Я тебя достану!

Ванечка

*****

Осторожно щёлкнула замком, прислушиваясь к посторонним звукам, льющимся из кухни. Обычно спокойная мамочка сейчас очень бойко с кем-то разговаривала и звонко смеялась.

Неужели, болтает с кем-то по телефону? Может быть, у врача появились какие-то обнадёживающие результаты анализов?

Быстро снимаю обувь, ставя её под банкетку, и натыкаюсь взглядом на дорогие ботинки, принадлежащие, без сомнения, Игорю Петровичу Мельникову. Я хорошо рассмотрела эту обувь пока сидела под столом в зале заседаний в тот злополучный день. И, кажется, запомнила эти ботинки до мельчайших особенностей.

Это, без сомнения, он.

Но какого чёрта он делает у меня дома?

Приехал, чтобы пожурить меня за отсутствие интервью? Или уже понял, что ошибся, взяв меня в качестве журналиста на работу, и решил уволить?

Осторожно заглянула на кухню, увидев совершенно счастливую мамочку, улетающую за обе щёки эклер с заварным кремом. Её лицо неожиданно раскраснелось, а синие глаза ярко полыхали каким-то естественным счастьем, исходящим из самой глубины души.

Она подняла свой яркий взгляд и тотчас сглотнула слюну, наткнувшись на моё холодное, полное озабоченности лицо.

- Ванюшка пришла! Здравствуй, дорогая. Мы с Игорем Петровичем не услышали, как ты вошла.

- И это странно.

Процедила, делая шаг вперёд.

Мужчина повернулся на стуле и постарался изобразить на своём лице добродушное выражение, но от меня не укрылась некоторая озабоченность в его блекло-серых глазах.

Кажется, он что-то ищет в моём взгляде. Цепляется за него. Пытается прогнуть.

- Добрый вечер, Ванесса.

-Здравствуйте, Игорь Петрович. Вы по делу? Или просто в гости зашли, чаю попить?

Обвела рукой коробку с пирожными и пузатый заварочный чайник, от которого исходил приятный душистый аромат цитрусовых.

- И то, и другое.

- Да ты присаживайся, милая.

Мама вскочила на ноги и схватила чайник. В её движениях чувствовалась какая-то небывалая лёгкость, порхание бабочки и я судорожно втянула носом воздух.

И Мельников, и моя мама могут сейчас говорить тут что угодно. Но меня им не провести.

В подобном состоянии я видела мамулю лет шесть назад – когда она познакомилась с будущим отцом Алика. Тогда она очаровалась красотой и сладкими речами проходимца, окунувшись в отношения с головой.

И каким же горьким оказалось потом разочарование.

И сейчас, видя с каким энтузиазмом женщина порхает по нашей крохотной кухоньке, у меня в душе начал подниматься фонтан тревоги. Я вовсе не хочу, чтобы мамуля потто плакала в ванной, зализывая душевные раны после предательства очередного кобеля.

Ведь я знаю как нельзя лучше, что Мельников – ловелас.

И я обязательно скажу об этом маме.

- Вы пейте чай, общайтесь спокойно, а пойду к Алику. Ему пора пить лекарство.

Мамочка выпорхнула из кухни, бросив на прощание какой-то тёплый взгляд на моего главного редактора, и поспешно спрятала улыбку, натолкнувшись на мой суровый взор.

- Ну что ж, Ванесса. Давай к делу. Ты мне не звонишь, не отчитываешься о проделанной работе, а время идёт.

- Да, Игорь Петрович, простите… Просто этот Романовский… Он отказывается от интервью.

Кровь прилипла к вискам, и я снова ощутила себя школьницей, которую отчитывает строгий требовательный преподаватель. В сердце начинает болезненно щемить, и я не могу подобрать слов, чтобы хоть как то загладить свою вину.

- Я знаю. Но ты сама обещала, что возьмёшь этот эксклюзив, разве нет?

- Да… Я помню…

- Ванесса, ты отказываешься от этой работы? Сдаёшься?

Главный редактор чуть прищурился, окатывая меня каким-то ледяным, полным надежд, взглядом. Жар стал разливаться в груди, а где-то рядом, кажется, взорвался спящий вулкан, изрыгая жаркое пламя в воздух. Я моментально вспотела, покрывшись испариной, а в ушах зашумел морской прибой, захлёстывая с головой.

- Нет. Пути назад нет. Я настоящий журналист, вот увидите.

- Значит, интервью с Романовским будет?

- Обязательно. Просто мне нужно ещё немного времени. Я достану этого зазвездившегося спортсмена, вот увидите!

Переплела пальцы в кулаки, вздёрнув подбородок вверх.

Заметила, как зажглись блеклые глаза Мельникова, а уголки его губ радостно приподнялись и поползли в разные стороны.

- Ну что ж, Ванесса. Надеюсь, я в тебе не ошибся. В ноябрьский номер интервью с Романовским уже точно не войдёт, но оно должно выйти в декабре.

- Обещаю!

- Будет этакий подарок нашим читательницам под Новый Год.

- Да, хорошо.

- Отлично. Договорились.

Скользнул по мне рентгеновским взглядом. Задержался на лице, неожиданно опустив тёплую ладонь на моё плечо.

- Я очень надеюсь на тебя, Ванесса Ильинична. Выше нос, девочка! На своём веку я повидал немало журналистов, которые строили из себя звёзд. Но в тебе есть то, что выгодно отличает тебя от всех – ты пойдёшь напролом. Так что забудь обо всём и добудь это интервью.

- Я достану Романовского, обещаю.

- Умничка. Надеюсь, я в тебе не ошибся.

Мягко улыбнулся, сделав шаг по направлению к прихожей. Разорвал своё по-отечески тёплое прикосновение, отвернувшись от меня.

Мамочка вышла в прихожую, скользнув нежным взглядом по Мельникову. Прислонилась к косяку, навесив на лицо какую-то мечтательную улыбку. Её глаза снова улыбались и это меня напрягло.

Заставило оцепенеть. Снова стать черствой.

Сглотнула слюну.

Пообещала главному редактору не задерживаться со статьёй и быстро захлопнула за ним дверь, окатив мать осторожным взглядом. Она тотчас стала серьёзной, а тот мечтательный огонёк быстро стёрся из её синих глаз, спрятавшись в глубину.

- Мам, ты в курсе, что он женат?

- Ванечка, ты о чём?

- О том взгляде, которым ты смотрела на этого мужика. Я не слепая, мама. И я не хочу, чтобы ты снова страдала.