Дожить до рассвета

— Для чего все это нужно? — поинтересовалась я.

— Для больших тоннелей вроде наших шахт и штолен мы используем серьезные проходческие комплексы, — начал рассказывать горняк. — А вот для тоннелей поменьше, например, канализационных или технических, обычно годятся небольшие маломощные буры. Порода у нас тут сложная, много скал, поэтому при бурении мы всегда обрабатываем ее ирзановой кислотой. Она размягчает камень и облегчает процесс.

— Кому могла понадобиться такая контрабанда? — пробормотал Мелвин.

— Нелегальная выработка? — предположил Раэн д’Эстар.

— Это бессмысленно, — помотал головой господин Ролсон. — Малыми объемами угля заработать очень сложно, там на обработку и перевозку потратишь больше. А кроме угля у нас и взять нечего. Если только к гномам податься.

К гномам… Неужели господин Златостукс гадил своим сородичам, помогая кому-то разбирать их горы? Верится с трудом. Хотя, если он просто посредник, мог вообще не думать о том, что ему приходит из порта.

— Можно понять, от кого к нам пришло все это оборудование?

— Хм… Не думаю. Даже если отправить запрос на завод-изготовитель… Мелкая техника много где используется. Покупателей могут быть сотни и тысячи.

— Понятно, — кивнула я. — В любом случае, спасибо за консультацию.

— Есть еще кое-что, — мастер неуверенно почесал затылок. — Я ведь не просто так приехал, посоветоваться хотел. А теперь понимаю, что и вам это может быть интересно.

— Да, я помню.

— У нас на шахте стали твориться странные вещи. Конечно, не настолько странные, чтобы заявлять об этом в Управление, но все же…

— Мы слушаем.

— Все началось с того, что примерно с месяц назад у нас пропали три бочки ирзановой кислоты.

— Эти? — Мелвин помахал снимком.

Неужели найденная у гнома контрабанда предназначалась на вывоз?

— Нет, — господин Ролсон опроверг эту теорию. — Эти на сто литров, а у нас все хранится в двухсотлитровых бочках.

— Жаль, — скис подчиненный.

— Так вот, бочки. Пропали они у нас странно. Вроде как по документам их оправили в штрек, но потом приказ то ли отменили, то ли потеряли, а бочки на склад так и не вернулись, да и в шахту не дошли. Вроде бы мелочь, только у нас все под отчетом идет. Я доложил об этом шахтному мастеру, да тот рукой махнул, мол, затерялось и позже где-нибудь найдется.

— Не нашлось? — хмыкнул Раэн д'Эстар.

— Нет. А потом стали пропадать люди.

Трой Мелвин навострил уши. Даже столичный гость подался чуть ближе, явно предвкушая что-то интересное.

— Первым пропал Арне Хансен, один из моих старших смены. Работал у меня уже пятый год. Мутный тип. Скользкий, хитрый, жадный, но ни на чем противозаконном никогда не попадался. Так, было у него пара замечаний по мелочи, да и все. Но, если честно, именно его я подозревал в краже кислоты.

Медленно кивнула, следя краем глаза, как самописное перо исправно записывает слова мужчины.

— Как он пропал?

— Это было недели три назад. Однажды утром он просто не вышел на смену. Все его вещи остались в комнате общежития, а сам он как сквозь землю провалился.

— Может и правда провалился? — предположил д’Эстар. — Он вернулся с прошлой смены?

— Ну конечно. Каждый работник, идущий вниз, получает сигнальный жетон, который сдает по возвращении. Хансен вернулся вовремя. Да и после… Его ведь видели. Один из рабочих заметил, так он поздно вечером шел куда-то на восток участка.

— А что там?

— В том-то и дело, что ничего. Деревья и скалы. И сам Хансен, говорят, выглядел очень странно. Шел, шатаясь, не обращая ни на кого внимания. Как будто пьяный. Мы обыскали потом то место, но не нашли ни самого Хансена, ни его следов.

— Понятно, — кивнула задумчиво. — Что дальше?

— Через несколько дней пропал второй, Ол Несбе. Простой рабочий, спокойный, исполнительный, скромный. Тоже ушел вечером, никому ничего не сказав. Но на этот раз с вещами. Его на выходе из общежития видел комендант. Говорит, Несбе двигался в сторону железнодорожной станции и выглядел при этом так же странно, как и Хансен.

