Страница 13 из 106
Себастьяно не был азартен, но хорошая игра могла захватить его без остатка. И даже если это просто вечер в опере, то уже одних взаимных улыбок и взглядов в глаза было столько, что впору крыльям прорезаться.
Вы любите играть, госпожа де Шатийон? Или вы такая и есть на самом деле, а всё остальное – странная маска? Увидим.
Себастьяно закрыл за спиной дверь ложи, проводил даму к креслу, усадил, на мгновение задержал её пальцы в своей ладони. Легко коснулся их губами – и только потом отпустил. Получил в ответ сияющий взгляд.
Ложа оказалась практически над сценой и позволяла очень хорошо видеть все, что будет происходить. А потом поднялся занавес… и окружающий мир попросту исчез. Он был очерчен границами ложи и состоял из сцены перед глазами и женщины рядом.
* 8 *
Конечно же, Линни сразу увидела, что Элоиза в ложе, хоть никак этого не показала. Элоиза просто почувствовала ее знакомое мысленное приветствие – когда в Санта-Магдалена они совсем надоедали учителям, те рассаживали их по разным концам класса, и пришлось научиться обмениваться эмоциями, а потом и кое-какими мыслями безмолвно. Ну а что она подумала, увидев рядом с ней незнакомого мужчину – осталось пока неизвестным, это они потом как-нибудь обсудят.
А сейчас – знакомое вступление, и вперед!
* 9 *
Себастьяно, конечно же, никак не заметил их взаимных приветствий, он просто понял, что вот эта особа в роли цыганки с очень длинной косой и есть та самая звезда, на которую стоит посмотреть.
- Ой, она похожа на вас, - удивился он. – И вообще, никогда не думал, что оперная дива может быть такой красавицей!
- Это же Лианна, все так и должно быть, - рассмеялась она.
И тут Лианна запела… и он окончательно пропал. Позже он не мог вспомнить, как именно она пела и о чем конкретно. Глубокий бархатистый голос обволакивал, проникал в самое нутро и что-то там, внутри, ворошил и переворачивал.
Ария завершалась, вот сейчас стихнет музыка… и вдруг он скорее понял, чем услышал, что она еще раз произносит последние слова - тихо и по-французски, глядя прямо в их ложу. Себастьяно глянул на строгую и выдержанную Принцессу – ну ничего себе! Широко открытые сияющие глаза, подозрительно влажные, губы в унисон со звездой на сцене шепчут те же самые французские слова.
- Элоиза? – удивленно шепнул он.
Ему и в голову не приходило, что ее можно назвать по имени. Хотелось еще раз попробовать его на вкус, еще раз произнести, а может быть – не раз и не два…
- Потом, - выдохнула она. – Я всё объясню, - и продолжала, не мигая, смотреть на сцену.
Когда занавес упал и начался антракт, она перевела дух и повернулась к Себастьяно.
- Что происходит? – спросил он, непроизвольно улыбаясь. – Как будто тут, возле меня разыгрывался еще один спектакль, только никто ничего не понял.
- Это нормально, - она тоже улыбнулась. – Эти слова в конце… это было для меня. Лианна – моя очень близкая родственница, мы вместе выросли и вместе учились в школе. С самого детства и до сих пор мы подруги. Много лет назад, когда она в первый раз учила эту арию, просто так, потому что хотела, тогда она еще не выступала ни на каких сценах, это было в доме известного вам генерала, моего дяди. Туда всегда собиралось множество гостей, и не все знали итальянский. Она пела, а я по ходу тихонечко переводила, по возможности в ритм и в рифму. С тех пор и повелось.
- Вот как, значит. Спасибо, что рассказали – я теперь как будто допущен в некий тайный круг, так?
- Конечно. Сейчас в зале об этом знают три человека – мы с вами и она. Кстати, как вам ее вокал?
- Я не бог весть какой ценитель, но я просто не вижу и не слышу никого другого.
- О, это нормально! Чтобы разом с ней слышать еще кого-нибудь, нужно привыкнуть. Берегитесь, дальше будет хуже – вы выйдете отсюда совсем другим человеком, нежели зашли.
- И что… это со всеми так? Вы знали, что так будет, когда я решил к вам присоединиться?
- О нет, только с теми, кто способен оценить. Остальные просто слушают, и радуются. И я, конечно же, не знала, как вы услышите и воспримете. Пойдемте, прогуляемся, пока еще есть время?
Он мгновенно предложил ей руку, и они отправились гулять.
* 10 *
Элоиза лукавила – конечно же, она знала. Способности Лианны были ничуть не меньшими, чем у нее самой, но почти не проявлялись на бытовом уровне – так, подлечить царапину, отвести глаза, добавить привлекательности образу. У Линни не работала интуиция, она совсем не могла ничего предсказать даже себе, и внушить никому ничего тоже не могла, сколько с ней ни бились. Но когда она начинала петь, все боли прекращались сами по себе, тревоги уходили, буйные младенцы успокаивались и засыпали, а взрослые начинали беспричинно радоваться. Еще она могла вытащить из подсознания проблему, и решение находилось как будто само собой, могла примирить поссорившихся, могла столько всего, что Доменика, строгий преподаватель и тоже родственница, только диву давалась. Она сильно сомневалась, стоит ли Линни заниматься вокалом профессионально, не окажется ли такой побочный эффект неуместным… не оказался. И Линни пела, радовалась сама и неизменно радовала зрителей.