Страница 13 из 14
– И что? Подбили?
– Неизвестно. Задел крыло, но потом…
– Что потом? Что?
– Наш экипаж был атакован двумя русскими самолетами марки «Су-2».
– А тот, который неизвестной марки? Что с ним стало? – Генерал-фельдмаршал достал сигарету, сунул ее в подрагивающий уголок рта, но не прикурил – тряслись руки.
– Кажется, его захватили в плен русские.
– Что?!
Манштейн даже привстал с места.
– Как захватили? Это что сейчас ты мне докладываешь? Что за бред?!
– Это доклад одного из наших летчиков. Я просто…
– Кому тогда принадлежит этот самолет? Если он не наш и не русских?
– Я… я не знаю…
– Да я тебя под трибунал! Я тебя прямо сейчас стулом прихлопну! Выйди вон! Я сказал вон!
Бернхард облегченно вздохнул и быстро ретировался.
Манштейн сел в кресло, после третьей попытки наконец прикурил сигарету и долго молчал, глазея в потолок, о чем-то размышляя. Потом затушил сигарету и, поглядывая на дверь, за которой скрылся Бернхард, глухо произнес:
– С такими болванами нам точно не выиграть войну!
2
С сухим лязгающим звуком пули прошили крыло. Админ выругался, начал уводить самолет в сторону. Но не получилось – из облаков вынырнул другой самолет, заходя почти в лобовую атаку.
– Мы все умрем? – выдохнул Лева.
– Не бзди в муку – не поднимай пылюгу! – пробурчал в ответ Админ и вновь попытался увести машину в сторону.
Пули лязгнули по второму крылу. Мотор надсадно загудел.
– Что происходит? Почему мы вдруг оказались не пойми где и на нас несутся немецкие истребители времен Второй мировой войны? – спросил я Админа.
– Это все аномалия, будь она неладна!
– А можно больше подробностей?
– Воздушные аномалии имеют свойства перемещать на некоторое расстояние объекты, попадающие в них. Но это ничего страшного обычно не предвещало. Бывало, закидывало на пару сотен километров дальше, и все. Правишь курс и летишь дальше, куда тебе надо. Я так тысячу раз делал. Но сегодня… что-то пошло не так. Разрыв был не только в пространстве, но и во времени…
– Как это? – вытянулся в лице Макс. – Такое вообще возможно?
– В Зоне все возможно, – в один голос произнесли я и Админ.
– Мы переместились в прошлое?
– Кажется, да, – ответил Админ.
– И что же теперь делать?
– Уворачиваться от пуль!
Самолет подбросило, а потом начало кидать из стороны в сторону. Пол под ними задрожал, запахло паленой резиной.
– Мы горим? Мы горим?! – не унимался Лева.
– Пока еще нет!
Затрещали выстрелы, совсем рядом раздался пронзительный свист, переходящий в скрежет.
– Что ты ничего не делаешь? Стреляй по ним? – затарахтел Макс.
– Да это же обычный «кукурузник»! Из чего ты собрался тут стрелять? – прошипел Админ.
– Так чего не приделал тогда к «кукурузнику» пулемет?
– Ты умный самый, да?
– Хватит ссориться, – успокоил я их. – Не время сейчас.
– А это кто там? – спросил Саня, глядя в окно. – Кажется, наши!
Мы прильнули к стеклу.
– Действительно, на наши «Су-2» похожи, – подтвердил Админ. – Только ничего хорошего в этом я не вижу.
– Это почему же?
– Потому что они заходят на нас для лобовой атаки.
3
– Ты шутишь?
– Не до шуток сейчас.
Я глянул в окно пилота. Действительно, прямо по курсу на нас мчались два бомбардировщика. Ничто не мешало им ударить по нам, но они этого почему-то не делали.
– Админ, снижайся! – крикнул ему, поняв смысл знаков, которые подавали на «Су-2».
– Что? Зачем?
– Снижайся, говорю. Они не собираются нас атаковать.
– Но…
– Это было предупреждение. Если не сядем, тогда точно расстреляют.
Админ начал плавно снижаться. Бомбардировщики последовали за нами.
– Вот видишь. Давай, следуй за ними.
– Леха, а как же Город? А как же наша конечная цель? – спросил Макс.
