Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 22

Неизвестно, от обиды это сказал Зимин, или чуствовал что, но он оказался прав. В 1958-1959 годах в момент потепления отношений между США и СССР, по программе сенатора Фулбрайта в Колумбийский университет под видом журналиста, от КГБ на стажировку отправился Олег Калугин, а вторым стажёром был аспирант Академии общественных наук при ЦК КПСС Александр Яковлев. Оба они были завербованы ЦРУ. Яковлев получил агентурный псевдоним «Тэйм», а Калугин «Весь».

Яковлева ЦРУ вербовала на перспективу, как агента влияния, а Калугина принялись продвигать по службе. Учась в Колумбийском университете, Калугин свёл дружбу с бывшим советским инженером Анатолием Кудакиным, который будучи в заграничной командировке сбежал в США. Он работал в американской химической корпорации «Тиокол», и будто бы раскаялся из-за своего побега, решил помочь своей бывшей родине. На самом деле Кудакин являлся агентом ЦРУ под псевдонимом Кук. Он передал Калугину несколько перспективных разработок концерна «Тиокол», и Калугин заработал свой первый орден «Боевого Красного Знамени».

Спустя четверть века Яковлев, будучи секретарём ЦК КПСС, станет идеологом перестройки, от которой развалится Советский Союз, а Калугин возглавит управление «К» (контрразведка) в ПГУ КГБ и сдаст много агентов, которых в США завербовало ПГУ КГБ. Однако в тот зимний вечер 1968 года, ни Соломатин, ни Костров обо всём этом ещё не догадывались – не дано человеку предвидеть будущее.

Вот и сейчас Соломатин по реплике Зимина понял, что «не переболел» тот ещё старой обидой.

Полковник Зимин, вернувшись в свой кабинет, три раза перечитал рекомендации управления «Р». Он взял шариковую ручку с красной пастой и подчеркнул фразу: «Конь не удовлетворён своим материальным положением и страдает от этого».

– Эх, прав был старина Буаст49, заявляя «Сердце алчущего, океан, ждущий дождя». Прольёмся же на нашего Коня дождём, – усмехнулся он, потом щёлкнул кнопкой селекторной связи: – Светлана Борисовна, вызовите, пожалуйста, ко мне Васильеву и Надеждина.

6. Под небом Парижа

В мае 1968 года в Париже к алым пионам на газонах, добавился маслянисто-оранжевый цвет горящих покрышек, и груды брусчатки от мостовой. Весь Латинский квартал был перегорожен баррикадами, а стены домов разрисованы граффити с лозунгами: «Мы не будем ничего требовать и просить, мы возьмём и захватим». Казалось, вышедшая на улицы французских городов толпа, может захватить власть – правительство было парализовано, и полностью потеряло контроль над ситуацией в стране. 21 и 22 мая депутаты Национального собрания принялись обсуждать вопрос о недоверии кабинету министров Жоржа Помпиду. 25 мая правительство начинает трёхсторонние переговоры с профсоюзами и Национальным советом французских предпринимателей. Социалист Франсуа Миттеран уловил для себя момент, что бы продвинуться вперёд: он решил раскачать ситуацию в Париже, тогда его посчитают ключевой фигурой в протестах. Социалисты собрали пятисоттысячный митинг на парижском стадионе Персен. Выступая на нём, Франсуа Миттеран осудил переговоры профсоюзов с правительством. Он призвал не признавать действуйщий кабинет министров Жоржа Помпиду и создать Временное правительство. По существу это был призыв к государственному перевороту. 25 мая во многих городах Франции люди по призыву Миттерана вышли на улицы, министр МВД Кристиан Фуше дал полиции приказ: «Жёстко действовать при разгоне демонстраций» – полицейские выполнили его, круша дубинками рёбра и черепа протестующих. Этот день вошёл в историю Франции как «кровавая пятница». В госпиталях оказались многие сотни пострадавших.

29 мая состоялось чрезвычайное заседание кабинета министров, и как гром среди ясного неба, грянуло известие – исчез президент страны Шарль де Голль. Пока министры горячо обсуждали вопрос о правомочности приказа главы МВД Фуше о разгоне демонстрантов, президент посетил немецкий город Баден-Баден, в котором был расквартирован военный контингент французской армии. Потом поехал в Страсбург – город на востоке Франции, где дислоцировалась бригада воздушно-десантных войск Франции. Выбор Шарля де Голля был обусловлен тем, что он боялся опираться на войска находящиеся вблизи Парижа и других городов, где шли протесты. В эльзасском Страсбурге не в пример бунтующей Франции было спокойно, а уж до немецкого Баден-Бадена волны протестов и вовсе не доходили, следовательно, на эти военные части можно было положиться.

