Страница 8 из 21
Догнать, сказать, что это глупости? Что пьяная девушка, которую любой может зажать в угол и облапать, не лучшая кандидатка в спутницы жизни? Что без образования она до конца дней своих будет крутить хвосты коровам в колхозе?
Пока он раздумывал, Ира скрылась за поворотом.
И сейчас, в автобусе, Макс решил, что догнать тогда всё же стоило. Потому что все каникулы он мысленно продолжал разговаривать с ученицей.
– Яблоневка. – Прошамкал голос в динамиках.
Макс из-за раздумий даже не заметил, как автобус остановился. Выскочил на остановку и поёжился – ноябрьский холод мгновенно заполз под осеннюю куртку.
«Пора одеваться потеплей, не май месяц». – Максим поднял воротник.
МАЗ, покачивая задом, уехал в темноту, и мужчина, подсвечивая дорогу телефоном, поспешил в деревню.
Собачонка, клички которой Бондаренко не знал, звонко залаяла, громыхая цепью. В доме открылась дверь, и в освещённом проёме показалась грузная фигура:
– Тихо, окаянная! Максим, ты?
– Я, Антонина Николаевна.
– А ну, цыц! – Естественно, последняя реплика предназначалась не Максу.
Собака лаять перестала, и, недовольно ворча, полезла в будку.
– Спасибо, Антонина Николаевна, за велосипед. Ну, я поехал?
– Дабранач. – Больше женщина ничего не сказала и захлопнула дверь. Слабая надежда переночевать в Яблоневке растаяла, как дым.
Деревня состояла из одной улицы, которая с одной стороны упиралась в колхозное поле, а с другой в шоссе. Едва учитель вывел велосипед со двора и повернул в сторону асфальтированной дороги, впереди показался автомобиль. Если бы не фонари, его можно было не заметить – тёмный, с выключенными фарами, он практически крался по деревне. На всякий случай Бондаренко решил обождать в тени и вернулся к забору – не хотелось, чтобы его с ног до головы обдало осенней грязью.
Но машина до него не доехала – остановилась у заброшенного дома невдалеке. Хлопнула дверца, но кто вышел из авто, было не рассмотреть. Максим собрался выйти из тени, но его внимание привлекла фигура, медленно бредущая по улице. Бондаренко присмотрелся и обомлел – мимо него прошла Марина Сычкова, одетая только в тонкую ночную рубашку. Обуви тоже не наблюдалось – по раскисшей ноябрьской дороге девушка шла босая. Ученица свернула в тот же пустующий двор, что и водитель машины.
Сразу вспомнились странности, творившиеся с девчонкой последние полтора месяца. А ещё методичка, которой снабдила школу милиция. В документе подробно рассказывалось о новомодном наркотическом веществе, ставшем популярным у несовершеннолетних.
Уже гораздо позже Макс старался понять, какой чёрт нашептал в ухо идею подобраться к забору и подсмотреть, что происходит. Никакая ответственность за вверенных детей не предусматривает самоубийство. Но, видимо, выпитое в баре спиртное приглушило инстинкт самосохранения и вывело на первое место любопытство. Прислонив велосипед к забору Николаевны, Максим крадучись, подошёл к злосчастному дому. Машина оказалась «Тойотой». Обойдя её и ещё больше уверившись, что во дворе увидит компанию наркодилеров, Бондаренко привстал, заглянул поверх прогнившего забора и всмотрелся в темноту.
Поначалу он не мог разобрать ничего, кроме копошащихся теней во дворе. Тихий, жалобный стон доносился оттуда же. А затем, словно по заказу, разошлись тучи, и двор залил слабый лунный свет. Его оказалось достаточно, чтобы увидеть.
На пожухлой осенней траве, раскинув руки, лежала Марина. С губ периодически срывался слабый стон. А рядом с ней, на четвереньках, припав губами к локтевому сгибу девушки, стояла женщина в брючном костюме. И издавала чмокающие звуки.
Глава 7
Максим закрыл глаза, открыл. Видение не исчезло. Потряс головой – эффект тот же. Он застыл, не понимая, что за дикость происходит прямо перед ним. В руках, словно сам по себе, оказался телефон, и Бондаренко включил видеокамеру. Экран на мгновение осветил самого мужчину, но загадочная женщина была так увлечена, что ничего не заметила.
«Что-то ужасное происходит. Девочку надо спасать! Не стой истуканом!»
