Айвири. Дилогия

Разум твердил, буквально кричал, ежесекундно напоминая о том, что Айвири послушница. Та, на ком лежит вечное табу, в сторону которой даже смотреть было запрещено. Но душа и сердце чувствовали иное, никак не желая признавать горькую правду. Зверь так вообще сошёл с ума, отказываясь сдаваться.

От этой постоянной внутренней борьбы всё тело горело от боли. Так что даже дышать было невыносимо.

Мужчина всеми силами старался завалить себя работой, чтобы даже думать не было времени. Благо, что сбор всегда проходил тяжело и требовал повышенного внимания и сил.

Вечерами ликан с трудом добирался до кровати и падал, забываясь беспокойным сном. Но даже там ему не было покоя. Стоило задремать, как тут же появлялась она. Девушка с волосами вишнёвого цвета и ярко-синими глазами. И этот образ ничто не могло вытравить.

Оставалась последняя, глупая надежда, что стоит её увидеть снова, спустя столько дней и зависимость исчезнет. Особенно здесь, в обители Лаари.

Но не помогло. Один взгляд и стало только хуже.

Айвири нисколько не изменилась за эти дни, разве что во взгляде появилась уверенность и неожиданное спокойствие, которого не было в замке её отца.

Целительница всегда и везде. Она даже хотела его вылечить. Глупая, от этой болезни нет лекарства и спасения.

— Я не помешал?

Помешал. Ещё как.

Итану с трудом удалось удержать зверя, который готов был рыкнуть на друга, приструнить его, прогнать, утверждая за собой право единственного. Но отвлекла реакция девушки.

Айвири вдруг застыла, поджала недовольно губы и отвернулась, словно видеть его не хотела.

— Что-то случилось? — требовательно спросил мужчина, не в силах понять причин такого поведения.

Что-то между ними было. И это что-то нервировало и тревожило.

Она едва заметно покачала головой и ещё больше напряглась.

— О чём это ты? — поинтересовался Блейн, подходя ближе.

А сам не сводил взгляда с профиля девушки. И она это чувствовала.

— Если у тебя всё, то я пойду, — произнесла она сдержанно. — У меня много работы, да и к завтрашнему дню подготовиться надо.

— Значит помешал всё-таки, — усмехнулся Блейн и бросил ей в след едкое. — Бежишь, Айвири?

— Блейн, в чём дело? — вновь спросил Итан, наблюдая за ними с возрастающим беспокойством и тревогой.

— Ни в чем, — отозвалась девушка, застыв на мгновение, но головы так и не повернула. — Вы ошиблись, уважаемый лэр. Не имею такой дурной привычки сбегать от проблем. И в отличие от вас, Блейн, у меня действительно много работы. Всего доброго, Итан.

Ларкас некоторое время смотрел ей вслед, а после повернулся к другу, который уже уселся на каменный алтарь и жмурился от яркого солнца, которое пробиваясь сквозь ветки, светило ему прямо в лицо.

— Слезь.

— Имей совесть, Итан, я больной и немощный ликан. Мне надо отдыхать.

— С алтаря слезь, — всё так же сухо повторил молодой мужчина, подходя ближе.

— Сяду на траву и заболею.

— Это не Ардан, земля тёплая, так что не заболеешь. Тем более, что ликаны от такой ерунды простуду подхватить не могут. Ты легко перенёс жуткие морозы завесы, а тут решил заболеть из-за пустяка. Так что повторяю в последний раз, слезай.

— Есть, командир, — отозвался тот, спрыгивая и присаживаясь на травку и опираясь на алтарь спиной. — Ну, говори, не молчи. Вижу, как тебе не терпится.

— Нет, это ты говори. Что происходит?

— Конкретнее, Итан, конкретнее. Ты всегда говоришь слишком обобщенно и пафосно.

— А ты как был занозой в лапе, так и остался, — не остался в долгу Ларкас. — Но сейчас явно превзошел себя.

Ленивая ухмылка исчезла с лица, обнажая усталость и какую-то безнадёжность, от которой холодок прошелся по коже.

— Ты никогда не думал, почему я сразу не забил тревогу, почему никому не рассказал про осколок? Я ведь почуял его, как только мы перешли границу Ардана.

— И почему же ты этого не сделал? — покорно спросил ликан.

— Может я просто хотел сдохнуть. А ты не дал. Опять.

— Интересный способ ты выбрал для смерти. Превратиться в ледяного монстра в самом сердце Иллиума.

