Страница 6 из 16
Торгуют они с великим лукавством и коварно, не скупясь на слова, как о том писали некоторые.
Мало того, желая купить вещь, они оценивают её с целью обмануть продавца менее чем в половину её стоимости, и держат купцов в колебании и нерешительности не только по одному или по два месяца, но обыкновенно доводят некоторых до крайней степени отчаяния.
Но тот, кто, зная их обычай, не обращает внимания на коварные речи, которыми они сбивают цену вещи и тянут время, и не замечает их, тот продаёт свои товары без всякого убытка…
Как только они начинают клясться и божиться, знай, что тут сейчас же кроется коварство, ибо клянутся они с намерением провести и обмануть…
Я торговал однажды четырнадцать соболей, за которых с меня запросили тысячу восемьсот венгерских золотых, тогда как я давал шестьсот. Купец дал мне даже уехать, полагая, что всё-таки переупрямит меня. Я уже с дороги, из Можайска, послал в Москву шестьсот золотых, и он уступил мне соболей; и за семь шкурок я уплатил также триста дукатов с небольшим.
Е. Р. Сквайрс, С. Н.Фердинанд
Располагая к тому же наиболее совершенными торговыми кораблями, Ганза и в транспортном отношении монополизировала русско-европейские связи.
Её стараниями все контакты происходили на русской почве, попытки же русских купцов снарядить свои караваны на запад решительно ею пресекались. Так произошло, например, в 1567 г., когда русские купцы попытались снарядить в Ревеле корабль в Висмар.
С другой стороны, и Русь была заинтересована в торговле с Ганзой. Ключевую роль в ней играл Новгород: «Благосостояние Новогорода опиралось единственно на торговлю» [Костомаров], и он не только собирал необходимый товар из северных русских земель, но и постоянно следил за тем, чтобы сохранять контроль над товарами, идущими из центральных владимиро-суздальских земель, которые с упадком Киевской Руси расцветали и были основными поставщиками «разных сырых произведений, служивших предметом вывоза за границу, особенно воска, и куда со своей стороны новгородцы могли сбывать заморские товары»
Документы Ганзейской фактории в Новгороде:
«Русские послы, Кирилл от новгородцев… жаловались на недостаточную длину сукна; на это им был дан ответ в письме, составленном всеми городами Немецкой Ганзы на съезде в Любеке».
А. Г. Маньков
Условия ценообразования соляного рынка
В феврале 1526 г. Аника Строганов купил треть варницы без црена (большая сковорода для выварки соли из рассола. – А.Г.) за две гривны. В июне того же года им куплена варница с цреном и со всем оборудованием за 20 р.
Сравнивая оба случая, находим, что црен, возможно с некоторою частью оборудования, стоил в 1526 г. 19 р. 4 гр. То, что црен был самой дорогой частью оборудования, видно из другой покупки Аники Строганова, когда он в 1562 г. приобрёл црен и варницу за 7 р.: из них на црен приходится 6 р., а на варницу вместе с местом и варничным двором всего 1 р.
В той же цене были црены в Кандалакше в 90-х годах. Добавим сюда стоимость дров, которые, ввиду значительного их расхода и потому быстрого уничтожения лесов в окрестностях, часто доставлялись к месту варки соли с дальних расстояний; расходы на оплату наёмных людей – казаков, и т. д. Одним словом, необходимость больших капиталовложений в соляные промыслы, иначе – высокая стоимость производства соли – следующий фактор ценообразования соляного рынка.
С варниц в правительственную казну шёл оброк, с продажи соли – пошлина. Размеры того и другого были значительны и естественно, удорожая себестоимость, налагали отпечаток на уровень рыночных цен. Состав пошлинных сборов и их размер видны из таких случаев. В 1590 г. Спасо-Прилуцкий монастырь продал в Москве партию соли свыше 8 000 пуд. на сумму около 900 р… и выплатил в Москве 75 р. 4 алт. 8 д. пошлин, в том числе 16 алт. 2 д. – подьячему от записи соли в Московской таможне; 40 р. 16 алт. 4 д. – пошлина в таможне на Большой стол; 27 р. – то же на Малый стол; 4 р. 8 алт. – на панском дворе свальные пошлины.
