Страница 2 из 6
"Мы говорим рабочим: вы должны пережить 15, 20, 50 лет гражданской войны
и международных битв не только для того, чтобы изменить существующие
отношения, но чтобы и самим измениться и стать способными к
политическому господству" ("Разоблачения о кёльнском процессе
коммунистов").
(2) О демократии. Говоря о демократических требованиях буржуазии: "демократического, конституционного и республиканского образа правления", Маркс и Энгельс пишут:
"В то время как демократические буржуа хотят возможно быстрее закончить
революцию, в лучшем случае с проведением вышеуказанных требований, наши
интересы и наша задача заключаются в том, чтобы революция была
перманентной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут
устранены от господства..." (Первое обращение центрального комитета к
союзу коммунистов).
(3) О терроре:
"...существует только одно средство для того, чтобы сократить, упростить
и локализовать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов
нового общества, только одно средство - революционный террор" (Маркс и
Энгельс, "Новая Рейнская газета" от 7 ноября 1848 г.). Эту фразу Маркс и Энгельс повторяют в последнем номере своей газеты как выражающую их принципиальную позицию и добавляют:
"Мы беспощадны и не ждем никакой пощады. Когда придет наш черед, мы не
будем прикрашивать террор" (Номер от 8 мая 1849 г.).
(4) Частная собственность; в частности, на землю. В "Коммунистическом манифесте" говорится:
"...коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение
частной собственности". Среди мер, которые должны быть приняты после победы пролетарской революции, первой провозглашается:
"Экспроприация поземельной собственности и обращение поземельной ренты
на покрытие государственных расходов" (там же).
И, наконец, (5) о "буржуазных специалистах" Энгельс пишет:
"Но если мы, благодаря войне, преждевременно станем у власти, то техники
будут нашими специальными противниками и будут обманывать и предавать
нас, где только смогут. Нам придется применить террор..." (Письмо Бебелю
от 24-26 октября 1891 г.).
И заметим: все эти высказывания сделаны не после захвата власти, когда желание удержать ее может заставить забыть о своих принципах, - это и есть сами принципы. Это не "искажение" марксизма, а - сам марксизм. Конечно, цитаты - любимое оружие марксистов - ничего не доказывают, и я привел несколько цитат, чтобы иллюстрировать свою точку зрения, а не чтобы доказать ее. Убедиться же читатель может, лишь прочитав некоторые произведения Маркса и Энгельса, например, "Революция и контрреволюция в Германии", "Классовая борьба во Франции" или "Гражданская война во Франции". Да достаточно просто непредубежденно прочесть "Коммунистический манифест", чтобы получить ясное представление об их основных взглядах. Пролетариат именно тем их и привлекает, что его ничто не связывает с существующим обществом: "Законы, мораль, религия являются для него всего лишь буржуазными предрассудками", "ему нечего упрочивать", "нечего терять, кроме своих цепей", его цель - "разрушить все ранее упрочившиеся формы частного обогащения". Из общих принципов исторического материализма вытекает, что тем самым будет уничтожена и политическая организация буржуазного общества, то есть демократия, и будет заменена чем-то совершенно новым. Эта новая форма и называется диктатурой пролетариата, причем Маркс в числе трех своих основных достижений называет ее открытие и доказательство ее неизбежности (в письме Вейдемейеру от 5 марта 1852 г.). Надо действительно совершенно отрешиться от духа марксизма, чтобы, как это делали Бернштейн и Каутский, заявлять, будто диктатура пролетариата - это просто парламентское большинство рабочей партии. Человек, преобразивший лик сегодняшнего мира при помощи марксизма, уже тем самым доказал, что понимал его лучше других. И, действительно, строго в духе основных принципов марксизма он сказал: "Выслушав сегодня ораторов справа, выступавших с возражениями по моему докладу, я удивляюсь, как они до сих пор не научились ничему и забыли все то, что они всуе именуют "марксизмом". Один из возражающих мне ораторов заявил, что мы стояли за диктатуру демократии, что мы признавали власть демократии. Это заявление столь нелепо, столь абсурдно и бессмысленно, что является сплошным набором слов. Это все равно, что сказать - железный снег, или что-либо вроде этого (смех). Демократия есть одна из форм буржуазного государства, за которую стоят все изменники истинного социализма..." (Ленин. "Заключительное слово по докладу Совета Народных Комиссаров на III Всероссийском Съезде Советов". Дальше докладчик разъясняет, что нельзя противопоставлять демократию диктатуре пролетариата, так как демократия обеспечивает пролетариату захват власти, а эту власть, он осуществляет в форме своей диктатуры). Однако предупредим читателя: по всем этим вопросам у классиков марксизма можно найти и высказывания прямо противоположного характера. Несколько лет назад в Самиздате ходила остроумная работа, где был приведен длинный список таких "антитез" - почти по всем принципиальным вопросам, по которым основоположники марксизма писали. Можно ли это объяснить только как прием политики: желание предложить в любой момент и любой социальной группе подходящий лозунг? Несомненно, с самого основания марксизма в нем играла громадную роль и была тонко разработана техника управления социальными движениями путем непрерывной смены лозунгов. Но вряд ли возможно предположить, что столь грандиозные движения могут быть вызваны чисто тактическими приемами, как бы совершенно они ни были разработаны. Идя несколько глубже, мы обнаруживаем другое объяснение (очень возможно, также не окончательное): в марксизме всегда присутствовало учение о ДВУХ ЭПОХАХ, которые последовательно переживет человеческое общество после захвата власти пролетариатом, и мы можем во многих случаях отнести высказывания вроде приведенных выше к первой по времени эпохе, а противоположные им - ко второй. Одно различие при этом бросается в глаза. Характеристики первой эпохи бывают обычно очень яркими и конкретными, так что, например, Ленин мог заимствовать у Маркса и Энгельса много приемов, полезных для завоевания и упрочения власти. Наоборот, высказывания о второй эпохе обычно поражают своей абстрактностью, например: "Человек присваивает себе свою разностороннюю сущность разносторонними способами, то есть как целостный человек". Основной же слабостью всей этой концепции является полное отсутствие аргументов в пользу того, что первая эпоха трансформируется во вторую. Так, в "Коммунистическом манифесте" предлагается после захвата власти ввести систему принудительного труда: "Равное принуждение к труду для всех. Создание трудовых армий, особенно в сельском хозяйстве", и предполагается, что отсюда возникнет общество, в котором "свободное развитие каждого является условием свободного развития всех". При этом ни единым словом не поясняется, почему же система принудительного труда приведет именно к этому результату, а не к тому, что аппарат принуждения постепенно станет истинным хозяином жизни.