Этот мужчина (ЛП)

Я больше не могу сдерживаться.

— Джесси, я уже скоро, — задыхаюсь у его губ.

Кончики пальцев онемели от до нелепости яростной хватки.

— Черт! Вместе, хорошо? — цедит он сквозь стиснутые зубы, еще несколько раз входит, отправляя тело и разум в полет, а потом вскрикивает: — Сейчас!

Я отпускаю себя — всю накопившуюся тяжесть в паху, тяжесть в легких и огонь в животе. Все это выливается в мощный напор давления и очень громкий крик.

— Господи Иисусе! — кричит он, мощно толкаясь в последний раз, прежде чем замереть надо мной.

Чувствую, как обжигающая струя его освобождения выстреливает глубоко внутрь меня, и я оседаю под ним, в изнеможении закрывая глаза. Промокший насквозь, он падает на предплечья, задыхаясь, и медленно выходит, по пути совершая еще несколько глубоких толчков, длинными, размеренными движениями. Мои мышцы стискивают его, выжимая до капли. Я не могу ясно мыслить.

Этот мужчина наградил меня четырьмя непостижимо сильными оргазмами менее чем за четыре часа. По одному в час! Завтра я просто не смогу ходить.

Я лежу, насытившись и обмякнув, тяжело дыша и изнывая от напряжения. Веки начинают тяжелеть. Чувствую, как он прижимается лоб к моему лбу, открываю глаза и вижу, что он крепко зажмурился. Начинаю под ним извиваться, чтобы привлечь внимание, ощущая, как его полу-эрегированный член дергается внутри. Он открывает глаза и поднимает голову, фокусируясь на мне. Изучает мое лицо, останавливаясь на измученных губах, и наклоняется, чтобы запечатлеть на них нежнейший поцелуй.

Вздыхаю, когда он опускается вниз, ложась на меня, его твердая грудь тяжелая, но такая желанная. Я приветствую эту ношу, слегка провожу пальцами по его спине, кладу подбородок ему на плечо и смотрю в потолок. Он слегка вздрагивает и зарывается лицом мне в шею, прижимаясь губами к пульсирующей вене.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой. Знаю, это всего лишь секс и его последствия, но это самое прекрасное чувство в мире. Так и должно быть. Неистовство этого мужчины вызывает привыкание, его нежность сладка, а тело — за гранью совершенства. Он — идеальное сочетание настоящего мужчины. Похоже, я серьезно и глубоко, просто по уши, увязла во всем этом дерьме.

Лежу, все еще водя пальцем по его спине, глаза закрываются сами собой. Он такой тяжелый, а кончики пальцев немеют от трения, когда я его поглаживаю. Его дыхание на моей шее спокойное и ровное. Он спит, а я в ловушке под его твердым телом. Перестаю ласкать его спину, и он двигает бедрами, медленно выходя из меня, оставляя огромную пустоту.

Неприятное чувство, и я жалею, что не выдержала его веса дольше — возможно, вечность.

Он приподнимается на локтях и смотрит на меня сверху вниз. Взяв в руки прядь волос, изучает блестящий локон цвета красного дерева, наблюдая, как накручивает его на указательный и большой пальцы.

— Ты меня усыпила. — Голос у него хриплый.

— Да.

— Ты слишком красива, — шепчет он, снова глядя мне в глаза.

Смотрю в его сонные глаза и протягиваю руку, чтобы провести большим пальцем по линии нахмуренных бровей, запуская руку в волосы.

— Ты тоже, — говорю мягко. Он правда очень красив.

Он слегка улыбается, опускает голову и утыкается носом мне между грудей.

— Леди, считай, что тебе напомнили.

Ха! Я так и знала. Этот трах был напоминанием после того, как не получилось вбить мне в голову хоть каплю здравого смысла. Что ж, на этот раз ему удалось. Хотя, я бы скорее сказала, что он оттрахал меня так, что я эту голову просто потеряла.

Медленно отодвигаясь от моего тела, он садится на пятки. Мгновенно налетевший холодный поток воздуха, заставляет хотеть дернуть его обратно на себя. Да, мне все правильно напомнили. Он протягивает обе руки, и я беру их, позволяя поднять себя и оседлать его бедра.

Обхватив одной рукой за спину, он прижимает меня к себе, поворачивается, маневрируя телом так, что садится, прислонившись спиной к спинке кровати, а я смотрю на него. Он кладет руки мне на талию и ведет большими пальцами к бедрам. От этого по мне пробегает дрожь. Накрываю его руки ладонями, чтобы заставить прекратить.

Он ухмыляется мне.

