Поцелованная богом

Разменяв четвертый десяток лет, я встретил женщину, затронувшую что-то в моей душе. Черт! Даже не знаю, радоваться мне или пойти и напиться с горя? Вот зачем мне это нужно? У меня нормальная, устоявшаяся жизнь. И, по большому счету, меня в ней все устраивает.

А что не устраивает, то я могу изменить.

А если честно?

А если честно, то на секунду представив себе, что рыжая исчезнет из моей жизни, мне стало не по себе.

И я понял главное: хочу ее себе. Хочу, чтобы Лиса стала частью моей жизни. Постоянной ее частью. Значит, я должен ее получить. В конце концов, Рок я или кто?

Заканчивался второй месяц ее командировки. Я еще не знал, как будет дальше, но был уверен — мы будем вместе.

По дороге в офис, сидя на заднем сидении представительского Mercedes, просматривая документы и слушая отчет помощника, прикидывал, как бы поаккуратнее поинтересоваться у Вяземской: когда она уже вернется? Потому что, если спросить в лоб, велика вероятность, что Лиса взбрыкнет и пошлет меня с моими вопросами.

Зазвонил мой личный телефон.

— Да?

— Егор, — услышал я голос Кипреева, — ты давно с Лизой разговаривал?

— Вчера вечером, — ответил, не собираясь объяснять дорогому другу про нашу переписку.

— А сегодня ты ее слышал?

— Кипреев, что случилось? — напрягся я.

— Прошла информация, что лагерь беженцев обстреляли ночью.

— Информация достоверная?

— Да, был доклад с нашей базы.

— Жертвы есть? — мне стало не хватать воздуха.

— Есть.

— Среди врачей?

— Вроде нет, но информация сейчас проверяется. Там уже наши.

Понял, что мне нужно срочно позвонить рыжей.

— У нее телефон выключен, — продолжил Кипреев. — Я пытался дозвониться.

— Понял, я сейчас все решу.

— Набери мне потом, — попросил Кипреев и отключился.

Я отложил телефон и задумался.

— Что-то случилось? — робко поинтересовался мой помощник.

Отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Прикинул, кому могу позвонить и стал листать список контактов. Нашел то, что искал.

— Это Рокотов, — представился, когда собеседник снял трубку.

— Чем могу быть полезен, Егор Викторович?

И я объяснил, чем может помочь мне старинный приятель из Генштаба.

Получив в ответ заверения, что в моей просьбе нет ничего сложного, простился с приятелем и дал команду ехать в офис.

Спустя несколько часов, когда я проводил очередное совещание, строго-настрого запретив себе думать о том, что с Лисой могло случиться что-то плохое, друг из Генштаба позвонил и сообщил, что с врачами все в порядке, их привезли на нашу военную базу и до вылета в Москву никуда не выпустят. Вздохнул спокойно, написал сообщение Кипрееву, чтобы он не сходил с ума от беспокойства за Лису и продолжил свой день.

«Привет, Рокотов. Ночью лагерь обстреляли. Со мной все в порядке!!!! Работы прибавилось, но я справилась. Правда, пришлось попотеть. Приехали наши военные, помогли навести порядок. А потом врачей, и меня в том числе, забрали и увезли на базу. Я хотела остаться, но мне сообщили, что пришёл приказ из Москвы, из Генштаба. Пришлось подчиниться. На базе спокойно. Слава богу, делать здесь мне нечего.

У меня опять села батарейка. Я была на операции и не заметила этого. Поставила его на зарядку и обнаружила восемнадцать звонков от Володи. Написала ему сообщение, что со мной все хорошо. Он не ответил. Надеюсь, не обиделся на меня.

Только сейчас поняла, что прошло почти два месяца, и скоро я буду в Москве. Честно говоря, немного устала. Приеду и буду отдыхать несколько дней.

Спасибо тебе за возможность выговорится».

Надо же, остаться она хотела! Совсем без ума эта сумасшедшая. Я места себе не нахожу, все думаю о том, как она. А Лиса решила геройствовать! Неожиданно стало смешно, потому что Лиса чем-то напомнила меня самого в дни моей бесшабашной юности.

И все-таки придется купить ей пару телефонов, тогда есть шанс, что хоть один из них будет работать.

