Дожить до рассвета

— Что ж, — отвела взгляд. — Не буду заставлять вас тратить лишнее время.

Положив руку на переговорник, вызвала Хельгу:

— Позовите ко мне Григсона.

Мэсс Григсон, усатый мужчина лет шестидесяти, появился в моем кабинете буквально через пять минут, будто ждал приказа. Он уселся на соседний со столичным гостем стул и кивнул, выражая готовность слушать.

— Следователь Григсон, это следователь д’Эстар из столицы. Прибыл в наше управление с инспекцией и очень озабочен тем, как у нас проходит борьба с наркотиками. Следователь д’Эстар, — сладко улыбнулась мужчине, — это наш глава отдела по борьбе с наркотиками. Он введет вас в курс всех дел и познакомит со статистикой. Задавайте ему любые вопросы.

— Я могу попросить выделить мне кабинет?

Досадливо поморщилась. Что-то я совсем не подумала о том, что столичного ревизора нужно куда-то деть. Наверное, слишком неприятна была даже мысль о его приезде.

— Разумеется, — пришлось снова вызвать Хельгу. — Выделите следователю д'Эстару место, если есть свободный кабинет. И выпишите постоянный пропуск. Я подпишу приказ.

— Благодарю, — д’Эстар склонил голову, как истинный аристократ.

— В таком случае, больше вас не задерживаю.

Мужчины поднялись. Столичный следователь прошелся по мне странным взглядом, потом уже было развернулся, чтобы уходить, но вдруг замер.

— Инчийский узор? — произнес удивленно, вытягивая из папки лист с рисунком шкатулки.

— Инчийский? — нахмурилась я. — Не эльфийский? Уверены?

— Это вех и болотный дурман, — он ткнул пальцем в цветочный узор. — Эльфы никогда не помещают на свои изделия ядовитые цветы. А вот это…

Палец скользнул ниже, к странным закорючкам по углам.

— Это инчийские символы. Не знаю точно, что они означают.

— Занятно, — протянула задумчиво. — Что ж, благодарю.

Неохотно отложив рисунок, он еще раз кивнул и вышел. А я рывком поднялась, подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу.

Духи-покровители, как же это сложно. То ли успокоительный эликсир все же выдохся, то ли я просто переоценила свою выдержку, но сейчас внутри меня все переворачивалось. Раэн д’Эстар одним своим видом напомнил о прошлом, которое и так не могла отпустить. А тут новое потрясение. И хорошо, что он не понял, кто я. Ну или просто сделал вид, что не понял. Хотя, как ему понять, мы же никогда не встречались лично.

Отлепилась от окна и устало потерла виски. Ничего, справлюсь. Я стала гораздо сильнее за эти десять лет. Многое пришлось пережить, многое понять, осмыслить. Стать жестче, сильнее, безжалостно выкорчевав из себя все страхи и слабости. И пусть этот мужчина не тот, которого мне бы хотелось терпеть рядом с собой, я выдержу. Тем более, что работа не ждет.

Поставив точку в собственных метаниях, вернулась к столу и коснулась пальцами рисунка со шкатулкой. Инчийский узор, значит…

На одной из стен моего кабинета висела рама, к которой крепились несколько карт разных масштабов. Сконструированная особым образом, она позволяла быстро менять карты, выбирая нужную, и сейчас я вытащила самую мелкую, отображавшую весь материк.

Наш материк, Вараман, мог бы представлять собой немного вытянутую по широте грушу, если бы не Аншарский залив, вторгающийся в него с юго-запада. Центр и север материка занимало наша Вирония — королевство людей. С самого севера к нему подходил горный кряж Брадабарген, в недрах которого добывали свои сокровища гномы. На восточном побережье испокон веков жили эльфы. Длинноухие красавцы, чьи привычки и традиции были очень далеки от человеческих, облюбовали себе густые труднопроходимые леса Имиль-та-Эли. Говорят, там каждое дерево хранит в себе частицу эльфийской магии. Но мне не доводилось это увидеть воочию, хотя самих эльфов встречать приходилось. Они крайне неохотно пускают к себе гостей, да и сами редко выезжают в люди.

На востоке от побережья располагался Алейсийский архипелаг — еще одно человеческое королевство, и большой лесистый остров Георанд — вотчина оборотней. Далеко на юге теснились небольшие, но многочисленные острова Руфу.

