Страница 20 из 28
– Не посрами русское оружие!
– Не забудь закрыть дверь!
Евдокия хохотала.
– Наконец-то отмучились, – сказал счастливый жених. И, поймав недоумённый взгляд невесты, пояснил:
– Некоторые из моих слуг дружат со слугами родителей. Я боялся, что они узнают, примчатся, устроят скандал и свадьба сорвётся. А сейчас уже всё.
«Ну, они ещё могут ворваться сюда и согнать нас с ложа», подумала новобрачная. Но говорить это не стала, а наклонилась над возлюбленным и начала покрывать его лицо, грудь и живот нежными поцелуями. Тот взял её прекрасные волосы и провёл ими себя по лицу, словно умываясь.
– Моя радость.
Глава 26
Позже им рассказали, что в какой-то момент Минодора Гавриловна и Федор Полиектович поспорили на интересную тему: кто больше выпьет романеи. Григорий Петрович, давно знакомый с женой, пытался спасти положение, но не успел: поверженный Федор пал лицом в тарелку, а торжествующая победительница перестала пить и стала петь – про атамана Ермака. Голос у неё был низкий, сильный, красивый – гости слушали с восторгом, не забывая, впрочем, есть и выпивать. Её сын и невестка, изрядно захмелев, пустились в воспоминания о собственной свадьбе и стали целоваться. Скоморохи, поняв, что здесь уже и без них весело, стащили со стола несколько пирогов и сели в углу. К ним присоединилась Евдокия Петровна.
– В ваших частушках я услышала несколько непонятных слов, – сказала она. – Объясните, что значит…
Грубое слово, произнесённое нежным девичьим голоском, прозвучало так необычно, что глава веселого семейства онемел.
– Деточка, – сказал он, обретя через какое-то время дар речи, – может, ты лучше у родителей своих спросишь?
– Они целуются, да и нетрезвые оба. А мне бабушка сказала хмельного не пить.
Пришлось объяснять.
– Когда мы с поляками сражались под Можайском[20], я был ранен в ногу…
– Батюшка, ты уже третий раз начинаешь про это рассказывать…
– Так вы меня уже третий раз перебиваете!
– Есть такая татарская притча. Женился Ходжа Насреддин, будучи вдовцом, на вдове…
– А кто это?
Появление молодых супругов заметили только тогда, когда они уселись за стол[21].
– Что это вы пришли?
– Боеприпасы кончились, – сообщил Артамон, – надо пополнить силы. В смысле – поесть.
– Что ж ты так плохо запасся?
– Он хорошо запасся, – ответила вместо мужа Евдокия, – но уж больно резво действовал. Штурмовал со всей яростью!
Кирилл хохотал, новобрачные уплетали пироги, Минодора Гавриловна прервала описание приключений ермаковцев и стала объяснять племяннице, что ей тоже не надо пить хмельного, Евдокия послушно соглашалась, согретая и опьянённая ласками того, кто сидел рядом, сладостно утомлённый. Мальчик снова заиграл на дуде, его отец и сестра запели «величальную», подхваченную гостями. Все участники сочли, что свадьба была скромная, но очень весёлая.
Глава 27
Утром новобрачный уехал на службу, а новобрачная в очередной раз оделась, разыскала Домну Трофимовну и попросила её покормить. Домна Трофимовна представила ей пухленькую веснушчатую девушку:
– Наша горничная Лиза.
– Ой, – сказала Лиза, – госпожа, зачем ты сама оделась? Меня бы позвала.
– В следующий раз.
Затем Евдокия Григорьевна велела заложить карету: ей надо съездить домой… в свой прежний дом. А потом она вернётся, и ты, Домна Трофимовна, всё мне расскажешь и покажешь. Вы, кстати, запомнили, как меня зовут?
– Нет, – смущенно хихикнула Лиза. Запомнить было мудрено: Артамон Сергеевич никому из челяди её имя не сообщил, а в угаре пира гости обращались к новобрачной и по прежнему имени, и по нынешнему – слуги запутались. Евдокия Григорьевна назвала себя.
Сначала она посетила дом матери. Входя, перекрестилась от страха, но пора было, наконец, объясниться.