Спросил себя: а готов ли я ждать, когда закончится эта клятая командировка? И сам себе ответил: на хрен, пора ей возвращаться. Сделал еще пару звонков и сумел-таки договориться, чтобы борт за врачами отправили уже завтра. Надеюсь, рыжая не узнает о моем участии в организации ее скорейшего возвращения на родину. Поэтому пришлось изобразить удивление, когда от Лисы пришло сообщение: «Прилетаю послезавтра».

Я: «Что-то случилось?»

Лиса: «Нет. Просто нам сказали, что завтра за нами приветил самолет из Москвы. Привезут нашу смену.»

Я: «Встречу.»

Написал и приготовился к ее возражениям, но Лиса удивила коротким и покладистым: «Тогда до встречи.»

Я: «До встречи, женщина с пистолетом.»

16

Чем ближе мы подлетали к Москве, тем меньше мне хотелось соленых огурцов и черного хлеба. А еще меньше хотелось видеть Рокотова.

Теперь его «встречу» вызывало во мне желание спрятаться и не выходить из самолета, в надежде, что меня здесь забудут, и я опять вернусь туда, откуда прилетела.

Там, за тысячи километров от Москвы, я спокойно общалась с Рокотовым. И его желание меня встретить не вызывало ничего, кроме благодарности. Действительно, прилечу уставшая, машина моя далеко, придется вызывать такси и ждать, когда оно приедет. Поэтому мысль о том, что меня встретят, была легка и приятна.

На подлете к Москве, я неожиданно вспомнила обстоятельства нашей первой встречи и ощутила легкое беспокойство. Нет, я не боялась Рокотова. Но прекрасно понимала, что у него ко мне ярко выраженный сексуальный интерес, который я совершенно не хочу ни разделять, ни удовлетворять.

И Рокотов из милого и безопасного человека превратился в мужчину, которого мне следует избегать.

Пока я думала, как бы незаметно проскочить так, чтобы Рокотов меня не заметил, и напроситься кому-нибудь в машину, самолет сел в аэропорту.

Нужно выходить, другого выхода нет.

Мы вышли из самолета и дружной толпой, через летное поле, пошли в здание, где ждали встречающие.

Меня впервые должны были встретить. Мы всегда летали вместе с Кириллом, он оставлял машину на служебной стоянке, и сразу по прилету мы ехали домой. По пути заезжали в магазин, что бы было, чем заполнить холодильник. Раньше, до того, как в моей жизни появился Кирилл, я ездила с кем-нибудь из коллег. Родители каждый раз делали попытку приехать за мной, но я категорически отказывалась, считая, что маме совершенно не место на военном аэродроме.

— Рыжая, — Рокотов вырос передо мной совершенно неожиданно.

— Привет, — поздоровалась с ним.

Он раскинул руки, явно намереваясь меня обнять, но я сделала шаг в сторону и избежала нежелательных объятий. Рокотов, не будь дураком, прекрасно понял мой маневр и усмехнулся. Забрал у меня сумку и рюкзак и махнул рукой в сторону выхода.

— Машина там. Это все твои вещи?

— Все.

— Ты гениальная женщина. Уезжала на два месяца и взяла с собой всего ничего — две сумки.

— Да, как-то зря не я не взяла с собой парочку вечерних платьев, — согласилась с ним.

— Вот и я говорю, зря.

Мы подошли к его машине. Рокотов открыл мне дверь и, пока я устраивалась в машине, забросил вещи в багажник.

— Голодная? — спросил и завел двигатель.

— Нет, на дозаправке поела.

— Тогда поехали.

Мы двинулись в путь.

— Устала?

— Не особо, но пару дней на отдых я себе запланировала.

— Сейчас приедем, баню растоплю.

— Какую баню?

— Обычную, — сказал Рокотов, не отрывая взгляда от дороги.

— А куда мы едем? — запоздало поинтересовалась у него.

— Ко мне домой.

— У тебя в квартире сауна? — спросила я.

— У меня в доме нормальная баня. С парной и бочкой с холодной водой.

— Парная? — переспросила. — Бочка? Какая?

— Бочка дубовая. А тебе какая нужна?

Поняла, что ничего не понимаю.

— В какой дом мы едем?

— В мой.

— В квартиру?

— Лиса, ты разучилась понимать русский. Долгие командировки тебе не на пользу. Мы едем в дом. Дедов дом.