Страница 4 из 6
Я молча вышла, взяла сумку и уехала. Без долгих разговоров, слез и слов. Уже сидя в машине, я позвонила лучшей подруге и сказала: «Соня, я еду к тебе».
Я думаю, лучшие друзья – это именно те люди, которым не нужно ничего объяснять. Им не важно, почему ты едешь к ним: потому что пьян или потому что предал себя. Для тебя всегда будет готов ромашковый чай и постелено на кухне.
Соня именно такой друг. Когда я рассказала ей о случившемся, она не стала задавать вопросов. Она сказала: «Если хочешь, я завтра помогу тебе забрать вещи. Ты справишься, даже если сейчас в это не веришь. Знай, мы сможем все». И мы смогли.
На следующее утро, когда он ушел на работу, я забрала все свои вещи, все до одной, не оставив и намека на то, что когда-то тут жила. Оставив ключи озадаченной соседке, я прыгнула в машину и решила для себя, что с этого дня изменится все. Я больше никогда не предам себя, и, пожалуй… куплю себе новую машину.
В школе нам рассказывают, где расположены Курильские острова и как высчитать географические координаты, объясняют, о чем думал Пушкин, когда писал «Евгения Онегина». В нас вдалбливают миллион невероятно «важных и нужных» знаний. Но почему-то никто не учит девочек, как забывать тех, кто сказал им в лицо «Я тебя не люблю».
Время летело очень быстро. Я не могла вернуться к родителям, мне было стыдно и неловко, поэтому договорилась с Соней, что поживу у нее первое время. Две женщины вместе способны на многое, не так ли? Иногда мне кажется, что практически на все.
Мы катались по Москве, занимались спортом, красили волосы, но главной моей целью оставалось поменять машину. Все-таки в нас, женщинах, живет слишком много нерастраченной любви, и когда мы не в состоянии отдать ее кому-то или не хотим, мы наконец отдаем ее себе. Словно являемся последним человеком, которому она нужна. Это все равно что пройтись по улице с деньгами, не найти нищих, которым можно их отдать, и потому поесть на эту сумму самому. Разве вы станете так делать? Так почему мы поступаем подобным образом с нашей любовью к себе?
Он напомнил о себе спустя месяц. Первые сообщения с проверкой, не умерла ли я без него, содержавшие «Привет, ты как?», привели меня в ужас и заставили оцепенеть. Я КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ЖЕЛАЛА ЕГО ВИДЕТЬ. Я боялась того, что произошло со мной в прошлый раз. Я не ответила. Как, впрочем, и на множество других сообщений, и мое молчание отзывалось нескончаемым потоком чувств с его стороны. Он как будто не понимал, отчего так происходит и почему жертва, которая совсем недавно была полностью в его власти, столь жестко игнорирует все его «ты – моя душа». Я молчала в ответ на любые слова, начиная «Я думал ты другая, и мы хотя бы сможем нормально общаться» и заканчивая «Я люблю тебя всем сердцем».
Всего лишь сообщения, просто слова. И хоть в школе не объясняли, как правильно любить себя, я начинала этому учиться.
МЫ СПРАШИВАЕМ, КАК ДЕЛА, НАДЕЯСЬ, ЧТО В ОТВЕТ НАС СПРОСЯТ О ТОМ ЖЕ, И МЫ СМОЖЕМ РАССКАЗАТЬ О СЕБЕ.
История третья
Про День СВЯТОГО Валентина
3наете, наверное, я даже немного завидую нынешнему поколению. И не важно, какому из «нынешних». Если вы моложе меня (а оказаться такими нетрудно), я вам завидую. Понятно?
Все достаточно просто. Вот, например, в мои четырнадцать из средств связи у меня имелась раскладная «Моторола» розового цвета, а в ней «телефонная книжка», куда я заботливо вписывала любого человека, с которым была знакома даже косвенно. В ней отыскались бы и «дядя Ваня, мамина работа, токарь», и «Валентина Петровна, медсестра, школа», короче, куча «нужных» людей, у которых все равно нельзя было спросить о том, что действительно меня волновало.
Сейчас мы независимо от возраста можем зайти в Инстаграм или в любую другую социальную сеть и узнать, как выщипывать брови и какой сегодня день по лунному календарю, случайно пройти марафон и научиться красить стрелки.
