Страница 25 из 63
— Это зачем? — поинтересовалась я.
— Лиса, я твердо уверен, что мужчина моего возраста и положения не может подарить даме подержанный автомобиль, — объяснил Рокотов. — Поэтому просто написал доверенность. Что бы у тебя не было проблем.
Не дожидаясь моей реакции, пожелал хорошего дня и смылся.
А я решила, что пора заканчивать это общежитие и поехала на своей машине. Когда вечером, заехав за мной, Рокотов увидел мой красный Hummer, он наотрез отказался сесть за руль.
— Я не поведу это красное безобразие, — сообщил он мрачно, демонстративно складывая руки на груди.
— Хорошо, — кивнула и, покопавшись в сумке, достала ключи от его машины. — Тогда держи ключи, машину заберешь у моего дома.
До Рокотова дошло, что дело не в машине.
— Ты меня выгоняешь? — напряженно спросил Егор.
Я опешила.
— Что значит выгоняю? У тебя, вообще-то, свой дом есть.
— Мне нравилось спать на твоем диване.
— Егор, спасибо, конечно, но у меня не гостиница.
— Но нам же хорошо вместе? — начал он.
— Это повод для того, чтобы жить под одной крышей? — ответила вопросом на вопрос.
— А разве нет?
— Егор, — предложила я, — а давай каждый будет жить в своей квартире.
— Видела бы ты мою квартиру, — тоскливо пробурчал Рокотов.
— Если тебе не нравится твоя квартира, может, стоит ее поменять, а не ночевать на моем диване? — внесла я встречное предложение.
— Я тебе настолько неприятен? — в голосе море скорби, в глазах вселенская грусть.
Я все это прекрасно вижу и понимаю, но, как девчонка, покупаюсь.
— Ладно, поехали. Если не хочешь ехать на Hummer, поезжай за мной.
— Чего две машины зря гонять? — его голос звучит совершенно иначе, и я понимаю, что проиграла. — Поеду с тобой.
Егор помогает мне сесть за руль, отпускает водителя и устраивается рядом со мной.
— В магазин заедем? — бодро интересуется он.
— Нет! — у меня портится настроение.
— А что у нас на ужин?
— Пельмени, — ехидно отвечаю этому лицемеру и манипулятору.
— Может, все-таки в магазин? — Рокотов явно не хочет есть пельмени.
— Я устала!
— Я очень люблю пельмени, — миролюбиво заверят меня Егор и радостно улыбается.
И как в таких условиях мне его выгнать из дома?!
Ответ напрашивался сам собой: никак. Нет, можно, конечно, попросту указать ему на дверь. Но, во-первых, Рокотов вряд ли пойдет ветром гонимый (он из тех людей, которых гонишь в дверь, а они лезут в окно), во-вторых, Егор так искренне старался сделать мне приятное, что я чувствовала себя последней сволочью, представляя, как выгоняю его. А в-третьих, мы в ответе за тех, кого приручили, знаете ли. Но он же не собака, да?!
А в-четвертых, и, пожалуй, в самых главных, Егор мне нравился. Я поймала себя на мысли, что не дергаюсь от его случайных прикосновений. И даже не напрягаюсь.
Но я все равно хочу жить одна!
Все-таки посторонний человек, тем более мужчина, в доме не делает жизнь легче. И в трусах уже не походишь, и клубничную маску на лицо не наложишь. Да что там, я даже ногти на ногах не могла теперь красить в гостиной, ведь там прочно обосновался Рокотов.
И ведь ему, наверно, тоже нелегко. Или мужчины как-то по-другому смотрят на жизнь?
Постепенно я привыкла к присутствию на моей территории чужака. Перестала напрягаться из-за лифчика, забытого мною на сушке или из-за прокладок на полочке в ванной. Рокотов, видимо, понял, что я не собираюсь его выгонять, и перестал караулить меня по вечерам у госпиталя. Теперь, если он не мог меня встретить, то, предварительно узнав по телефону не нужно ли чего купить, ехал прямо ко мне домой.
Я смирилась с его присутствием и стала подумывать о том, чтобы дать Егору второй ключ от квартиры.
Дед, будучи в курсе нашего совместного проживания, часто отпускал ехидные замечания в своей обычной манере. Но вот от родителей изменения в моей жизни, мы, не сговариваясь, тщательно скрывали. Знакомить Егора с мамой не входило в мои планы.
