Страница 26 из 47
Утром мне хотелось удавиться. Или нет. Провалиться бы под землю, прямо в кипящий котел к поджидающим меня чертям. Стоило мне открыть глаза, головная боль и чувство стыда накрыли волной. И если в борьбе с первым недугом справилось действенное средство – таблетка Найз, то со вторым мог помочь только Максим Викторович… Максим.
Кстати, шеф был способен как исправить ситуацию, так и окончательно втоптать меня в грязь. Вот именно поэтому, опасаясь его реакции, я так сильно тянула со встречей. Сначала около получаса лежала в кровати, притворившись сонным пингвином. А когда маленькая нужда, мучившая меня все это время, выросла до гигантских размеров, я все же сдалась. Накинув на себя халат, вышла в кухню, откуда все это время доносились звуки.
- Доброе утро, - буркнув в спину стоящему у кухонного стола шефу, отправилась к умывальнику, надеясь, что Максим без слов уступит мне комнату для утренних процедур.
- А мне кажется, что на доброе оно совсем не похоже. Моя голова похожа на кочан капусты, который кто-то расколол надвое, - раздается за спиной его смеющийся голос. Черт. А мне ничего не приснилось. Мы на самом деле всю ночь пили, и теперь шеф со мной на «ты». Радоваться этому или нет, пока не пойму. Я вообще не могу соображать, пока кофе не выпью.
Обернувшись, встречаюсь с ним взглядом. Выдавливаю из себя нечто, похожее на улыбку.
- Немного кофеина – и мы будет в норме, - опустив взгляд, вижу, что шеф стоит с кухонным ножом в руках, а на столе возле него - нарезанная стопка сыра и колбасы.
- Я решил завтрак состряпать. Но не знаю, как включается эта печка, поэтому ограничился бутербродами, - виновато улыбнувшись, кладет на стол режущий прибор и, вытерев руки кухонным полотенцем, выходит из комнаты. А я так и остаюсь стоять на месте, словно громом пораженная. И только одно слово вертится в голове: «Чудеса».
***
- Вы думаете, это поможет? – голос Максима пропитан скепсисом, что мне даже немного обидно становится.
- Вы меня держите покрепче, – продолжая запихивать в щели деревянной рамы вату и не оборачиваясь, командую шефу. В ответ на это его ладони еще крепче сжимают мою талию.
- Не бойтесь, я не дам вам упасть, - абсолютно серьезно произносит он. В этих словах я улавливаю столько подтекста, что тут же краснею.
Та ночь, три дня назад, все-таки многое изменила между нами. Будто кто-то ластиком подтер невидимую грань в наших отношениях. Больше не было места ни Людмиле Александровне, ни Максиму Викторовичу. Да и сам шеф изменился волшебным образом. Столько шуток и улыбок я услышала от него за эти три дня, сколько не слышала за все полгода совместной работы.
И времени он стал больше проводить со мной. Возвращался со стройки пораньше, и, поужинав, мы либо болтали за чашечкой вкусного кофе, либо смотрели телевизор. Правда, он никак не мог проникнуться моим любимым сериалом и постоянно отпускал замечания, если я смотрела его.
- Хорошо, - отделив новый кусок скотча, заклеиваю набитую внутрь вату.
- Мы так все мое детство с мамой спасались от холода. Ставни деревянные пропускали уличный холод в дом, - произношу это, зажимая зубами клейкую ленту.
- Вы жили в деревне? – столько удивления в его голосе.
- Да, кстати, не очень далеко отсюда. Полтора часа езды, - улыбаюсь выражению его лица. Такое ощущение, что я только что призналась ему в том, что не с этой планеты родом.
- Деревенская девчонка, - смеется он, но, получив от меня хмурый взгляд, тут же прекращает.
- До института жила в деревне. А вы уроженец столицы?
- Нет, я все детство по военным городкам мотался. Отец был командиром воздушно-десантной бригады. Своя романтика была в бесконечной веренице съемных квартир, кишащих тараканами, крысами и пауками, - усмехается он.
- Так вот в кого вы такой… требовательный, - хитро прищурившись, оборачиваюсь к нему.
- Сильно заметно? – удивленно смотрит на меня. – Ах, да… Царь… я помню, - улыбается шеф, и я подхватываю веселье.
- Мама звонила недавно. У меня в школе через две недели вечер встреч выпускников. Десять лет со дня выпуска, - приклеив последний кусочек, аккуратно слезаю со стола. Шеф до последнего не отпускает рук с моей талии.
- Можете съездить, - произносит он, когда я наконец-то стою на полу рядом с ним.
- Вы отпускаете? – удивленно вскидываю бровь. Ей-богу, это так неожиданно.
- Постараюсь как-нибудь справиться в одиночку, - усмехнувшись, слегка склоняет на бок голову. А я глаз не могу оторвать от его манящих губ. Интересно, какие они на вкус?
Максим будто слышит мои мысли. Его глаза наполняются темнотой, а лицо становится напряженным. Секунда… две… кажется, будто сам воздух вокруг нас наэлектризовался. У меня в голове все кружится. Еще пара секунд, и я не выдержу. Осмелюсь, коснусь его мягких губ. Попробую их снова. И кажется мне, на этот раз поцелуй будет взаимным.
Но… всегда есть это пресловутое, ненавистное «но». Закон подлости. Видимо, не суждено было нам поцеловаться. В самый неподходящий момент ожил его мобильный. Мелодичная композиция, стоящая у шефа на звонке, в этот момент показалась мне разрывающим уши криком банши.
Будто ошпаренный, он отпрянул от меня. Потянувшись к карману, вытянул трезвонящий телефон. И по тому, как изменилось его лицо, я безошибочно угадала имя звонившего.
- Привет, котенок, - с улыбкой в голосе, спеша покинуть комнату.
Серьезно? Котенок? Просто прекрасно, - с досады сжала кулаки. По всей видимости, шеф все-таки ничего так и не понял ни после встречи, ни после нашего ночного разговора. Прикрыв за собой дверь, он продолжил разговор. А я, съедаемая диким любопытством, приблизилась к стене и, прислонившись к ней ухом, внимала разговору.
- Мариш, я все решил. Губернатор дал отмашку. Его люди решат вопрос с налоговой и с пожарной безопасностью. Так что через две недели точно ты сможешь открыть свой салон.
Великолепно. Он снова решил все ее проблемы. И от этого «Мариша» меня едва не передернуло. Ненавижу эту проходимку. Ей-богу, она будто заговорила шефа. Другого объяснения у меня нет тому, что столь умный мужчина так слепо верит словам этой мамзели.