем-то одним полностью, всегда присутствовала какая-то… оговорка. Когда вы казались совершенно дурным человеком – в вас сохранялась искра добра, теперь же, когда вы кажетесь едва ли не самым праведным в округе – в вас чувствуется какая-то тайна, что-то темное…

Мистер Левинджер улыбнулся и пожал плечами, нисколько не обидевшись на эти слова. То, что он воздержался от возражений, показало, насколько близки были эти двое стариков, насколько давно и хорошо они знали друг друга.

– У большинства людей есть куда больше причин желать чего-то, нежели те, о которых они заявляют открыто, Грейвз. Однако я понимаю, почему вы ищете мои скрытые мотивы – их так много, что они едва ли не очевидны. У меня в этом мире всего один друг – естественно, я хотел бы, чтобы моя дочь вышла за вашего сына, и по той же причине я желаю, чтобы ваша семья, в течение сотен лет жившая на этой земле, была спасена от разорения. Кроме того, Генри мне понравился более любого молодого человека, которого я встречал за долгие годы, и я знаю, что его Эмма полюбит и будет с ним счастлива – но выйди она замуж за кого-то другого, с ее непростым характером она может быть очень несчастна. Кроме того, этот выбор действительно был бы очень хорош. Ваш сын не разбогател – но зато преуспел в своей профессии, он наследник древнего имени и станет баронетом. Как вы знаете, моя карьера была полностью разрушена. Вероятнее всего, моя родная дочь никогда не узнает, кто я на самом деле, и то, что она внучка трактирщика из Брэдмута, всем только на руку. Я больше всего хочу полного забвения, и оно будет достигнуто, благодаря этому выгодному со всех сторон браку. Мной нужно пренебречь – и начать жизнь заново; Эмма должна занять такое положение, чтобы высоко и гордо держать голову, как и любая из окрестных дам, и я не думаю, что подобное желание можно назвать моими непомерными амбициями или чем-то неестественным. Да пусть это просто – мое заветное желание, и я хочу дожить до того часа, когда оно исполнится. Я назвал вам достаточно причин?

– Более чем, и все они вполне удовлетворительны. Но я все же думаю, что вы что-то скрываете. Что ж, это ваше дело, я же со своей стороны буду только рад, если ваше желание осуществится. Это был бы хороший брак, а недостатки можно найти во всем, это не беда. Ваша дочь – милая девушка, Левинджер, и очень хорошенькая, несмотря на то, что ее дедом был старый Уилл Джонсон. Теперь мне нужно идти – следует подбодрить моего будущего зятя.