Ферромант

– Это ведь шутка, да? – льдисто-голубые глаза заметались, как пойманные в банку мухи. – Очередной урок? Решила меня проучить, верно?

– Не начинай, пожалуйста, – девушка подошла вплотную и отвернула воротник, оголив длинную поросшую жиденькой щетиной шею. – Я все решила.

– Но я же важный заложник! – он дернулся, но без толку – Наставник держал мертвой хваткой. – На тебя вновь нападут!

– Благодаря тебе я выиграла достаточно времени для разведки и обороны. Рыцари Артана никогда не возьмут Железный замок. Давай, ложись. Не трать ни мое, ни свое время.

– Ладно, я передумал… Пойду лучше поработаю в шахте. Нарублю пару телег угля, выпью воды за твое здоровье и все такое…

– Знаешь, казнь на декапитаторе – самая быстрая и безболезненная. Но раз ты вновь отвергаешь мою доброту… что ж, твое право.

Наставник выпрямился в полный рост, нависнув над принцем как скала. Завязав кончик кнута, перекинул петлю через согнутую под прямым углом конечность, а затем сковал запястья юноши за спиной.

– Не дергайся, – ведьма поправила узел. – Наставник дернет быстро и сломает позвоночник. Если все получится, боли не почувствуешь. Ну, разве что совсем чуть-чуть.

– Не надо, – Амис облизнулся и закусил губу. – Подумай…

– Прости, что так вышло, – холодная ладонь скользнула по влажной колючей щеке. – Если хочешь что-нибудь передать родным – говори, я отправлю ворона.

– Мам… – он шмыгнул и зажмурился. – Пап… Простите, что подвел. И не вырос таким умным, как Альвин. Или храбрым, как Артан. Знайте: Железная ведьма очень сильна. У нее полный замок живых доспехов и прочих чудовищ. Не надо мстить за меня. Оставьте ее в покое… не губите зазря людей.

– Очень трогательно, но это я писать не стану. А то подумают, что фальшивка или выбито под пытками. Давай еще раз: про маму и папу запомнила, можешь не повторять.

– Иди ты к черту… – Амис скривился, точно лимон укусил, и посмотрел сквозь люк в синюю высь, где проплывало стадо кучерявых облаков.

Удавка впилась в кожу, стопы оторвались от земли. В висках загудели барабаны, легкие обожгло огнем – не вдохнуть! Тогда-то парень понял, что это – не шутка и не очередной урок, а здесь и сейчас его убьют по-настоящему. Радужные пятна в глазах потемнели и залили все вокруг, сильнейший, непреодолимый сон наполнил голову свинцовой тяжестью. В отчаянии и предсмертной агонии принц задергался, как пойманная на крючок рыба, но уже ничто не могло его спасти. Вот и все. Это конец.

– Почему ты все спускаешь ему с рук?! – из непроглядной глубины эхом донесся голос брата – еще совсем молодого. – Почему мы должны днем и ночью учиться, а он может играть сколько захочет?

– Праздность – его награда, – с назиданием ответил король. – Ведь Амис никогда не взойдет на престол.

– Амис! – королева-мать золотым вихрем пронеслась по саду и схватила извивающегося мальчугана. – Уже такой большой! Скоро я тебя не подниму!

– Артан и Альвин дерутся на мечах. Можно и я подерусь с ними?

– Ну что ты, – мама прижалась носом к щеке, и принц звонко расхохотался. – Еще поранишься.

– Братья уже поранились. Почему мне нельзя?

– Потому что они скоро упорхнут из гнезда. А ты будешь радовать нас с папой долго-долго, до самой старости.

– Тупая псина, – малец швырнул в гончую камень. – Пошла вон!

– Ваше высочество! – кухарка опустилась на колени и простерла к принцу морщинистые руки. – Умоляю, помилуйте!

– Я просил бисквиты, а не сдобные булки! Я кто, по-твоему – холоп, чтобы давиться простым хлебом?!

– Я все сейчас приготовлю. Полчаса, прошу!

– Бестолковая старуха! А ну вставай на четвереньки и лай, не то расскажу отцу!

– Уф, уф. Ррр-гав!

– Неубедительно! – мысок сапога впился под тощий зад. – Старайся лучше, иначе под кнутом завоешь, как надо!

– Встретиться еще раз? Ты что, сука, о себе возомнила? Может тебя и в жены взять?