– Матушка, сядь, пожалуйста.
– Что с тобой? Почему ты в русском платье? – Джейн Гамильтон вдруг охватило мрачное предчувствие.
Её дочь глубоко вздохнула.
– У меня есть две новости. Боюсь, они обе тебя не обрадуют. Во-первых, я поменяла веру. Во-вторых, вышла замуж.
Её мать сидела некоторое время словно оглушенная.
– Никогда никто из всех Ферфилдов не отрекался от своей веры. Мои братья погибли за неё.
Мэри молчала. Ей очень хотелось сказать, что она не её братья. И она даже не Ферфилд. Но за такие слова мать её убьёт. Память братьев была для Джейн священна. Своего покойного мужа она всё время сравнивала с братьями – нетрудно догадаться, в чью пользу.
– Уходи, – медленно сказала Джейн. – Ты мне больше не дочь.
Ей было жаль мать, но где-то внутри пискнуло гаденькое чувство облегчения. Нельзя так. Мама всегда была опорой семьи. Она вырастила её после смерти отца.
– Мне очень жаль. Надеюсь, мы когда-нибудь помиримся.
И вышла.
В её прежнем доме стыд и тяжесть отступили. Флора Краузе обрадовалась и прослезилась одновременно. Слуги бросились к Мэри – Евдокии так, словно страшно без неё соскучились.
Они посидели за столом, прощаясь с прежней жизнью, а затем в карету внесли сундуки с вещами и сели они с Дарьей. И поехали в свой новый дом.
Глава 28
1 октября в Грановитой Палате Кремля было чрезвычайно многолюдно. «Выборные от всех земель», бояре и стольники, дьяки и дворяне заполнили зал; драгоценные меха соседствовали с более скромными суконными кафтанами, над толпой стоял непрерывный гул множества голосов. Последний и главный день работы Земского Собора должен был увенчать всё сделанное ранее. В тот день на страже порядка стояли стрельцы в синих кафтанах – полк Семёна Полтева. Артамон Матвеев поздоровался со знакомыми, а увидев самого Семёна Федоровича, низко ему поклонился.
– А ты что здесь? – спросил полковник Полтев, кланяясь столь же низко.
– Хочу посмотреть, как начнётся. Алмаз Иванович будет от царского имени говорить.
Из дворцовой церкви вошёл в зал и медленно пошёл по направлению к трону высокий, широкоплечий и полный молодой человек с темно-каштановой бородой, одетый в длинные, сказочно роскошные одежды. Гул стал стремительно стихать; казалось, тишина шествует впереди идущего. Все, кроме стражников, склонялись в низких почтительных поклонах. Наконец, воцарилось почти невероятное спокойствие; молодой человек медленно и величаво сел на трон.
Это был Алексей Михайлович, Великий Государь, Царь и Великий Князь всея Великия и Малыя и Белыя России, Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий князь Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий князь Новгорода, Нисовския земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея Северныя страны Повелитель и Государь, Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкесских и Горских князей и иных многих Восточных и Западных и Северных владений и земель Отчич и Дедич и Наследник, Государь и Обладатель – так звучал в то время его полный титул.
Второму представителю династии Романовых сравнялось двадцать четыре года. По меркам своего времени это был очень красивый молодой человек, отличавшийся величавостью и никогда не ошибавшийся при отправлении разного рода церемоний. Он и сейчас сидел удивительно неподвижно – даже скорее не сидел, а священнодействовал, олицетворяя собой невозмутимую и несокрушимую власть. «Византийский идол», – отзывались о нём иностранцы. «Настоящий государь», – почтительно говорили русские.
20
В 1618 поду под Можайском проходили ожесточённые бои между войсками Речи Посполитой под командованием короля Владислава и гетмана Ходкевича и русскими войсками под командованием князей Д. М. Пожарского, Б. М. Лыкова и Д. М. Черкасского. Бои стали тактической победой польско-литовской армии, но сорвали наступательные планы Владислава и позволили русским подготовиться к обороне Москвы, решившей стратегический исход войны.
21
Сейчас подобное поведение кажется диким, но в описываемую эпоху возвращение молодоженов за праздничный стол являлось обычной практикой.