Существенно удорожала стоимость соли перевозка её в условиях отдалённости варниц и больших расстояний между рынками. Обращаясь к тому же примеру продажи соли Спасо-Прилуцким монастырём в Москве в 1590 г., узнаем, что на провоз 8 000 пуд. соли из Вологды в Москву на 270 лошадях израсходовано 202 р. 16 алт. 4 д.; сверх этого – 11 р. 6 алт. 2 д. на харч в пути; без малого 12 р. ушло на покупку рогож, на оплату набивки соли в кули, за укладку в амбар на соляном дворе, на подношения подьячим и т. д.
К числу крупнейших факторов ценообразования следует отнести и фактор общего порядка – падение стоимости монетного металла.
Во второй половине XVI в. намечается заметное удешевление оборудования соляных промыслов. Выше отмечено, что в 1526 г. Аника Строганов платил за варницу с цреном и со всем инвентарём 20 р., в 1540 г. за то же самое – 17 р., в 1562 г. – 7 р., из коих на црен приходилось – 6 р.; в 1581 г. варница с инвентарём и с «четвертью трубы рассола» ему обошлась в 19 р.
Налоговый пресс и тотальная коррупция
Об издержках Спасо-Прилуцкого монастыря при перепродаже 4 100 четвертей зерна: от маржинального дохода в 228 руб. 16 алт. монахам осталось 28 руб. 4 д. чистой прибыли; остальное ушло на налоги и взятки.
Патриаршая летопись (Никоновская), 1534 (август)
Приидоша из Нагай от Шидяк-мурзы и от иных 70 мурз 70 послов, а гости с ними многие; а всех их и з гостьми, 4000 да семьсот, а коней 8000.
Рафаэль Барберини, 1565
Я уверен, что все мои убытки будут вдвое вознаграждены, и я заживу себе припеваючи, потому что нагрузил там (в Нарве. – А.Г.) своё судно солью, которая на месте обошлась мне в 1500 долларов. Притом получил я и дозволение провезти её. Эту же великую милость оказал мне датский король, по ходатайству московского царя, который дал мне к нему рекомендательное письмо, отзываясь в нем обо мне с самой лучшей стороны. Он же дал мне ещё письмо и к шведскому королю, испрашивая для меня свободный пропуск со стороны его кораблей.
Вопросы к учителю
Если верить данным Никоновской летописи, в 1534 г., аккурат когда Иван IV только-только научился ходить под столом, а его мать, Елена Глинская после странной смерти мужа (Великого князя Василия) уже полностью захватила власть в Кремле на пару со своим любовником Овчиной Телепнёвым, в столицу пожаловала целая орда купцов, примерно 5 тысяч на 30 тысяч населения замка с посадами. То есть на каждом городском подворье нашли приют шестеро торговцев с двумя-тремя лошадками и горой товара. Ничего себе! Это как если бы сегодня, в дополнение к уже имеющимся людским и товарным потокам в Москву единоразово понаехало бы сразу 2 миллиона фур (sic!). Впрочем, наверное мне надо быть снисходительнее: был август, было ещё тепло, и орда ногайцев расположилась, наверное, табором, в юртах, в полях, за посадом… затоптав там все посевы. Не так ли?
Что же касается свидетельства Барберини, то учесть надо, что этого великовозрастного мальчика-мажорика – дяди папы Римского Урбана VIII – на Руси вряд ли кто имел охоту облапошить. Итальянец по сути даже не купил, а умыкнул товар, не заплатив ни копейки пошлины на нескольких таможенных границах (Руси, ВКЛ и Польши), и получил, как можно предположить, только благодаря «крыше» Ватикана, не менее 300 % прибыли! Не так ли? Но сколько точно? Поделился ли он сверхприбылью с племянником? – Можно не сомневаться!
Заметить стоит, что итальянец весьма основательно подготовился к ведению бизнеса, предварительно проведя, как сейчас говорят, фундаментальное маркетинговое исследование. Откуда он данные брал?