Страница 3 из 3
Да и само слово «секс» до сих пор произносилось полушепотом и кое-кем считалось бранным.
Мужчины нашего города не имели понятие, что половые органы могут быть предметом эстетики. Женщины носили джунгли в стиле восьмидесятых или по-мусульмански выскобленную гузку. О «танго» или «сонате» никто не слышал, а предложение изобразить лунную ночь воспринялось бы как личное оскорбление.
Ставка на мастера по интиму оказалась пустым номером. Ширма стояла у стены, а на кресле спала Алина, когда не было работы и все маялись от безделья.
Лучше бы Рубен открыл парикмахерскую для кошек и собак.
Хотя и это вряд ли бы помогло: в нашем городе собак кормили той же гадостью, что едят сами, о стрижке не помышляли, а за кошками не ухаживали вообще.
Деньги на мою учебу и дооборудование салона были выброшены зря.
Я прикрепил сертификат около зеркала над своим креслом – правым ближним ко входу – и взялся за привычную машинку.
3
Когда я ходил в центр подготовки мастеров-парикмахеров, мне пришлось ждать в приемной, пока освободится директор – знакомая Рубена.
У той находился какой-то предприниматель, пришедший в поиске работников для вновь открытого заведения. Видимо, он тоже был знакомым, потому что сидел долго, а когда выходил, из открытой двери хлынул запах кофе.
На пороге мужчина в немецких сапогах и красном пуховике от «Финфлэр» за сорок тысяч задержался, добавил что-то еще. Из глубины директорского кабинета раздался хорошо поставленный голос:
– Мы обо всем договорились! Я направлю вам выпускников с ближайшего потока, но имейте в виду, что вы будете иметь дело с отбросами общества!
Утверждение шло на грани брани, но я не мог с ним не согласиться.
Нынешние парикмахерши в самом деле являлись отбросами общества. Они представляли характерный для наших времен тип женщин, когда работы по специальности не найти, сетевой маркетинг надоел, а неквалифицированные места заняты. Подобным оставалось лишь одно: двухнедельные курсы, удостоверение мастера низшего разряда и убогая парикмахерская в нескольких кварталах от дома.
Они именовались «мастерами-универсалами».
Квалификация означала способность обслуживать и женщин и мужчин. На самом деле универсальность такого мастера заключалась в том, что он стрижет и тех и других одинаково плохо.
Такими были мои нынешние коллеги, включая Валентину, сохранявшую положение старшей. Все они когда-то где-то кое-как отучились, но мастерами не являлись.
В салоне профессионалом был только я.
Валентина, Алина и Зоя работали по минимальному уровню: подравнивали, подстригали, красили, укладывали. Но настоящие произведения парикмахерского искусства – выпускные и свадебные прически стоимостью в несколько тысяч рублей – умел делать только я.
Это было известно всему району, ко мне шла запись и я зарабатывал достаточно.
Если женщины обсуждали варианты уйти из «Нефертити» и заняться торговлей цветами или похоронными принадлежностями, то я не собирался ничего менять в своей жизни. На дне общего упадка я оставался человеком.
В первый период работы я не обращал внимания на коллег: весь день был занят неиссякающими клиентами.
После возвращения из Москвы у меня появилась масса свободного времени, поскольку дорогие прически все-таки не шли потоком, и я пригляделся к женщинам, с которыми делил часть своей жизни.
Ни одна из них не могла назваться дурой. У каждой имелась определенная житейская хватка.
Например, Зоя время от времени угощала всех дармовым коньяком. Он в самом деле доставался даром, для этого была разработана процедура. Зоя покупала коньяк к каком-нибудь магазине, оставляла его дома и шла в супермаркет «Пятерочка», где продавался точно такой же. После какого-то московского теракта там ликвидировали камеры хранения, а систему упаковки сумок – как в «Перекрестке» – не внедрили. Улучив момент, она брала коньяк с полки, а на выходе предъявляла кассиру чек из другого магазина. Несмотря на простоту операции и камеры слежения во всех отделах, Зою ни разу ни поймали. В самые удачные дни ей удавалось найти нужный чек среди мусора под прилавком «Мастера вин», и тогда не приходилось тратиться даже на первую бутылку.
Все три женщины когда-то были довольно приятными. В нынешнем возрасте на них лежала печать недоброй озабоченности, лица потеряли остатки красоты. Реально злыми они не были, между собой не ругались и без крайней нужды не хамили. Но в салоне висела такая невеселая аура, что даже самый говорливый клиент замолкал через пару минут и никто не задерживался дольше необходимого.
Будучи вполне приличными, мои коллеги имели неухоженный вид, да и вели себя не по-женски. На кухне они употребляли матерные обороты, в каждый удобный момент ходили курить под крыльцо, не следили за безупречностью маникюра.
Моя жена – фармацевт по образованию – не имела отношения к красоте, работала менеджером на аптечном складе. Но она была в тысячу раз женственней, чем Зоя, Валентина и Алина, вместе взятые.
Зарабатывали они сущие копейки, поскольку серьезные заказы в «Нефертити» исполнял только я.
При этом мои коллеги вели обычное существование. У всех трех имелись мужья, дети и, кажется, любовники. Впрочем, в мелочах я не разбирался,
Их жизнь была насыщенной и не бедной на простые удовольствия. Но они оставались хмурыми; я ни разу не слышал, чтобы хоть одна без причины рассмеялась.
И даже простая улыбка была у нас столь же редка, как бабочка в январский день.
Тем не менее, внутренняя атмосфера оставалась нормальной. Отчаявшиеся в жизни женщины не срывали злобы друг на дружке и ко мне относились хорошо.
Причиной последнего не являлось то, что я был мужчиной. Мужчины они во мне не видели, видели коллегу, товарища по несчастью в кризисное время.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.