Ведьмина генетика

Было прохладно, хотя на небе — ни единого облачка, и стоял штиль. В такую погоду летний Рангорн задыхался от жары, а здесь же можно было свободно дышать полной грудью и наслаждаться прохладой поздней весны, еще не спешащей переходить в лето.

Да еще и эти мощеные дороги, мелкие камушки такой знакомой круглой формы — если ехать здесь каретой, то с ума сойти можно, потому жители городка в основном и предпочитают пешие прогулки…

Они были в Вархве.

— Белла! — принц попытался разбудить девушку. — Белла, ты слышишь? У нас получилось!

Запоздало вспомнив о медальоне, он коснулся украшения, все так же висевшего на шее. Медальон был закрыт, и хотя принц провел по потайному месту, пытаясь активировать механизм, с первого раза не поддался. Но это не имело значения. Мартену важно было только убедиться, что артефакт, должно быть, самый сильный из всех, которые вообще были в распоряжении его семьи, остался цел и невредим, а не болтается нынче в кармане у какого-нибудь вора, спешащего к перекупщику.

Девушка с трудом разлепила глаза и быстро-быстро заморгала, пытаясь прийти в себя. Она попыталась сесть и раздраженно отмахнулась от Мартена, когда он придвинулся ближе и с беспокойством заглянул ей в лицо.

— Где я? — потерев ушибленный затылок, спросила девушка. — Что это за место?

— Вархва, — Мартен с трудом сдерживал восторг, так и звеневший в голосе. — У нас получилось! Здесь другой часовой пояс, потому тут уже ночь… Встать сможешь?

Белла кивнула, хотя и не слишком уверенно, и ухватилась за руку Мартена. Она с трудом поднялась на ноги, тряхнула головой и выдернула из прически несколько шпилек, от неосторожности оцарапав себе ладонь. Украшения выпали из ее руки и рассыпались по мостовой, сверкая, как крохотные звезды, только под ногами, а не в небесах над ними.

— Вархва, — повторила Белла. — Вархва! Неужели правда?

Она оглянулась и полной грудью вдохнула воздух, наслаждаясь терпким ароматом свободы. Какие-то несколько секунд Белла, казалось, пыталась наполнить свое тело магией, что, по ее мнению, должна была буквально витать в воздухе города, из которого родом были самые великие маги этого мира.

Мартен и сам попытался последовать ее примеру, почувствовать, какова сила здесь на вкус… Но ничего не ощутил. Для него воздух Вархвы был таким же обыкновенным, как и в любом другом месте — может быть, только пыли поменьше, ну, и дышится гораздо легче, потому что Вархва находилась севернее рангорнской столицы, и климат тут серьезно отличался.

Он вдруг подумал об Акрене — куда тот мог подеваться, что его нигде не было видно? Неужели не переместился? Но Мартен был готов поклясться, что они растворились в воздухе втроем… Возможно, советник Шантьи просто вернулся в свое время? Но это был бы слишком благоприятный исход.

— Белла! — позвал девушку принц. — Ты видела Акрена?

Она оглянулась, выглядя куда более растерянной, чем полагалось в такой ситуации, и Мартен отметил про себя, что здесь, возможно, не скованная потребностью выходить замуж, страдать в неволе и так далее по списку, Белла как-то едва ощутимо переменилась во внешности. На губах ее так и застыла неловкая, неуверенная улыбка, словно девушка не знала, как ей быть дальше, что надо сказать, пора ли уже начинать переживать, а потом она указала куда-то вперед рукой.

— Он ведь? — неуверенно прошептала она.

Мартен оглянулся и наконец-то понял, почему Акрен, придя в себя, не попытался привести в чувство его или Беллу, а так и оставил их, двинувшись вперед. Что ж, теперь принц мог назвать и улицу, где они находились, и определить, в какой стороне находилась академия, в которую им, собственно, и следовало наведаться.

Прямо впереди красовалась статуя — не слишком большая, но, как он и запомнил при своем первом и последнем посещении Вархвы, удивительной красоты. Как и много лет назад, она все еще изнутри полыхала магией, наполнившей статую красками. Та выглядела настолько натурально, как будто сама Железная Королева остановилась и с коварной холодной улыбкой смотрела на свой народ.

