Страница 52 из 82
Когда он закончил, он откинулся назад и глубоко вздохнул.
"Ты сделал хорошую работу." Я сказала ему.
Алессандро взглянул на меня своими темными глазами. «Ты можешь их исправить, или мне тоже нужно это сделать?»
«Нет, я могу это сделать. Дай мне марлевую ленту.
«Это наверху…» Я исчезла в кладовой и вернулась с аптечкой. Алессандро смотрел на нее, как на бомбу, которая вот-вот взорвется.
"Что это?" Он спросил.
«Я купила аптечку». Я сказала ему. Я открыла ее, обнаружив, что купила ценную вещь. Алессандро выглядел слегка впечатленным. «Вот ».
Алессандро наблюдал за мной под тяжелыми веками, пока я склеивала его. Я старалась не касаться его кожи, но это было неизбежно. Каждый раз, когда я чувствовала его жар, я отрывалась. Когда я покрыла все его раны, Алессандро потянулся назад.
«Ты не сможешь принять душ». Я сказала. «Раны не могут намокнуть».
Он склонил голову набок. «Ты предлагаешь очистить меня?»
Я отступила. «Я не хочу, чтобы ты вонял в доме».
На его лице появилась дикая улыбка. Взгляд в его глазах заставил мое сердце биться быстрее.
"Как ты получил травмы?" - спросила я, прежде чем он смог сделать какие-то комментарии.
Алессандро не удивился этому вопросу. Я почти ожидала, что он сочинит какую-нибудь ложь, но была приятно удивлена, когда он сказал мне: «Мы попали в засаду в аэропорту. Возмездие Галлахера за Гэвина ». Он фыркнул. «Это было дерьмовое усилие».
«Тебя трижды ударили ножом».
Он странно посмотрел на меня. «Да, но я жив. Чего нельзя сказать о тех, кто напал на нас ».
У меня упал живот.
Я перевела взгляд на его руки. Под ногтями начала темнеть засохшая кровь.
«Как легко я забыла, кто он, - подумала я.
Что-то было в них, в этих Роккетти. Я обнаружила, что наслаждаюсь их присутствием и общаюсь с ними. Затем они что-то говорили или что-то делали, и мои инстинкты просыпались от их чар и напоминали мне, с кем я говорю. С Доном Пьеро и Алессандро такое случалось несколько раз.
«А, вот и она. Моя напуганная жена ». Алессандро не казался самодовольным по этому поводу. Вместо этого он казался раздраженным. «И вот я было, думал, что ты стала немного смелее».
Я начала складывать аптечку. «Тебе следует принять тайленол и немного отдохнуть».
Алессандро открыл было рот, чтобы ответить, но что-то привлекло его внимание. Я повернулась, чтобы понять, почему он внезапно замолчал, но он протянул руку, как кнут, и обхватил меня рукой за запястье. Я ахнула и попыталась вырваться.
Его хватка была крепкой, но легкой. Однако Алессандро схватил меня не только для того, чтобы держаться за руки. Он держал мое ушибленное запястье с яростью в глазах.
"Кто это сделал?"
Выражение… тон… Мои ладони вспотели. "Я споткнулась." - пробормотала я. "Вниз по лестнице. Приземлилась… приземлилась мне на запястье ».
Его темные глаза метнулись ко мне. "Ты споткнулась?" - ледяным тоном спросил он. «И приземлилась себе на запястье?»
Я кивнула.
«Внизу лестницы был кто-то с пятью пальцами?» Алессандро поднял мое запястье, показывая четкие следы пяти пальцев. «Кто это с тобой делает, София?»
В моей голове сформировалось испуганное лицо папы. Пожалуйста, София ... пожалуйста, пообещай мне, что сохранишь это в секрете.
«Если бы это было важно, я бы сказала тебе». Я попыталась отдернуть руку, но он не смягчился.
Алессандро внимательно посмотрел на мое выражение лица. Затем очень осторожно он разжал пальцы. Я поднесла запястье к груди, защищая его. Его охватило мрачное выражение.
«Это был Оскуро?» Он спросил.
Я покачала головой. "Нет, конечно нет. Брось, Алессандро.
«Если кто-то проявил к тебе неуважение, значит, он сделает несколько шагов к тому, чтобы не уважать и меня и мою семью». Алессандро наклонился ко мне ближе. От его запаха у меня кружилась голова. «Кто не уважал тебя, жена?»
«Меня не уважали». Я прошептала.
Его глаза вспыхнули. «Так это был Чезаре».
Я вскинула голову. «Мой отец никогда бы ...»
«Мы с тобой оба знаем, что это неправда». Я замолчала. Ко мне обратился Алессандро. «Мне нужно немного поболтать со свекром?»
"Нет" Я сказала. «Он ... он немного напился. Это был несчастный случай."
«И с этим все в порядке?»
Я посмотрела на него. «У тебя все еще под ногтями кровь от убийств людей, и ты хочешь поднять флаг морали?»
Что-то вроде восторга промелькнуло на его лице. Алессандро поднялся, похожий на льва, заметившего хромающую газель.
"Я не должна ..."
«Не извиняйся». Он сказал. «Ты знаешь, это меня раздражает».
Я замолчала.
Алессандро посмотрел на меня. Казалось, в его выражении была дерзость. Давай, казалось, его глаза говорили, скажи что-нибудь еще. Дай мне поиграть еще немного.
Держать губы на замке было физическим усилием.