Феникс

Машина Гоши уже стояла чуть поодаль. Слава богу, он не додумался выйти или еще лучше позвонить в дверь. Уверена, отец и так шпионил у окна. Обернувшись, я поняла, как крупно ошиблась. Папа даже вышел за ворота и теперь стоял, провожая меня взглядом.

— Прости, что к дому не подъехал, там яма здоровая, боялся колесо оставить, — оправдался Гоша тут же.

Впервые в жизни я порадовалась нашей жуткой дороге и инстанциям, которые уже несколько лет игнорировали просьбы заасфальтировать.

- Не страшно, — улыбнулась я, понимая, что до ужаса рада видеть Гошу. Положив руку на щетинистую щеку, погладила, прошептала в губы. — Привет.

— Привет, — откликнулся он так же тихо.

Он мягко поцеловал, потерся о мою ладонь.

— Я не отпущу тебя до завтрашнего утра, — пригрозил мне Гоша.

— Ну… я взяла с собой трусики.

Он рассмеялся.

— Они тебе не понадобятся, красавица.

— Ты засранец, — засмеялась я, шлепнув его по коленке.

— Знаю, — лучезарно улыбнулся Гоша, заводя мотор.

На языке вертелось спросить его о вчерашнем, но Фенов выглядел таким счастливым и расслабленным, что я не решилась напоминать о неприятном инциденте. Мысль о том, что мы сегодня будем вдвоем всю ночь волновала меня сильнее какой-то стервозной тетки. Пусть даже она бабушка его дочери. Сегодня — только мы.

Уже в лифте Гоша по-хозяйски положил руку мне на талию, привлек к себе, поцеловал.

— Мы вчера поспешили, — проговорил он.

Если честно, я не разделяла его мнения и уж точно не жалела о том, что случилось в салоне. Это было не просто хорошо, но как-то правильно и естественно. Мы оба хотели — какой смысл сдерживаться.

Но я все же подыграла ему.

— Ты думаешь?

— Да.

— И что же теперь с этим делать?

— Исправлять.

— Каким образом?

Гоша открыл дверь, пропуская меня вперед. Едва я вошла, он поднял меня на руки и понес к лестнице.

— Разве это не свадебная традиция? — хохотала я.

— А ты выйдешь за меня? — подначивал Фенов, шагая по ступеням.

— Где мое кольцо с бриллиантом?

— Какие кольца, Ирсен? От меня ты дождешься разве что штангу в сосок с брюликом.

— Какой ты романтичный.

— О, да.

Фенов толкнул дверь плечом и поставил меня на пол.

— Прибрал носки ради меня? Как мило, — не сдержалась я.

-Чего? Я не раскидываю носки, — возмутился Гоша с виноватым видом.

— Врешь.

— Вру, — кивнул он.

Я засмеялась, обнимая его за шею, целуя в губы.

— Ирсен, — прошептал он, запуская руки мне под куртку, чтобы снять. А потом и под майку. — Я хотел… сказать кое-что.

— Это срочно?

— Уже нет.

Так приятно было забыться от поцелуев и горячих объятий. Я хотела его безумно и больше не разрешала себя сомневаться. Дернув за ткань Гошину рубашку, я разом расстегнула половину кнопок. Хорошо, что не пуговицы, а то бы отодрала, наверно. Фенов рыкнул мне в шею, подбадривая, и я вторым рывков расправилась с остальными. В очередной раз я ощутила, как мне с ним хорошо, как просто и естественно. Словно я создана для этого сильного, красивого мужчины. Только в его объятиях могу гореть и забываться.

Стащив рубашку с Гоши, я отстранилась, чтобы полюбоваться. Ему при этом пришлось прекратить целовать меня. Он нахмурился сначала, но быстро все понял, оценив мой взгляд. Я положила ладони ему на грудь, стала гладить, повторяя пальцами чернильный узор феникса.

Гоша рвано выпустил воздух через рот.

Я тут же одернула руку, но он поймал и вернул обратно.

— Я… Мне… Это ничего, что я смотрю и …трогаю? — промямлила смущенно, но смело глядя ему в глаза.

— Это очень даже приятно, — улыбнулся Гоша. На его лице действительно разлилось какое-то блаженство. Он тяжело дышал, пока я водила пальцами по рисункам.

Я не выдержала и прильнула ртом к плечу, едва сдерживаясь, чтобы не укусить. Языком провела по крылу феникса, сомкнула губы на плоском соске. Не сдержалась и прикусила, заставляя Гошу глухо охнуть.

