Страница 86 из 103
<p>
- Твоему брату заказали убить Деклера? – спросил я.</p>
<p>
- Да, Деклера. Тебя, - подтвердила Элизабет. </p>
<p>
Как ни старался я спокойно лежать, но все же натер веревками запястья и щиколотки. А если заниматься любовью в таком положении?! В кровь все разотрешь! У меня появилось острое желание как можно быстрее избавиться от этих пут.</p>
<p>
- Отлично! Так вот, я – не Деклер, - сказал я и добавил, как можно, более мягким голосом. - Развяжи меня, пожалуйста.</p>
<p>
Сцена 78</p>
<p>
- Как не Деклер? – опешила Элизабет. – Все зовут тебя Деклером. В списках, купивших билеты на «Пасифик», только один Деклер и другого нет.</p>
<p>
- Ну и что? – я, как смог, пожал плечами. – Тебя тоже все зовут миссис Донахью. Списков пассажиров я не видел, но думаю, что там только одна миссис Донахью. Но ты же не миссис Донахью?</p>
<p>
На Элизабет было больно смотреть. Бледность стала еще сильнее, на лбу выступила испарина. Она нервно переложила стилет из одной руки в другую. Зря я поднял эту тему. Какая разница, кто она? Мне сейчас важно спасти свою тушку, а потом уже выяснять, кто есть кто.</p>
<p>
- Если вам заказали Деклера, то, убив меня, ты и брат сделаете ошибку, поступите непрофессионально. Вы же не убиваете всех подряд?</p>
<p>
- Нет, но если ты не Деклер, то кто ты?</p>
<p>
- Я его друг. Мы вместе воевали в одном отряде. Многие находили, что мы похожи. Не близнецы, но похожи. Месяц назад я получил от него письмо. Он приглашал приехать меня в Сан-Франциско. У него было какое-то дело для нас обоих. В баре, где мы договорились встретиться, меня ударили бутылкой по голове, а потом все стали называть меня Деклером. Сам Деклер так и не появился.</p>
<p>
Я видел, что Элизабет начала колебаться. Ее уверенность, что ей надо меня убить, падала с каждой минутой, и это очень хорошо подхлестывало мое красноречие и фантазию.</p>
<p>
- А как ты попал на корабль?</p>
<p>
- Мне поручили одно дело.</p>
<p>
- Как Деклеру?</p>
<p>
- Да, как Деклеру.</p>
<p>
- И ты согласился?</p>
<p>
- Конечно, мне нужны были деньги.</p>
<p>
- И ты взял себе имя друга без его разрешения?</p>
<p>
- Именно. Мы ведь друзья. Кроме того, как ни крути, но он у меня в долгу. Били по голове точно не меня, а Деклера. Взяв его имя, я отвожу опасность от него.</p>
<p>
«Боже, что я несу. Пожалуй, мне можно начать писать романы», - подумал я.</p>
<p>
- И кто же ты? Как тебя зовут?</p>
<p>
- Меня зовут Андрей Порошин. Я русский. А как твое имя? Вера?</p>
<p>
Я угадал. Элизабет, а вернее Вера села на стул и, все еще сжимая в одной руке стилет, закрыла лицо руками. Я подумал, что сейчас она заплачет. Не от горя, от напряжения. Но я не угадал. Девушка не хотела отступать от своей цели.</p>
<p>
- Я тебе не верю. Какой ты русский? Ты настоящий англичанин!</p>
<p>
- Ну, вот это я как раз могу доказать!</p>
<p>
- Опять будешь рассказывать про полосы на спине?</p>
<p>
- Нет, - ответил я по-русски. – И заранее извиняюсь.</p>
<p>
И я начал. Начал ругаться матом. Наверное, так я не ругался с того времени, когда был подростком. Я вспомнил все. Ругательства из книг, которые прочел. Вспомнил, как ругались мои друзья и не очень друзья. Представлял себя ругающимся уголовником; робким интеллигентом; безусым подростком; бойцом, идущим в бой; пьяной деревенской бабой. Под конец, уже выдыхаясь, вспомнил ругательства из американских боевиков, но они выглядели как-то блекло по сравнению с исконно русским матом. Поэтому я закончил свое «оправдательное» выступление ругательством, которым пользовался товарищ с моего двора. Оно было какое-то нескладное и, возможно, поэтому мне запомнилось.</p>
<p>
- Сука бл…ский род.</p>
<p>
Именно так без запятых, без особого смысла. Одна сплошная экспрессия.</p>
<p>
Вера остолбенело слушала весь этот мой фольклор с широко открытыми глазами. Он краснела, потом бледнела и снова краснела.</p>
<p>
Наконец я выдохся и замолчал.</p>
<p>
- Как ты мог?! – ошеломленно выдавила она из себя. – Как ты только все это мог произнести?!</p>
<p>
- Очень жить хочется, - сказал я. – Кроме того, я не хочу, чтобы вы с братом сделали ошибку.</p>
<p>
Мы помолчали.</p>
<p>
- Развяжи меня, пожалуйста, - снова попросил я.</p>
<p>
Если ты чего хочешь, надо попросить. Не зря же говорят: «Стучи и тебе откроют, проси и тебе дадут».</p>
<p>
До Веры я достучался. Она разрезала веревки, при этом слегка поранив мне левую руку. Но этого не заметил ни я, ни она. Я даже помог ей надеть платье и собрать этюдник. Прежде чем уйти, она повернулась ко мне, какие-то слова хотели было сорваться с ее губ, но так и не сорвались. Когда дверь за Верой захлопнулась, я, все еще голый, сел на кровать, и меня начала колотить мелкая дрожь. Так и не уняв дрожь, я поднялся и покрутил ручку электрического звонка.</p>