Я тебя достану!

Ванечка

*****

Конец ноября.

- Ванесса, здравствуй, милая.

Добродушный звонкий, какой-то молодой голос раздался в трубке, и я моментально стряхнула с себя остатки сна. Бросила беглый взгляд на будильник, который показывал без четверти девять, и шумно втянула носом воздух.

Ума не приложу, кому понадобилось будить меня в такую рань, в мой законный выходной.

Высветившиеся цифры на экране мобильного телефона ни о чём мне не говорили, и я решилась всё-таки поговорить с женщиной.

- Здравствуйте, а с кем я говорю?

- Это Нина Петровна, неужто не признала?

Тотчас подпрыгнула на кровати, хрипло откашлявшись.

- Ой, Нина Петровна, не узнала. Просто вы записывали мне другой номер телефона.

- Правильно. Я просто сейчас с мобильного телефона внука звоню. Мой разрядился, собака.

Чувствую покалывание в кончиках пальцев, переваривая эту фразу. Значит, у меня теперь есть непосредственно номер мобильного телефона Павла Александровича. И я могу позвонить ему вот так, напрямую, не пытаясь перепрыгнуть через голову его Церберши.

Но захочет ли он со мной поговорить?

- В общем, детка, поговорила я с Эдуардом Владимировичем. Встретилась с ним, обсудила результаты анализов твоего брата и попросила всё перепроверить. Мне кажется, Эдик ошибся в назначении.

- И что дальше?

- В общем, собирай вещи Алика. Я сейчас подъеду к вам и заберу его в больницу. Проведём полное обследование. Под моим чутким руководством.

- А Мазурин?

- Ну, он, разумеется, не в восторге от моего вмешательства Я для него старая полусумасшедшая бабка, не более. Но меня мало интересует его мнение. Так что он будет повиноваться.

Голос Нины Петровны стал более властным. Каким-то царственным, протяжным. У меня внутри всё задрожало от осознания того, что с лечением брата, наконец-то, всё становится яснее и прозрачнее.

- Но сегодня выходной.

- Я знаю. Мазурин уже в больнице, ждёт нас. Дал нам карету «Скорой помощи» для перевозки тяжёлых пациентов и я уже собираюсь к тебе. Так что не теряй время, Ванесса. Буду через полчаса.

Женщина отключилась, и я в лёгком замешательстве посмотрела на светящийся экран смартфона. Быстро спрыгнула с кровати, подбежав к Алику.

Лицо брата показалось мне каким-то серым, осунувшимся. Под глазами залегли чёрные синяки, а нос заострился.

В полном ужасе я вцепилась в его бледное запястье, пальпируя серую, какую-то безжизненную кожу. Пульс тихонько толкнулся под голубой веной, и я выдохнула.

Мне нельзя терять больше не минуты. Брату, не смотря на проделанную операцию и назначенное лечение, явно стало ещё хуже. Намного. Насколько, что он стал похож на живой труп, лежащий на этой пропахшей лекарственными препаратами, кровати.

И теперь его жизнь в моих руках. И в руках Нины Петровны.

- Мама!

Заколотила в створку санузла изо всех сил, пытаясь перекричать шум льющейся воды.

Заплаканное, какое-то осунувшееся лицо матери тотчас появилось в щёлке между дверью и косяком. Она шмыгнула носом. Посмотрела на меня с такой ужасной болью, которая прошила моё тело колючими искрами тока.

- Собирай вещи Алика. Мы срочно едем в больницу.

- Но Ванечка… Сегодня выходной, да к тому же, у нас нет денег…

- Я договорилась. Карета «Скорой помощи» скоро приедет. Давай, одевай его и говори мне, что взять. Я буду собирать вещи.

- Но как же…

- Мам, все разговоры – потом. У нас очень мало времени. Точнее. Судя по виду твоего сына, у нас его совсем нет…

*****

- Осторожнее несите. Это вам не овощ какой-то, а ребёнок!

Звонкий голос Нины Петровны прокатился по заледеневшей комнате, и она сделала сильный взмах рукой. Её блеклые глаза вмиг сделались какими-то холодными, заигравши в полумраке прихожей голубоватыми льдинками и я поняла, что женщина вошла в раж. Вспомнила свою жизнь, где она ловко управляла целым отделением, будучи в нём царицей и Богиней.

Думаю, её панически боялся весь персонал и одновременно боготворил. Может, она зря вышла на пенсию? Что-то не похожа эта властная женщина на старушку.

Два крепких санитара осторожно положили одетого Алика на носилки и зафиксировали его на них.

Брат вперил в меня спокойный, какой-то усталый взгляд и я быстро навесила на своё лицо самую спокойную улыбку. Такую, которая даровала бы ему силы для дальнейшей борьбы.

- Вот. Я всё собрала.

Мама широким шагом вбежала в комнату, грохнув клетчатую сумку внушительных размеров на пол.

- Хорошо. Едем. Я только руки сполосну.

- Санузел слева по коридору.

Нина Петровна сухо кивнула, выйдя из комнаты, а мамочка вцепилась в мою руку побелевшими, стальными пальцами. Её глаза расширились от нервного потрясения, став тёмно-синими, бездонными, как Мировой океан.

- Ваня, объясни, пожалуйста, что здесь происходит?

- Как что? Я просто спасаю своего брата. Мам, эта женщина – лучший в своё время детский кардиохирург! А лечащий врач Алика, Мазурин – её бывший ученик.

- И где же ты с ней познакомилась?

- Она – подруга тёти Шуры. А ещё, она знала мою бабушку и согласилась нам помочь совершенно бесплатно!

Запальчиво выдохнула, покачнувшись на носках.

Мама вперила в меня рентгеновский взгляд, просканировав меня полностью. Задумчиво пожевала уголок нижней губы. Выражение её глаз скрывали густые чёрные ресницы, но я практически уверена, что она сомневалась, стоит ли доверять мне вкупе с Ниной Петровной здоровье её сына.

Но у неё не будет другого шанса.

- Ладно, едем.

Твёрдо припечатала, откинув тёмную прядь волос со лба, и я тотчас сделала ускоренные два шага вперёд, не дав возможность маме продолжить свой допрос.

- Ванесса, замыкай шествие, дорогая.