Ее Величество королева Карен была высокой, статной женщиной, хотя и очень стройной. Они с мужем, наверное, были самой красивой парой своего времени — Мартен вновь залюбовался парой, которую изображала статуя. Но Шэйран Второй, в целом, привлекательный мужчина, как-то терялся на фоне стоявшей подле него супруги. Они держались за руки и смотрели вперед, предполагалось — на людей, которые пришли смотреть на их коронацию. На головах обоих сверкали короны Объединенной Державы, и Мартен невольно вспомнил параграф из очередного учебника, который его заставляли штудировать.

Говорили, что в тот день пришлось нарушить множество традиций, потому что королева Карен была такой же истинно неодаренной, как и ее отец.

Тем не менее, именно к ней и время, и магия были более благосклонны. Шэйрана Второго — его статую, точнее, — потрепало, сделало более бледным время, а его Железная Королева все еще была, как живая, и даже гордыня, полыхавшая в ее ярких синих глазах, выглядела донельзя правдоподобно.

А еще Ее Величество была как две капли воды похожа на своего отца.

Эту статую делали с нее-двадцатилетней, насколько помнил Мартен, но Карен выглядела несколько старше из-за серьезного взгляда и льдистой улыбки. Принц даже не осознавал, насколько реалистично и одновременно страшно выглядела эта статуя — до того момента, пока не увидел Акрена, смотревшего на Карен, словно его заворожили.

— Так значит, — усмехнулся Акрен, — это все — правда?

Он провел ладонью по серебряной табличке, прибитой на постамент, что на нем стояли статуи. Витиеватые буквы сообщали, что здесь изображены Его Величество Шэйран Второй Тьеррон и его супруга Карен, в девичестве Шантьи. Пальцы Акрена на мгновение застыли над датами. Он сначала обвел цифры, обозначавшие день рождения его дочери, потом на мгновение задержался на времени смерти и с усмешкой произнес:

— Прожила долго.

— Да, — кивнул Мартен, — в нашем роду многие жили до девяноста и больше. Дедушка только рано умер, все поражены были. Очень часто дети не успевали унаследовать престол, его занимали уже внуки, а иногда и правнуки… Кто был достойнее. Король, умирая, называл имя наследника. Или отрекался от трона еще при жизни, если не чувствовал в себе сил идти по этому пути дальше.

— Ну, у твоего отца, — усмехнулся Акрен, — сил не осталось уже ни капли, но он, тем не менее, не спешит делиться с тобой своей властью. Он настолько жаден? Только не говори мне, что он таким образом берег тебя. Что-то его бережливость плохо сказывается на результате.

Мартен даже не нашел, как возразить. Он все еще не мог до конца поверить в то, что Акрен в самом деле сумел переместиться в пространстве и попасть в Вархву. Принц непроизвольно потянулся к медальону, все еще висевшему у него на шее, провел кончиками пальцев по золотому тиснению и вновь потянулся к механизму, но, поймав взгляд Акрена, замешкался отчего-то.

— Погоди, — промолвил советник Шантьи. — Откроешь его, когда будешь готов. Только немного подержи пружину, на этот раз медальон не откроется настолько легко.

Принц кивнул, даже не став спрашивать, какая была причина такой странной просьбы. В случае с советником Шантьи проще всего было поверить смешному "просто так надо". Мартен знал, что он сам никогда с такой точностью не рассчитает все те события, что с удивительной легкостью поддавались некогда Акрену. Все же, хоть быть человеком, который никогда не делает ошибок, очень сложно, оказаться не способным на подобное, но тем, от которого такое ожидают, еще хуже.

Вероятно, здесь его могла прекрасно понять Белла. От нее тоже много чего ждали, но могла ли девушка удовлетворить весь этот бесконечный список желаний от собственного отца? Очень вряд ли. В конце концов, она даже не отреклась от собственной силы и не отдала ее герцогу ди Маркелю, хотя, Мартен не сомневался, ей не раз и не два предлагали это сделать. А в последний раз и вовсе заставили силой…