Узкий юго-западный полуостров занимают полупустынные земли, где обитают песчаники — злобный народец, много крови попортивший людям. Я до сих пор всем сердцем ненавижу этих невысоких желтокожих тварей.

Ну а юго-восток — земля степей и болот, родина инчей. Эта раса тоже очень сильно отличаются от людей. Смуглые, узкоглазые, со странными человеческому глазу треугольными лицами и длинными конечностями, они живут еще более закрыто, чем эльфы. Инчи очень плохо чувствуют потоки, поэтому стали развиваться в сторону алхимии и трав. Живут закрыто, почти не вступая в контакты с другими расами, потому что презирают всех, кто не похож на них.

И вот мне в руки попался инчийский узор. Как узнать, говорил ли Раэн д’Эстар правду? Абсолютно не представляю, где найти консультанта по этой чуждой культуре. Но если он прав, получается, тут не только шкатулка инчийская, но и медальон, по которому гном должен был опознать заказчика. Ведь там такие же символы. Только вот инчам неоткуда здесь взяться, они ненавидят холод.

Ладно, пока этим делом будет заниматься Мелвин. Но я на всякий случай отправлю запрос в городскую библиотеку. Вдруг мне повезет.

А вечером заглянул сияющий Мелвин.

— Вы были правы, — положил мне на стол толстую стопку листов. — Нашелся тайник.

— И что там?

— Контрабанда. Через нашего гнома явно проходит стабильный канал.

Я придвинула к себе бумаги. Кроме описи, там нашлись подробные снимки всех находок. Это действительно была контрабанда. Еще неразобранные ящики с печатями морского порта, двойные стенки которых хранили в себе незаконную начинку. Аккуратно сложенные свертки, завернутые в толстую промасленную кожу, защищавшую от морской воды. И коробки, набитые тем, что явно ненужно обычному ювелиру.

Золото и камни, это ладно, припасены для себя, потому что гномы даже со своих дерут втридорога. А вот на снимке пара самострелов без регистрации и лицензии. У господина Зластостукса на них разрешения точно нет. Надо бы отправить данные в центральное Управление, может на них висит что-нибудь.

Бочонки с какой-то странной жижей и пометкой «ирзановая кислота». Не представляю, что это такое, но явно не ювелирный раствор. А вот это еще интереснее…

На последних пяти листах изображались детали какого-то механизма. Довольно большие, совершенно новые и судя по всему, сделанные из очень качественной стали. Трубы разных диаметров, вентили, шланги.

— Для чего это все нужно?

— Не знаю, — пожал плечами подчиненный. — Но видите, знак вот на этой лопасти? Это клеймо завода в Ательмейне. Они делают оборудование для шахт и карьеров.

— Уверен?

— Конечно. Я жил там до пятнадцати лет. Уже потом мы переехали сюда.

— Интересно, — пробормотала задумчиво. — Допросите гнома, хочу знать, кто заказчик.

— Вряд ли он знает. Такие люди обычно не светятся друг перед другом.

— И все же. А я покажу это снимки знающим людям. Пусть скажут, что это за оборудование.

Наш север был суров, но богат. Древесина, меха, шерсть редких фъялльских овец, рыба в сезон — все это поставлялось во множество городов королевства. Но главным богатством края были угольные шахты. Здесь, во Фъялле, располагались самые крупные залежи белого угля. Это ископаемое считалось очень ценным. Белый уголь горел ярче, дольше, и давал гораздо больше тепла, чем уголь-антрацит и, уж тем более, бурый. Он делал Фъялл одним из самых «сытых» регионов королевства. А профессию шахтера — уважаемой и высокооплачиваемой. Горняки вполне могли себе позволить работать на самом качественном оборудовании, вовремя ремонтировать его и заменять вышедшие из строя детали. Поэтому даже мысль о том, что кто-то мог ввозить их контрабандой, казалась совершенной глупостью.

А нелегальный прииск… Я не разбиралась в горном деле и не знала, насколько это вообще осуществимо и рентабельно. И поэтому сейчас собиралась обратиться к одному своему знакомому. Когда-то спасла его от тюрьмы, доказав вину настоящего преступника, и знала, что он трудился сейчас старшим мастером участка на первой северной шахте. И вполне может помочь.