Эх, если бы я знал, что делать дальше…
– Там видно будет. Пока выбора нет. Аномалии, перемещающей во времени, я тоже пока не вижу. Так что давай на посадку. Сейчас главная для нас цель – остаться в живых.
Что-то возразить ни у кого ничего не нашлось.
Админ кивнул и продолжил снижение.
4
– Вы кто такие? – строго спросил капитан, в упор глядя на ребят. Его словно бы каменное, грубо вытесанное лицо наводило невольный трепет.
Нас вытащили из самолета, хорошенько встряхнули, отвесили каждому для приведения в чувство несколько подзатыльников и привели к командиру, который сейчас, краснея от злобы, кричал на нас.
– Я вас второй раз спрашиваю: кто вы такие? Шпионы? Я вас на месте, панталонники вы германские, расстреляю!
– Мы не шпионы! Чесслово! – залепетал Макс, не в силах оторвать напуганного взгляда от направленного на него пистолета.
– Старшина, – с иронией обратился капитан к болезненно худому парнишке лет двадцати, стоящему в стороне. – Ты слышал? Говорят, что не шпионы! Ну, значит, надо отпустить! Хех! – и вдруг резко переменившись в лице, ледяным голосом обратился к Льву, схватив того за шкирку: – Да ты на рожу свою посмотри – огромная, за неделю не обгадишь! Сразу видно – буржуй! На немецких сосисках воспитан, – и с не скрываемой брезгливостью добавил: – Патлатый еще весь! Сектант какой-то? Типа из наших, из староверов? Или, чего хуже, педераст?
– Я русский!
– Хех! Тогда я – балерина!
– Мы правда не шпионы! – включился я в разговор, хотя и понимал – бессмысленно.
– Тебе слово никто не давал! – грозно посмотрел на меня капитан, и этот взгляд показался мне до боли знакомым. Да и сам капитан на лицо отдаленно напоминал мне…
– Капитан Ожогин! – вбежал в комнату запыхавшийся старлей, но увидев собравшуюся толпу, растерялся, потупив взор извинился и быстро удалился за дверь.
Ожогин? Вот так поворот! Значит, ничего нам не показалось – мы и вправду оказались в прошлом! Да не где-нибудь, а в самом пекле Великой Отечественной войны! И стоит сейчас перед нами не абы кто, а предок нашего друга Ожогина!
Но поделиться своими открытиями со всеми я не успел – дед нашего Ожогина, такой же доброй души человек, как и наш друг, приказал:
– Расстрелять их!
5
– Имя? – рявкнул солдат, записывая что-то на четвертинке бумаги.
– Духаст Вячеславыч! – в тон ему ответил Лев.
– У-у, рожа фашистская!
– Да чего вы все ко мне-то с рожей моей пристали? – обиделся гитарист. – Да, я немного в теле, но это же не значит, что я гад какой-то!
– Да успокойся ты! – похлопал друга по плечу Макс. – Какая теперь разница? Все равно нас всех расстреляют.
– Послушайте, капитан Ожогин! – крикнул Саня, увидев выходящего из штаба капитана. – Мы правда не шпионы. Мы музыканты!
Ожогин остановился, оглянулся. Скептически протянул:
– Кто-о?
– Музыканты. Музыку играем.
– Саня, зря ты это начал, – шепнул ему я на ухо. – Какую мы музыку играем, ты помнишь?
Но парень уже не обращал на меня внимания, вдруг почувствовав надежду на спасение.
– Хех! Иван, ты слышал? – улыбнулся Ожогин, подбоченившись. – Музыканты!
– Правда!
– Газета такая есть, – съязвил тот. – Врешь опять, чтобы смерти избежать?
– Не вру!
– Хорошо, – хлопнул в ладоши капитан. Звук получился сухим, громким, словно ударили плеткой. – Давай тогда такой уговор. Докажешь, что музыкант, я тебя расстреливать не буду – оформим документы перебежчика, лет на двадцать пять пойдешь на нары. Там, может, и получится отсидеть, и, может, даже волю увидишь. А соврешь – я тебе сначала ноги прострелю. Потом руки. И оставлю кровью истекать.
– Как на нашего Ожогина-то похож, – шепнул Макс. – Теперь понятно, откуда у капитана такие замашки. Дед не промах, а внук недалеко ушел.
– Чего ты там шпрехаешь, рожа фашистская? – грозно глянул на Макса Ожогин.