— Тебе нравится? Спросил он, запуская руку мне в волосы.

— Д-да, — запнулась я.

Все-таки вести такие разговоры при свете дня, без алкогольной храбрости и с моими комплексами — это почти подвиг. Запал смелости кончался. Проявлять инициативу оказалось не так просто даже с явным одобрением Гоши.

Он, разумеется, тут же все понял. У этого мужчины как будто вшит радар, который нацелен на мою неуверенность и смущение. Он развернул меня к себе спиной, чуть подтолкнул, направляя к зеркальному шкафу, что стоял у стены.

— Посмотри, Ирсен, — велел Фенов, склоняясь губами к моей шее. — Не надо стесняться.

Он прекратил поцелуи на мгновение, чтобы стащить с меня майку. Я доверчиво подняла руки, но с трудом сдержалась, чтобы не прикрыться.

— Смотри, — приказал Гоша.

Он положил ладонь мне на шею, не позволяя опустить голову. Оставалось только зажмуриться, но…

— Даже не думай закрывать глаза. Смотри, — повторил он тоном, от которого у меня мурашки помчались и волосы встали дыбом, — Нравится то, что видишь?

— Да, — пискнула я, чувствуя себя одновременно могущественной и беззащитной с ним. — Ты красивый.

— Мы красивые, — поправил Гоща, куснув за мочку уха. — Никому не позволяй думать, что ты не красивая или обычная. Ты — это ты, Ирсен. Естественная, особенная, прекрасная. Это в наше время роскошь.

Глаза закатывались от удовольствия, которое дарили его руки на моей коже. Гоша гладил и целовал, дул и прикусывал. А я смотрела в зеркало, чувствуя, как меня распаяет изнутри желание, как распускается, словно цветок, возбуждение.

Я встречала в отражении его взгляд, который заводил меня еще сильнее. Гоша словно снимал меня глазами. Я знала, что он сейчас мысленно держит в руке камеру, запоминая нашу близость кадрами.

Пальцы отодвигают чашечку лифчика, чтобы добраться до соска.

Зубами прихватывает бретельку, чтобы убрать с плеча и целовать кожу.

Запрокидываю голову, завожу руку назад, чтобы коснуться его волос на затылке.

Касается губами шеи, пока большим пальцем теребит сосок, а второй рукой расстегивает пуговицу и молнию на моих джинсах.

Избавившись от своей одежды, я спешу расправиться с Гошиной. Он не пытается мне помочь. Я понимаю, что Феникс хочет от меня. Инициативы, смелости, действий. Неожиданно я понимаю, что такая пассивность возбуждает еще сильнее, чем его ласки и сладкие приказы.

Мы стоим к зеркалу боком, смотрим друг на друга. Я улыбаюсь коварно, недобро. Он — сама серьезность. Мои пальцы находят болты на его джинсах. Я не спешу, наслаждаясь тем, как Гоша сжимает губы, шумно дышит. Уверена, он бы хотел сейчас просто содрать с меня и себя остатки одежды, завалиться на кровать и сделать все быстро. Но правила уже озвучены.

Пока я копаюсь с пуговицами, он целует меня. Так нежно, сладко, трепетно. Но губы тут же становятся жестче, требовательнее, едва я касаюсь его члена.

— Ирсен, — рычит он, толкаясь пахом мне в ладонь.

И у меня окончательно отказывают тормоза. Позабыв о сдержанности, скромности и комплексах, я крепче стискиваю его плечи, целую в шею, веду языком к груди, продолжая поглаживать, растирая влагу по головке. Гоша стонет и буквально вибрирует. Мне больше не нужен алкоголь, я пьяная от власти над этим мужчиной. Мой. Весь мой. Прикусив сосок, я опускаюсь на колени, ведя языков по животу все ниже и ниже.

С губ Гоши срывается отборный мат, едва он понимает, что я сейчас буду делать. Ругательства обрываются стонами, когда я касаюсь губами горячей, твердой плоти.

Я не умею делать минет — это факт, но это мне не мешает. Посасывая головку, я кружу по ней языком, стараюсь вобрать глубже, настраивая вдохи и выдохи, помогая себе рукой.

Довольство и возбуждение буквально разрывают меня на части, когда я краем глаза улавливаю, что Гоша смотрит на наше отражение в зеркале. Осмелев, я решаю придать пикантность и чуть царапаю зубами. Эффект неожиданный.

Гоша буквально отодрал меня от своего члена, поднял с пола, бросил поперек кровати. Я задорно взвизгнула.