Страница 52 из 106
Элоиза попросила сделать ей копию текста – мало ли, вдруг еще раз прочитает и что-то новое в голову придет. Но отец Варфоломей покачал головой и сказал, что нет нужды – пусть забирает ту, что уже есть. А ему хватит, чем заниматься, на чердаке еще море работы. Она сложила листы в папку, немного посидела, послушала откровенный трёп, а когда начали обсуждать какие-то перемещения по городу и дежурства в неизвестных ей местах, то дождалась, пока Марни отойдет показать что-то на мониторе, и тихо выскользнула в коридор, после чего без приключений добралась к себе.
Уже наступил вечер, сгущались сумерки, в общем, можно было вспомнить о своей высокой должности и попросить ужин в комнату. Она так и сделала, и еще попросила вина. Надо было посидеть и подумать. Элоиза села в гостиной и принялась за ужин и раздумья.
Видимо, Марни и его сотрудники действуют по правилу – все, что прямым текстом не запрещено – разрешено. Уж наверное у них у всех есть разрешение на ношение оружия, уж наверное они применяют его в условиях города не впервые и для них это нормально. Если даже у нее есть такое разрешение, и если даже ей в кои веки раз пришлось воспользоваться своим пистолетом! Впрочем, если вспомнить события вторника, то первой начала угрожать оружием, а потом и стрелять сторона противника. А потом еще и машины взрывать! Вот, она уже тоже поделила мир на две стороны и причислила себя к одной из них. А правильно ли это?
А правильно! Если бы все не случилось так, как случилось, кто знает, что бы ее ждало во вторник в офисе Моллини и позже? Пролитого не поднимешь, жизнь заново не проживешь. И вовсе дело не в том, что ей безумно нравится смотреть на Себастьена за работой, и не в том, что благодаря ему и той самой работе она вспомнила о таких своих умениях, о которых благополучно не вспоминала почти что со школы.
О волке речь – а тут и он навстречь. Стоило только подумать о Себастьене, как в дверь постучали, а затем и зашли. Она даже не сразу встала, а только подумав, что не настолько близкие у них отношения, чтобы кричать ему в прихожую – заходите, монсеньор, я здесь.
Это на самом деле был он – кто бы еще стал ломиться к ней вечером? Он улыбался, видимо, был доволен, и держал руку за пазухой.
- Элоиза, простите меня за вторжение, но есть два момента. Во-первых – вот, вы забыли это в «сигме», - и он протянул ей шарф.
Ее шарф, темно-зеленый, с бабочками. Только… она подняла глаза и внимательно на него посмотрела. Шарф утром был на ней, да, но во время поспешного бегства из офиса Агостино она его совершенно точно сняла и положила в сумку. И сумка всю дорогу болталась через плечо, ровно до того момента, когда пришли в «сигму» и расселись, кто где успел. То есть, пока она не села рядом с отцом Варфоломеем и не бросила сумку на пол. Что, монсеньор, вы ничего не оставляете на волю случая и вам был нужен железный повод зайти ко мне?
Видимо, она молчала долго, и у нее на лице было написано вот это самое, то, что она думала. На его лице начало появляться удивление и непонимание.
- Благодарю вас, монсеньор, - в конце концов произнесла она, потом еще немного подумала и все же спросила: - А просто зайти было нельзя?
- Да, я забыл, никаких иллюзий, - вздохнул он и сказал, на этот раз абсолютно честно: - Я не был уверен в вашем желании общаться со мной еще и вечером. Поэтому не стал предупреждать и договариваться, а просто стащил ваш шарфик из сумки, как вы совершенно правильно поняли. Прошу прощения и обещаю больше так не делать.
- Хорошо, ваши объяснения принимаются, - сухо ответила она. – Но вам придется рассказать, что за повод вас ко мне привел. Проходите, нечего стоять в прихожей. Я тут, извините, ужинаю. Если вы еще этого не сделали, то могу попросить ужин и для вас.
- Буду очень рад, - улыбнулся он. - Я ушел из «сигмы», когда там начали пить, но про ужин ни одна собака даже и не вспомнила.
Элоиза позвонила на кухню и попросила еще еды и вина, и когда всё принесли, она села сама и пригласила сесть Себастьена.
- Я слушаю вас, монсеньор.
* 31 *
Он начал с того, что разлил вино.
- За нашу успешную вылазку? - и смотрит на нее, как будто она сейчас ему скажет что-то такое… или очень важное, или очень хорошее.
- За нее, - она решила не поддаваться на провокации и не терять серьезности.
- Вот и отлично. А теперь расскажите, что вы думаете о событиях сегодняшнего дня.
- Это было… познавательно.
- Да? Тогда я слушаю вас - что же вы узнали? Поделитесь.
- Мне показалось, что всем возможным уже поделились, пока сидели в «сигме».
- Вам неправильно показалось. Вы сами говорили, что у вас нет опыта участия в подобных операциях. Следовательно, у вас есть какие-то впечатления и мысли. Вот их я от вас услышать сейчас и хочу.
- А если я пока не готова ими с вами делиться?
- А с кем готовы? - он прямо впился в нее глазами.
- Ни с кем, - легко ответила она, сопровождая слова взглядом суровым и не располагающим к продолжению разговора.
- Понял, бывает. Но в таком случае больше я вас на такие мероприятия не зову, извините.
- Почему?
- Потому, что я должен знать, насколько я могу вам доверять. И если вы не готовы доверять мне, то мы в таких ответственных делах не сработаемся. Сами видели - бывает всякое, и я не готов иметь за спиной неизвестную величину.
- А про своих сотрудников вы все знаете?
- Вам честно ответить?
- Конечно.
- Я и про вас знаю, просто хочу, чтобы вы сами это сказали. Я, конечно, на слух ложь от правды не отличу и фотографии в запертом ящике не разгляжу, но людьми командую не первый год, - и занялся содержимым своей тарелки.