— Проведи завтра со мной весь день.

Что простите? Я думала, это просто секс? Может, он хочет провести со мной весь день в постели. Господи, после сегодняшнего мне нужна неделя, чтобы прийти в себя, или больше.

Я оттрахана, в буквальном смысле.

— У меня кое-какие планы, — осторожно говорю я. Теперь надо вести себя разумно. Как ни в чем ни бывало или, может, вообще с ним не видеться. Он — воплощение плохого мальчика, хоть и немного взрослого. Он опасен, загадочен и вызывает зависимость.

Я все понимаю, но боюсь, что могу попасться на крючок.

— Какие планы? — спрашивает он, слегка надув губы.

На самом деле, никаких. Я планирую лишь одно — привести в порядок свою комнату. Это шокирует, но у меня не так много свободного пространства, и оно забито вещами. Наверное, следует начать подыскивать другие варианты, но мне так весело с Кейт.

— Нужно разобрать вещи.

Я сжимаю руки, когда чувствую, что он снова пытается пошевелить большими пальцами.

— Какие вещи? — Он выглядит сбитым с толку.

— Дом Кейт — это временное жилье. Я там уже месяц, мои вещи повсюду. Мне нужно разобраться с ними, пока я не сняла собственную квартиру.

— Где ты была месяц назад?

— С Мэттом.

Он дергается.

— Кто такой, черт возьми, Мэтт?

— Успокойся. Он мой бывший парень.

— Бывший?

— Да, бывший, — подтверждаю я и вижу, как по его лицу бежит волна облегчения.

Да что с ним такое?

— Джесси, мне нужно забрать машину, — настаиваю я. Я не могу позволить Кейт ехать на Марго до самого Йоркшира. Она вся дребезжит и трясется, к тому времени, как Кейт туда доберется, от машины уже ничего не останется. Ей приходится защищать торты с помощью пенопласта и, проезжая лежачих полицейских, снижать скорость до пяти миль в час.

— Не волнуйся. Я отвезу тебя туда утром.

О, значит, я остаюсь?

— Она уезжает часиков в восемь.

Может, он не будет так уж рад, если я вытащу его из постели в субботу ни свет, ни заря.

— Часиков, — кривит он рот в ухмылке. Я отвечаю ему такой же ухмылкой, хватаю за руки и перемещаю их вверх к талии, а потом тянусь к волосам, нащупывая шпильки, удерживающие прическу. Мне из-за них больно. Начинаю их выдергивать, а он смотрит с прищуром смотрит на меня.

Я замираю.

— Что?

— Ты отказываешься провести со мной целый день, а потом тычешь в лицо свои великолепные сиськи. Это нечестная игра, Ава. — Он протягивает руку и щелкает по соску, заставляя его немедленно сжаться в тугой бутон.

Я вскрикиваю, хватаясь за грудь.

— Эй! Мне нужно вытащить шпильки. Они впиваются в голову. — Вынимаю одну и кладу ее в рот.

Он с интересом наблюдает за мной, затем наклоняется, берет шпильку зубами и выплевывает ее на кровать. Резко опускает лицо, прижимаясь к моим грудям.

Улыбаюсь про себя и провожу руками по его влажным волосам, игнорируя голос в голове, напоминающий не быть слишком довольной. Он глубоко вдыхает и отстраняется, нежно целуя каждый сосок. Я поворачиваюсь у него на коленях.

— Позволь мне. — Он подтягивает ноги, так что я оказываюсь лежащей между ними, опираясь руками на его колени.

Он начинает пробегать пальцами по моим волосам, находя шпильки, вытаскивая и передавая их мне через плечо.

— Сколько их у тебя? — спрашивает он, массируя голову и находя еще одну заблудившуюся шпильку.

— Несколько. — Я беру шпильку. — Слишком много волос, надо же их как-то удерживать.

— Несколько — это сотня? — спрашивает он с сомнением. — Ты как кукла вуду. Ну вот, кажется, все достал.

Он забирает у меня шпильки и кладет их на прикроватный столик, потом берет меня за плечи и тянет назад, так что я оказываюсь у него на груди, а мои согнутые ноги лежат на его ногах

Джесси такой уютный, а веки у меня невероятно тяжелые. Сегодня был ужасно напряженный день, и он только что завершился секс-марафоном с этим очаровательным мужчиной, к которому я прислонилась. Может, мне уже пора уходить? Это избавит меня от риска испытать утром неловкость, которая гарантированно обрушится на нас с приходом рассвета. Но потом я чувствую, как он обхватывает руками мою грудь, и я автоматически откидываю голову назад на его плечо.