Расплата за кристалл

– Но как ты попадала? Ты же с первого раза ни разу не промахнулась! – продолжал недоумевать Йорик, глядя то на смешное ружье, то на разбросанные стаканчики.

– Ты сказал, что знаешь об упреждении, но упреждение на нелинейном участке разное, понимаешь? Ты положил полотно восьмеркой и стрелял где придется, а я – только на прямолинейных участках. Поэтому у меня везде было одно и то же упреждение, а у тебя – разные, и ты ошибался.

Йорик какое-то время смотрел на все это, в том числе и на маму, а потом хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ну я глупец.

21

Вечер был неспокойный. Над бухтой грохотала «гроза», озаряя прибрежные кварталы вспышками молний. Однако Эрик уверенно правил через самый центр, покорно внедряясь в самую глубину автомобильных пробок.

Он мог бы, конечно, объехать через Парус – квартал, располагавшийся на плато, выбитом на гигантской гранитной скале, однако и там была объявлена опасность «шквал-два» из-за целой армии сверхплотных шаров, пытавшихся достичь планеты, прорываясь сквозь ее атмосферу.

Уходили в стратосферу зенитные ракеты, лазерные «геликоны» били не переставая, освещая сам Парус и прилегающие кварталы. Обломки шаров разлетались по сторонам, но и им не давали достичь поверхности зенитные штуцеры, которые часто секли сверхпрочной картечью по любому объекту размером с яблоко.

С одной стороны это выглядело расточительностью – каждый такой выстрел стоил денег, однако обломок сверхплотного шара массой более пяти килограммов внедрялся в землю и позже, через год или два, вздымался взрывом, выбрасывая наверх тонны грунта.

Почему это происходило? Пока никто не знал. Казенные ученые выявляли по сотне причин ежегодно, однако практика показывала, что если появлялись шары, их нужно было бить. И еще лучше – дробить раньше, чем большие куски коснутся земной поверхности.

Вот и били и дробили. Их мелкий песок и пыль были безопасны. По крайней мере, так считалось. А позже – кто знает? Феномен сверхплотных шаров стал известен только последние пятнадцать лет, до этого о них и не слыхивали.

Несмотря на неспокойную обстановку, шоссе заполнили автомобили и коммерческие роботы-фургоны. У развязок и поворотов то и дело вспыхивали информационные табло, сообщавшие о перекрытии перегруженных маршрутов и перенаправлении транспортного потока. Опускались шлагбаумы, из полотна выезжали стоп-стоуны, и под ругательства водителей автопилоты их машин принимали новые правила игры.

Эрик не успел совсем немного – две машины перед ним проскочили до закрытия прямого пути через Грин-Хилл, но затем стоп-стоуны блокировали проезд, вынуждая всех остальных принимать левее и разгоняться по прямой еще пару километров, чтобы потом выйти на сеть развязок первого и второго яруса. По сути, она не решала проблему пропускаемости, а лишь выполняла роль накопителей, вертя на своих ярусах потоки транспорта в часы пик и возвращая его на те же магистрали, когда пиковые нагрузки трафика спадали.

Эрик прибыл к кафе «Элефантина» в начале девятого, когда уже стало темнеть. Выйдя из машины, огляделся, где-то здесь его должна была ждать сестра.

Место было плохо освещено, однако вскоре он ее увидел – Анна-Луиза шагнула из темного угла от самой стены кафе.

Эрик машинально огляделся, пытаясь определить возможные опасности, но это лишь моторика, ведь если Анна-Луиза появилась, значит, место безопасное.

– Привет, Эрик, – сказала она и чмокнула его в щеку. – Фу, ты почему такой колючий? Хильда за тобой совсем не следит?

– Следит. И тоже недовольна, но я сегодня же побреюсь. Просто на работе завал – приходится крутиться.

– Как Бенни?

– Нормально. Училка говорит, что выше среднего. А больше нам и не нужно.

– Ты же говорил, что он осилил учебник Хирша?

– Да, но это домашняя история. Я посоветовал ему не выделяться и держать свои математические способности при себе. До времени.

– И он послушался?

– Он понял. Для десятилетнего это немало.