Во времена моего детства из случайного я могла найти разве что шприц в подъезде, а он не сильно помог бы мне в решении задач подросткового периода.
Из забавного пончика я превратилась в девочку, которая, возможно, станет красивой, когда вырастет. Но не сейчас. Встречаются же такие дети, и вы наверняка их видели, на которых мы смотрим и думаем: «Просто надо подождать лет пять. Просто подождать». Я тоже была таким ребенком. И если вам кажется, что я слишком много пишу о внешности, то… вам не кажется.
Ребенок в таком возрасте не помнит медали и грамоты с конкурсов, каждую «пятерку» или как учитель по русскому языку назвал его «самым талантливым». Зато хорошо помнит другое. Я, например, – усики над губой, густые сросшиеся брови, огромные глаза и маленький рот. Почему? Потому что в классе мне ежедневно о них напоминали.
Дети – самые честные создания. Но еще и самые жестокие. Им пока не объясняли про уважение и чужие границы, про толерантность и прочее «бла-бла-бла». Они не торопятся встать на твое место и делят мир на черное и белое. Но каким бы ты ни был и как бы к тебе ни относились окружающие, ты в любом случае способен чувствовать и обязательно влюбишься. Именно это произошло со мной той зимой перед Днем святого Валентина.
Люди, записанные в контактах моего телефона, не могли подсказать, как влюбить в себя самого красивого мальчика в школе, и даже как убрать усики над губой. Откровенно говоря, никто бы мне не помог, потому что говорить о подобном я тоже не хотела. Я не психолог, но я считаю, этот момент детства очень важным, когда ты впервые влюбляешься и думаешь, что же делать с таким странным ощущением.
Выбор оказался невелик. Я не пила «Ягуар», не гуляла по вечерам и не одевалась как «модные девчонки». Откровенно говоря, я была самым обычным ботаном, который даже не всегда получал «пятерки», а просто так выглядел.
Спустя много лет, пообщавшись с одноклассниками, я выяснила, что они воспринимали происходящее совсем по-другому. Но мы ведь всегда легко забываем плохое, верно? Память делает нас «хорошими людьми», и я никого не осуждаю за это.
За неделю до четырнадцатого февраля на первом этаже поставили коробку. «Прием писем любви» – гласила надпись на ней, а рядом красовалась уродская наклейка с сердечком.
Важный день, он каждый год становился событием. Старшеклассники заходили в класс и сообщали: «Петрова – пять писем, Мурзов – три письма», и так далее. Кто получал больше всего писем, тот пользовался авторитетом и почетом, а значит, на весь год становился «королем» или «королевой». Жалоб на то, что я ни разу не заслужила такого титула, вы от меня не услышите. Я, конечно, могла накупить «валентинок», написать на них свое имя и послать себе, но прекрасно понимала, что все сразу догадаются. А если я не могу выиграть честно – «се ля ви», ничего не поделаешь.
Я не знала, отправлять мне свою открытку ему или нет. С одной стороны, это был праздник любви, а с другой, у меня хватало ума, чтобы не питать иллюзий по поводу его отношения ко мне.
Я провела в сомнениях всю неделю до дня Х и очень переживала, правильно ли я в итоге поступила.
С утра началась ужасная метель, но как настоящая женщина, я проснулась в день любви с ощущением маленького праздника. Получив с утра цветы от отца и поцелуй от мамы, я распустила заплетенные на ночь косички. Мама достала новое платье. Черное, по фигуре, с темными колготками оно смотрелось так, будто я как минимум иду на свидание с принцем мечты. Мне даже разрешили накрасить губы помадой. Одним словом, я была чудо как хороша. Даже метель, казалось, немного успокоилась от одного моего вида.
Первые несколько уроков мы вели себя как шпионы, каждый раз затихали, слыша смех старшеклассников, идущих по этажу. «Вдруг, сейчас зайдут к нам! Вдруг!»
Чем ближе раздавались шаги, тем сильнее замирало мое сердце. «Правильно или нет? Правильно или…» Одним словом, когда на четвертом уроке к нам зашли с заветной коробкой, я уже устала переживать и почти не слушала, какие называют фамилии. «Хохлов – два, Манурян – четыре, Иванова – восемь».