— Ты должен был менять убить. Сразу, как только я отключился. И сделал бы это лично. Не отнекивайся. Ты слишком правильный, Итан, до тошноты просто. Это же твой долг убить меня и облегчить страдания, как старшего в группе. И что сделал ты? Опять решил меня спасти!

Ларкас приземлился рядом с ним на мягкую траву и спросил тихо:

— Что с тобой стало, Блейн? Не ты первый и не ты последний, кто был ранен за завесой. Куда делся Серый, на которого равнялся молодняк? Куда делся друг, которой всегда защищал мою спину?

— Выдохся, — с кривой усмешкой отозвался тот. — Ничего не осталось. Только пустота. И это страшнее всего, когда ничего не чувствуешь.

— Почему ты сразу не сказал, почему не попросил помощи?

— Потому что не хотел. Знаешь, а она собирается на меня пожаловаться.

— Кто? Айвири? — удивленно спросил Итан.

— Айвири. Хочет выгнать меня из связки, — со смешком отозвался Блейн.

— И в чем причина такого желания?

— Мой сволочной характер.

— Ну это не новость, подарком ты никогда не был. Что конкретно ты сделал?

— Сразу не перечислишь, — произнёс друг, срывая травинку и вертя её между пальцев. — Просто вывел пару раз на эмоции. Сильно вывел. И не могу сказать, что это не доставило мне удовольствия.

— И зачем, позволь узнать?

— Она другая, Итан. Ты ведь тоже это почуял. И да, я знаю, что ты принял её за свою пару. Мало того, я отлично вижу, как тебя ломает. Хорошо, девчонка этого не понимает, как и остальные, но у тебя так мало времени. Никто в Ардане не должен этого заметить.

— Знаю, — тяжело вздохнул Ларкас. — Закон един для всех. А она послушница Лаари. Так всё-таки за что Айвири на тебя взъелась?

Беспокойство никуда не делось. Блейн, Айвири и что-то между ними. Оказывается, боль и пытка может иметь разные оттенки, особенно когда в дело вмешивается ревность.

— Сказал же, что вел себя как скотина.

— Зачем?

— Во-первых, мстил. Я хотел сдохнуть, приложил для этого максимум усилий, а она явилась ниоткуда и вытащила… Это злило.

— А во-вторых?

— Не смог остановиться. Она так ярко реагирует и… пахнет, — вдруг произнёс он и закрыл глаза.

Итан дёрнулся, с трудом сдержав рычание.

«Моя!» — бился в истерике зверь, скаля клыки и сверкая глазами.

И сдерживать его становилось всё сложнее.

— Терпение, мой друг, — сказал вдруг Блейн спокойно. — Учись сдерживать зверя, когда речь идёт об Айвири. Она другая, особенная, и старшие ликаны тоже это заметят. Если бы не печать… всё могло сложиться по-другому.

— Она послушница, Блейн, — напомнил Итан. И себе, и ему. — Это не изменить.

— Знаю. Пообещай мне кое-что. Если девчонка пожалеет меня и не сдаст старшим, то это сделаешь ты.

— Что именно?

— Выгонишь меня из связки.

— Сдурел? — прорычал мужчина. — Мы и так Наяза потеряли.

— Найдёте новых.

— Решил сбежать и бросить нас, так, Блейн?

А вместо того, чтобы разозлиться, друг расхохотался.

— Итан, мы столько лет вместе, и ты серьёзно думаешь, что сможешь подловить меня? Может, раньше у тебя и был шанс, но не сейчас. Не переживай, я надеюсь, что это всё-таки будет она.

— Почему для тебя это так важно?

— Айвири меня воскресила, она и убьёт как Серого.

— И всё? Причина только в этом? — продолжал допытываться мужчина.

Блейн хмыкнул:

— Всё тебе неймётся, всё хочешь выведать до конца. Зачем? Да, не только тебя она сводит с ума, не только тебя она притягивает. Я слишком уважаю тебя, чтобы лгать, Итан. Мой зверь тоже чувствует в Айвири пару. Но я не ты и могу его не сдержать. Поэтому для всех будет лучше, если меня не будет связке. Ты же понимаешь, что в какой-то момент я просто не смогу остановиться.

— И этим убьешь её и себя.

— Смерти я не боюсь, — отозвался Блейн, поднимаясь, и похлопал его по плечу. — Тебе стоило оставить меня там, старый друг. Всем было бы легче.