— Он шел на поезд?

— Коменданту сказал, что да, — пожал плечами мастер. — Вот только ни на какой поезд он не сел.

— Почему вы так уверены? — нахмурился дЭстар.

— Это было около десяти вечера. Последний поезд из шахтерского поселка в Эрнефъялл должен был отправляться в десять ноль пять. Но именно в тот день с паровозом случилась какая-то неисправность, и поезд никуда не поехал. В общежитие Несбе не вернулся. А другого пути в город нет.

— Это ведь был не последний случай?

— Да. Последним пропал Риг Отмар, тоже из рабочих, добродушный такой здоровяк. Его сосед говорит, что он вдруг начал вести себя странно, стал каким-то заторможенным и вялым, потом собрал вещи и вроде как уехал, тоже поздно вечером. Но я очень сильно сомневаюсь. Поспрашивал кондуктора, который дежурил в последнем поезде в тот день, но никого похожего на Отмара тот не видел. А его сложно не заметить, комплекцией и медведю фору даст.

— В наше Управление вы вообще не собирались обращаться? — хмуро спросила я.

— У нас вроде как своя служба безопасности, — мастер кивнул и неловко отвел взгляд. — Они что-то проверяли, но никакого криминала не нашли и спустили все на тормозах, мол решили люди работу бросить, ну и иврисы с ними. На их место уже и новых рабочих взяли, вы же знаете, у нас желающих много.

— Серьезно? — возмутилась я. — Ну ладно Отмар с Несбе, но Хансен, который явно никуда не собирался уезжать… Что за бардак у вас там творится?

Господин Ролсон виновато опустил голову.

— Тронморские шахты не относятся к вашему ведомству? — спросил у меня д’Эстар.

— Нет, — процедила недовольно. — К сожалению или к счастью, но у них там свои порядки.

— Понятно.

Переключив внимание на шахтера, вздохнула. И чего взъелась на человека? Ведь от него-то в Тронморе точно ничего не зависит. Тут даже жалобу на действия местных безопасников подавать, то только губернатору.

— Все трое знали друг друга? — продолжила я разговор.

— Возможно были знакомы, — охотно ответил мужчина. — Они ведь относились к одному участку, жили в одном общежитии. Но друзьями их вряд ли можно назвать.

— И все трое были одинокими и нелюдимыми, — задумчиво пробормотал столичный следователь.

— Именно, — господин Ролсон уважительно на него покосился. — У них у всех не было ни семей, ни даже друзей.

Интересно… Три человека, чье исчезновение явно не устроит никакого переполоха. Кого не станут искать перепуганные родственники или неравнодушные приятели. Кого начальство легко заменит точно таким же винтиком большой горнодобывающей машины.

— Кто-нибудь еще покинул шахту за это время? Ушел, уволился, уехал по делам?

Горняк ненадолго задумался, а потом ответил:

— Повар уволился. Работал в столовой нашего общежития. Но этот нормально ушел, я с ним даже поговорил.

— И все же…

— Ну, — мужчина пожал плечами. — Джон Тромси, устроился к нам два месяца назад. Вроде приехал откуда-то с юга. Неделю назад принес заявление, мол тяжко ему в нашем климате, хочет назад ехать. Ну и отпустили его.

— Он был знаком с кем-то из пропавших?

Мужчина помедлил, вспоминая, а потом с жаром кивнул.

— Был. Как раз с Арне Хансеном. Я их однажды поймал за распитием крепкой настойки. У нас вообще со спиртным строго, хочешь развлечься — езжай в город, там тебе и бар, и, хм… бордель. Но Тромси просил простить на первый раз, клялся и божился, что такое больше не повториться. Ну я и не стал парню карьеру портить.

Перо с тихим шорохом покрывало бумагу буквами. Трой Мелвин делал какие-то пометки в блокноте, а д’Эстар задумчиво разглядывал потолок.

Мое следовательское чутье подсказывало, что контрабанда техники и эти трое, а может даже и четверо, каким-то образом связаны. Вот только каким?

— А, вот еще что, — господин Ролсон хлопнул себя по лбу. — Тромси и с Отмаром был знаком. Я однажды вечером зашел к Отмару, а тот пил какие-то порошки. Ну я спросил, а он сказал, что это ему Тромси дал, мол витаминный сбор с юга.