Переговорив с военными, 30 мая президент Франции Шарль де Голль своим указом распускает Национальное собрание, и объявляет о проведении досрочных парламентских выборов. Сторонники Шарля де Голля, которых ещё со времён Второй мировой войны звали «голлистами», собрали митинг на Елисейских полях, который транслировался по телевидению. На митинге люди скандировали: «Де Голль, ты не один!»

Тут до многих дошло, что студенты захватившие Сорбонну и швыряющие камни в полицейских, это ещё не вся Франция. В довершение ко всему к Парижу из Страсбурга двинулись десантники, а из Баден – Бадена колонна французского воинского контингента. Президент де Голль в своей речи по радио, обещал навести порядок в стране. Люди увидели – Шарль де Голь не напуган. Президент сместил со своих постов девять министров (включая беднягу Фуше, который не побоялся взять на себя ответственность и приказал полиции разогнать демонстрантов). Правительство и профсоюзы начали новые переговоры. Добившись некоторых уступок от правительства, профсоюзы прекратили всеобщую забастовку. Социалист Франсуа Миттеран решил, что он достаточно «засветился» как лидер протестов, стал готовиться к выборам. Ситуация в Париже и других городах быстро стабилизировалась, лишь студенты в захваченной Сорбонне продолжали буйствовать, но полиция окружила университет, и держала ситуацию под контролем.

К субботе восьмого июня коммунальные службы Парижа полностью разобрали баррикады в Латинском квартале, убрали с улиц сожженные автомобили и покрышки. Если бы не обилие полицейских патрулей, то можно сказать, что наступили, мирные дни. Людей на улицах было ещё немного, впрочем, это обстоятельство для Виталия Куржимова (третьего секретаря посольства СССР в Париже), было только на руку, легче обнаружить за собой наружное наблюдение DST. Он не зря опасался слежки – Куржимов служил в резидентуре50 ПГУ КГБ в Париже, прикрываясь должностью третьего секретаря посольства. Он обладал дипломатическим паспортом, про таких разведчиков в их «конторе» говорили: «Сидит под корягой». За свою судьбу в случае провала Куржумов мог не опасаться – он обладал дипломатическим иммунитетом, и его лишь выдворят из страны, а это всего лишь крах карьеры, но не жизни. Вот контакту его будет значительно хуже – ждёт огромный тюремный срок за шпионаж. Потому нужно быть аккуратным и не приводить «хвост» на встречу.

Встреча с агентом у Виталия был назначен в музее Клюни, который находится в Латинском квартале. Этот музей средневековья рассположен в саду Медьеваль, на пересечении бульваров Сен-Жермен и Сен-Мишель. Агентом Куржумова был Люк Бинтт – владелец детективного агентства «Бинтт и партнёры». Можно с чистой совестью сказать, что сотрудничество с этим агентством КГБ досталось по наследству от Департамента полиции Российской империи. В 1909 году заведующим заграничной агентурой Департамента полиции Российской империи был назначен Александр Александрович Красильников. В то время заграничная агентура Департамента полиции приглядывала за русскими революционерами, живущими в Европе. Её штаб-квартира находилась в Париже. На Красильникова работало несколько десятков агентов – французы, итальянцы, немцы и бельгийцы. Одним из таких агентов был инспектор парижской криминальной полиции Генрих Бинтт.

В 1910 году месье Бинтт вышел в отставку, и Александр Красильников предложил ему открыть сыскное бюро, куда были взяты на работу заграничные агенты Департамента полиции. Когда в феврале 1917 года Николай II отрёкся от престола, Красильников прекратил свою деятельность, и сыскное бюро «Бинтт и партнёры» стало работать уже без заказов от «почившего в бозе» Департамента полиции Российской империи. Всю документацию заграничного бюро Красильников передал русскому послу в Париже Александру Петровичу Извольскому. Тот в свою очередь этот архив отдал военному агенту51 во Франции генерал-майору Алексею Алексеевичу Игнатьеву.

49

Пьер-Клод Виктор Буаст – французский филолог, автор «Универсального словаря французского языка».

50

Резидентура – негласный, территориальный орган внешней разведки. Бывают: легальная резидентура, работающая в посольстве, и нелегальная резидентура, состоящая из сети агентов-нелегалов. Соответственно резидент – руководитель редезентуры.

51

Военный агент – во времена Российской империи так называлась должность военного атташе при посольствах России.