– Немало, – согласилась Анна-Луиза.

– Что у тебя случилось?

– Вроде пока ничего, но…

Анна-Луиза огляделась.

– Не томи, – поторопил ее брат.

– Похоже, Йорика завербовали.

– Завербовали?! – Эрик сделал пару шагов назад и, глядя по сторонам, сунул руку за пояс, где был пистолет.

– Извини, братишка, я не так выразилась. Я лишь подозреваю, что он не в порядке.

Эрик ее услышал, но не подал вида, продолжая затравленно озираться и держа руку на рукоятке «девятки». Жизнь заставила его серьезно относиться к даже очень простым знакам.

– Прости еще раз, просто он в последнее время вел себя очень странно, и я стала за ним присматривать, когда была такая возможность, ведь у меня на новой работе не так много времени.

– У тебя новая работа?

– Ну да.

– И что это за работа?

– Ну… я охраняю причал компании.

– Причал? Ты что, поменяла работу?!

– Да. Спокойнее, Эрик, спокойнее.

– Почему не сообщила мне?

– Ну, это же моя работа, а не твоя.

– Перестань!.. – потребовал брат. – Знала бы ты, чего мне стоило доказать им, что мы заслужили право уйти, убедить, что мы знаем не так много и не несем конторе опасности.

– Ну, прости. Я помню, что мы условились сообщать обо всех изменениях. Но я… правда, не хотела тебя беспокоить. У тебя семья… Короче, теперь я работаю в охране.

– И как ты попала на эту работу?

– Просто попросилась, – пожала плечами Анна-Луиза и отвела глаза.

– Спалилась-попросилась, – съязвил брат.

– Ну что ты опять?

– Это не я опять. Я не хочу снова суетиться и отмазывать тебя от суда, запугивая свидетелей и пострадавших.

– Это было один раз. К тому же ты знаешь, что у меня не было другого выхода. Мне показалось, что была угроза моему ребенку.

– Ладно, что там опять угрожает твоему ребенку?

– Он тренируется стрелять по стаканчикам из игрушечного ружья.

– Это все, чем он занимается? Он не готовится в финансовый колледж?

– Он отказался. Извини. Я приводила ему тот довод, что дядя Эрик приложил немало сил, – ты же знаешь, как он тебя уважает. Но он вдруг восстал против самой идеи быть бухгалтером. Я подождала, думала, остынет, но нет, он нашел себе работу – как он утверждает, аниматором на набережной.

– И ты не проверяла?

– Проверяла, когда была возможность. Ходила за ним.

– И что?

– Он пытается уходить от слежки, он проверяется, Эрик.

– Заметил тебя?

– Нет. Он пока мало что умеет, но он проверяется по правилам.

– Дома расспрашивала?

– Да, попросила показать, где он работает, на каком месте. А он сказал, что площадки по всей набережной, и когда на какой он будет работать, узнает только утром от их распорядителя.

– Давно он так работает?

– Третью неделю. Хорошие деньги приносит, говорит, что подают неплохие чаевые.

– Врет.

– Ясное дело.

– Ну а ты сама как думаешь?

– Да я уже почти что знаю. Он в охранную компанию устроился, в «Рекс-стандарт». Но в каком качестве, пока не выяснила.

– Смотри за ним внимательнее, сейчас в нашем регионе происходит какая-то возня с частными охранными структурами.

– Передел рынка?

– И это тоже, но там еще какие-то подводные течения. Целые компании переподчиняются за сутки, руководители пропадают бесследно, акции обрушиваются, и их торопливо скупают. И знаешь что…

– Что?

– Насколько хорошие деньги приносит Йорик?

– В полтора раза больше моей зарплаты.

– И это новичок – только из-за школьной парты.

– И?

– Очень может быть, что его готовят для подставы. Ну, ты понимаешь.

Анна-Луиза вздохнула и огляделась.

– И что же делать?

Ответить Эрик не успел, в нескольких сотнях метров от них в небе полыхнула яркая вспышка, и разряд «геликона» разметал шароид, осколки которого полыхнули в небе словно поток леонидов.

– Красиво… И жутко… – выдохнула Анна-Луиза, обретая способность говорить.