Никогда ещё интуиция так громко не вопила в голове у Макса. Громко, а главное, женским голосом. И Бондаренко стал лихорадочно обдумывать план спасения.
Если там, на траве, какая-нибудь маньячка, следовало подготовиться – вдруг у неё оружие в кармане? Взять первую попавшуюся палку, перескочить забор и шарахнуть незнакомку по голове? Или не рисковать, а позвонить в милицию? Ага, и пока стражи правопорядка сюда доберутся, может случиться беда. Максим думал и продолжал снимать. Вдруг женщина резко выпрямилась, шумно втянула носом воздух. Её глаза светились ярко, как у кошки. Только красным. И вот тут Бондаренко испугался по-настоящему.
Зашипев, быстро-быстро странная тварь приблизилась к забору. Максиму даже показалось, что она при этом не перебирала ногами. Мужчина присел и прямо так, на корточках, торопливо проковылял за машину.
Неизвестно, чем бы закончилось эта ночь, если бы во дворе через дорогу не раздался многоголосый смех, и не открылась калитка. На улицу вывалилась компания. Красноглазое создание, уже выглядывавшее из-за забора, спряталось.
– О, мужики, смотрите, какая тачка!
– Это чья такая?
Сельчане столпились у автомобиля и загалдели.
– Из наших ни у кого нет такой.
– К Михалычу, наверное, родня из Минска приехала.
– Дык это – машину-то чего здесь поставили?
– Какой Минск, номера нашей области!
Толпа была пьяная и большая. Максим бочком подобрался к людям, встал и тоже загомонил. На него не обратили внимания.
– Пусть стоит, нам-то что. Пошли к Николаевне, а то она после часу не продаёт уже.
Радуясь удаче, Бондаренко вместе со всеми пошёл к старушке. Сзади глухо хлопнула дверь машины, «Тойота» пронеслась мимо.
Мужики стали стучать в дверь Николаевны, собачонка опять залилась звонким лаем. Максим отстал, развернулся и поспешил назад. Было очень страшно, но мысль о девочке не давала покоя.
Марину он нашёл там же, в той же позе. Дышала ровно, глубоко. Складывалось впечатление, что она просто спит. На руке у неё наливался обширный кровоподтёк. Сам не понимая, что делает, учитель снова достал телефон. Задокументировал на видео синяк, потом нашёл такой же на второй руке. Смутился, но отбросил сомнения, задрал ночную рубашку и осмотрел тело Сычковой. Нашёл ещё три синяка, разной окраски. Один, на внутренней поверхности бедра, у самых трусиков, был еле заметным, а значит, появился давно и успел зажить. Всё методично заснял. Зашёл в органайзер, уточнил адрес ученицы – идти было всего ничего. Взял девушку на руки, крякнул – она оказалась не слишком лёгкой.
В дом напротив вернулась пьяная компания, и деревня вновь погрузилась в тишину. Максим, периодически поправляя сползавшую девушку, донёс её до дома. Калитка оказалась распахнута, одно окно на первом этаже тоже. Чувствуя себя преступником, Бондаренко встал на лавку, заглянул в окно и увидел мирно сопящего мальчишку. Мысленно поблагодарив строителей дома за низкие окна, учитель, стараясь не шуметь, аккуратно пропихнул всё ещё находящуюся без сознания девушку в комнату и опустил на пол. Потом залез сам, уложил Марину на кровать и закутал в одеяло. Ушёл тем же путём, прикрыв окно как можно плотней.
Пока ехал по шоссе, всё время оглядывался – не оставляло ощущение, что тварь с красными глазами гонится за ним. Наступил момент, когда страх оказался таким сильным, что ноги закрутили педали с огромной скоростью, а глаза в темноте стали видеть ужасных чудовищ, тянувшихся к велосипеду. В итоге не заметил, как наехал на какой-то камень, упал. Зато пришёл в себя.
Дома в первую очередь проверил, хорошо ли закрыты окна и дверь. Потом, подумав, достал из холодильника тарелку с котлетами и бутылку водки, которую Семёновна хранила уже года два. Взял в серванте рюмку и ушёл к себе.
Подключить телефон к компьютеру решился только после двух порций спиртного. Налил третью, поставил рядом с клавиатурой, и лишь потом включил видео. Причём начал со второго – того, где были засняты повреждения на теле. На мониторе можно было рассмотреть намного лучше, чем на экране телефона, поэтому Максим, не обращая внимания на трясущиеся руки, внимательно всматривался в картинку, периодически нажимая на паузу.