Так продолжалось уже месяц, и неизвестно во что бы вылилась эта история, но как-то вечером мне позвонила мама.
— Лиза, — прожурчал в трубке ее голосок, — ты сможешь приехать завтра на ужин?
Прикинула, какие у меня планы на завтрашний вечер, поняла, что ничего серьезного не намечается и согласилась отужинать с родителями.
Чуть позже Рокотов изволили прибыть на место квартирования.
— Лиса, завтра у меня протокольное мероприятие, — сообщил мне за ужином. — У тебя найдется подходящее платье?
— А зачем тебе мое платье?
— Тебе, — поправил меня Егор. — Ты идешь со мной.
— Зачем? — искренне удивилась я. — Мероприятие у тебя, при чем тут я?
— Мы идем вместе, — сообщил Рокотов таким тоном, точно это было делом решенным.
— Егор, зачем я тебе там нужна?
— Лиса, это протокол, — попытался объяснить Егор. — Я должен быть с дамой.
— Ну, так будь, — пожала плечами.
— Лиса, этой дамой должна быть ты, другие кандидатуры не рассматриваются.
Захотелось встать и отвесить благодарственный поясной поклон. Спасибо тебе, барин, за оказанную честь!
— Егор, я не хочу никуда ехать, — постаралась донести до него эту простую мысль.
— Почему? — удивился он.
— А что тебя удивляет?
— Обычно женщинам нравятся приемы, — ответил Рокотов.
— А мне не нравятся. К тому же, у меня полно работы и вечером я буду занята.
— Да? И чем?
— Ужинаю с родителями.
— А я почему не знаю?
— Мама позвонила за несколько минут до твоего прихода, — неосторожно ответила я.
— Тогда планы меняются. Едем к родителям.
— Подожди, — я уставилась на Рокотова, — куда едем?
— К родителям, это важнее.
— Егор, — я замялась, — я еду без тебя.
— Как это?
— Вот как-то так, — я развела руками.
— То есть знакомить меня с родителями ты не собираешься? — уточнил Егор.
— А зачем?
— Зачем? Мы живем вместе.
— Егор, — напомнила ему, — мы живем вместе не в том смысле, который обычно вкладывают, когда едут знакомиться с родственниками.
— Да какая разница? Я с удовольствием познакомлюсь с твоими отцом и матерью.
Я представила себе эту картину. Господи, маму разорвет от эмоций! И что я ей потом скажу?
— Исключено, — ответила категорично. — Давай, каждый займется своими делами.
— Я правильно понял, что ты не хочешь, чтобы я встречался с твоими родителями? — напряженно уточнил Рокотов.
— Давай не будем усложнять, — миролюбиво попросила его.
— Но почему, рыжая?
Вот дернул же меня черт за язык, подумала тоскливо.
— Рокотов, то, что ты ночуешь в моем доме, еще не дает тебе право ….
— Ночую в твоем доме? — перебил меня Рокотов. — То есть для тебя, я просто ночую в твоем доме?!
— Я не так выразилась, — решила пойти на попятный, но было поздно.
— Рыжая, я что-то не понял, — Рокотов встал из-за стола и навис надо мной. — Для тебя то, что между нами происходит, просто сводится к совместным ночевкам?
— Я бы сказала, ночевкам под одной крышей. Вряд ли их можно назвать совместными, — высказалась я.
— Ты понимаешь, что говоришь?
— Естественно.
— То есть для тебя это все несерьезно?
— Егор, давай не будем.
— Нет, давай будем. Я сразу сказал тебе, что у меня серьезные намерения. И раз ты позволила мне жить в твоем доме, я мог надеяться, что ты эти намерения принимаешь. Или я неправ?
— Да иди ты к черту, — вызверилась на него, — и ты, и твои намерения!
— А знаешь, и пойду!
— И иди! И машину свою забери!
— Да уж не пешком пойду, — сообщил Егор. — Не переживай.
— Уговорил, не буду.
— Конечно, чего тебе за меня переживать. Мы же просто спим под одной крышей.
— Ты чего завелся? Мы взрослые люди и ничего друг другу не обещали, — попробовала успокоить его.
— Надоело! Я, как мальчишка, за тобой бегаю.
— А я тебя просила? Мне, может, не нужно, чтобы за мной бегали! — закричала на него.