Амис распахнул глаза, резко сел и схватился за шею. То, что он увидел, мало напоминало загробный мир – скорее спальню злобной одинокой ведьмы. Узкая кровать без балдахина, огромный – почти во всю стену – книжный шкаф, занавешенный кружевной скатертью туалетный столик и небольшой гардероб. Сама же хозяйка сидела у круглого окна и читала книгу, попивая чай и закусывая печеньем.

– Ты… ты… – принц с трудом подбирал слова и дышал так глубоко и часто, будто его в любой миг могли снова вздернуть. – Убийца!

– Ты слишком шумен для мертвеца, – равнодушно отозвалась чародейка и хрустнула ржаной «монеткой».

– Но… – юноша мотнул головой, не убирая руку от шеи, – как я выжил? Ты что, и воскрешать умеешь?

– Нет, – хрум. – Просто тебя никто не вешал. Я ослабила приток крови к мозгу, и ты заснул.

– А как же петля?!

– А что – петля? Ну, придушила слегка для верности – эка невидаль. Даже следа не осталось.

Амис в который раз коснулся горла – борозда, какая обычно бывает у висельников, действительно не прощупывалась.

– Это… – он потер щеки, – уже перебор.

– С чего вдруг? – тонкие плечики приподнялись и опустились. – Ты же не посчитал перебором тыкать в меня дрекольем. Если бы я зазевалась хоть на миг, то умерла бы пару дней спустя в страшных муках. Проникающее ранение брюшной полости, разрыв кишечника, сепсис, внутреннее кровоизлияние, лихорадка… Такой смерти я, по-твоему, достойна?

– Нет, конечно, – принц оскалился. – Ты заслуживаешь куда большего…

– Какой ужас, – она наиграно прикрыла губы ладошкой. – А я всего лишь хотела убедиться, что ты трус, лжец и намочишь штанишки, едва почуешь запах смерти.

Парень заглянул под одеяло.

– Я ничего не намочил.

– Мама, папа, простите непутевого сына… – передразнила девушка.

– Ты за этим притащила меня в свою комнату? Чтобы продолжить измываться? Думаешь, после этого я захочу тыкнуть в тебя чем-то другим?

– Это не моя комната. Здесь таких много. Я просто хочу показать, чего ты лишаешься из-за непослушания. Разве здесь хуже, чем в темнице? Разве прислуживать на ужине тяжелее, чем рубить уголь?

– Нет, – Амис встал с кровати. – Но я никому служить не собираюсь. Особенно тебе. Служат – мне, потому что я – принц. И знаешь, что? Я попрошу отца отсрочить казнь. И все это время ты будешь моей рабыней. Будешь ползать на коленях, целовать сапоги и вкалывать дни напролет, а по ночам развлекать моих друзей. Хотя нет… – он щелкнул пальцами, – я закую тебя в колодки на главной площади. И любой нищий сможет выдрать великую Железную ведьму, куда захочет. Вот что тебя ждет.

– Какое богатое воображение, – ведьма пронзила печенье клыком. – Дамские романы писать не пробовал?

– Катись ко всем чертям! – пленник подошел к двери и дернул ручку, но та не поддалась. – Открывай! Лучше пойду в шахту, чем проведу еще хоть минуту в твоем обществе.

– Жаль тебя огорчать, – колдунья отставила поднос и выпрямилась. – Но сегодня ты проведешь в моем обществе весь день.

– Ч-что?.. – голубые глаза округлились, что то печенье. – Нет… Не заставишь!

– Как тебе доспех? Хорошо сидит?

Амис вышагивал рядом с колдуньей внутри «живых» лат, и при всем желании не мог ни развернуться, ни толком пошевелиться. Он в точности повторял все, что делала броня, а та, в свою очередь, напрямую подчинялась чародейке. Металл облегал тело плотно, но не сдавливал и не мешал дышать, хотя с учетом талантов мучительницы, она могла в любой миг размозжить панцирем грудь или переломать кости.

Заложник и похитительница брели по каменистому безжизненному склону, точно влюбленная парочка. Тут и там из-под валунов торчали почерневшие ветви, а иногда попадались и спиленные пни – скорее всего, черная волшба убила все живое на горе, а сухая древесина ушла на растопку. Но самым жутким зрелищем была не мертвая природа, и даже не нависающая с уступа громада – темно-серая с пятнами ржавчины и вмятинами от давешних осад. Подножье выглядело как настоящее поле боя, где в беспорядке лежали изорванные, разрубленные и пробитые стрелами доспехи. Слуги госпожи дожидались приказов, готовые при нужде встать в строй и напасть на проходящих мимо воинов. И как Амис ни напрягал зрение, так и не сумел хотя бы приблизительно прикинуть число защитников, особенно с учетом их постоянного пополнения.